Председатель ВС РФ Руслан Хасбулатов вышел из ступора, в котором он пребывал последние несколько недель, и попробовал возродить свой прежний атакующий стиль. Попытавшись сперва продемонстрировать нарочитое равнодушие по поводу "бунта в президиуме ВС" ("пуст порезвятся, побегают"), Хасбулатов не сумел выдержать характер, и уже на следующий день гневно объявил, что в парламентском руководстве завелись "швондеры и шариковы... это реальная болезнь, и мы будем лечить некоторых членов президиума".
Различие между двумя антагонистами профессора Преображенского (resp. — академика Хасбулатова) в том, что Полиграф Полиграфович Шариков — создание рук самого профессора, тогда как к созданию Швондера непосредственного отношения профессор не имел. В рамках такового различия Шариковым оказывается выпестованный лично Хасбулатовым вице-спикер Николай Рябов, а швондерами — сами себя сделавшие председатели палат Абдулатипов и Соколов, а также руководители ключевых парламентских комитетов (законник Митюков, бюджетник Починок, оборонщик Степашин, международник Амбарцумов etc.). А желание классифицировать верхушечную оппозицию именно таким образом может быть объяснено словами профессора Преображенского: "Главный дурак во всем этом деле Швондер. Сейчас он натравливает Шарикова на меня и не понимает, что если кто нибудь затем натравит Шарикова на него, то от Швондера останутся рожки да ножки". Будущая драка парламентских швондеров с парламентскими шариковыми — дело вполне возможное, но Хасбулатову от этого не легче, поскольку выжить ему надо именно сегодня, а не завтра. Откровенное хамство по адресу президиумных фрондеров может их только дополнительно сплотить, и Хасбулатов, уже успевший огорчить всех силовых (несиловые уже не в счет) министров, теперь делает личными врагами еще и большую часть членов президиума ВС. Такой способ сколачивания антипрезидентской коалиции нельзя не назвать довольно странным.
Вероятно, именно поэтому заместитель начальника президентской администрации Вячеслав Волков оценивает состояние спикера лаконично: "Агония". Впрочем, Волков бдителен: "А не вынашивает ли вице-президент планы устранения президента? И чем ближе принятие новой конституции, тем вероятнее, что увлекающийся генерал в связке с горячим спикером может предпринять подобную попытку".
Увлеченный генерал пообещал для спасения отечества (ну и своей карьеры тоже) предпринять необходимые шаги, "в том числе конституционного характера", чем породил лингвистическую загадку. Ряд фраз в русском языке может иметь два диаметрально противоположных смысла. Например, фраза "после операции больной начал отходить" может означать как улучшение состояния больного, так и его тихий переход в лучший мир. Фраза Руцкого из той же серии: то ли он в нынешний трудный момент собирается особо свято блюсти конституцию, то ли он, напротив, собирается ее de facto основательно подправить. На устроенном Хасбулатовым съезде советов Руцкой предложил депутатам всех уровней отправить преступное правительство в отставку, после чего отставных министров судить, и более правдоподобным представляется второе толкование.
Право формировать и распускать кабинет министров принадлежит президенту, так что вице-президент не довольствуясь своим нынешним, как выразился Вячеслав Волков, постом "пятого заместителя председателя ВС", решил явочным порядком стать также и вторым президентом (при здравствующем первом), что действительно представляет существенную конституционную новацию. Однако инициатива Руцкого выглядит сомнительно не только со строго правовой, но и с чисто интриганской точки зрения. Если предположить, что спикер с вице-президентом не исключают возможности резких телодвижений в духе 19 августа 1991 г., элементарная технология такого рода дел предписывает именно вице-президенту и спикеру прежде времени не слишком высовываться, ибо их функция иная — придать тому, что должно совершиться, характер какой-то легитимности. Нарушение технологии говорит либо о крайне низкой квалификации этих политиков, либо о том, что "узок круг этих революционеров" и поневоле приходится заниматься также и вовсе неподобающей хранителям легитимности грубой черновой работой, либо, наконец, о том, что никаких коварных замыслов у вице-президента со спикером нет, и просто они занимаются "благопотребным многоглаголанием".
Да и само желание "поставить к стенке" министров — весьма сомнительный способ привлечь на свою сторону этих самых министров во во главе с Черномырдиным. Между тем правительственная политика все более направлена на расширение своей социальной базы, и без надобности ссориться с "правительством лоббистов" смысла большого нет. Во всяком случае Ельцин заявил о необходимости "сделать инфляцию предсказуемой" (об ее удушении речи уже нет), т. е. фактически взял на вооружение один из ключевых программных тезисов Григория Явлинского. Речами о необходимости национального антиинфляционного соглашения Ельцин воспроизвел также ключевой тезис Аркадия Вольского — Евгения Сабурова, призывавших притормозить инфляцию, заключив всеобъемлющее картельное соглашение. Хотя экономический опыт показывает весьма сомнительную дивотворность такого рода приемов (президент Кеннеди спустя неделю после заключения такого соглашения подвел его итоги: "Отец всегда мне говорил, что все бизнесмены сукины дети, но я не верил"), с точки зрения политической готовность правительства идти на сколь угодно широкие коалиции и ассимилировать любые не окончательно бредовые идеи несомненна, а значит непримиримая верхушечная оппозиция обречена стремительно маргинализироваться.
МАКСИМ Ъ-СОКОЛОВ