В Сочи продолжает свою работу фестиваль «Кинотавр». В программе первого же конкурсного дня сошлись два очень разных фильма на похожую тему — нерасторжимости и невыносимости семейных связей. Рассказывает Юлия Шагельман.
Кадр из фильма Кирилла Соколова «Оторви и выбрось»
Фото: Кинокомпания "САГа"
Кадр из фильма Кирилла Соколова «Оторви и выбрось»
Фото: Кинокомпания "САГа"
«День мертвых» — дебютная работа в кино театрального режиссера и художественного руководителя московского «Современника» Виктора Рыжакова. Он же написал сценарий картины, в основу которого легла пьеса Алексея Еньшина «Родительский день». В Троицкую субботу, когда обычай предписывает навещать могилы близких, мать (Агриппина Стеклова) отправляется вместе с сыном (Александр Паль) в долгий путь по разбросанным по территории двух областей кладбищам, где похоронены ее дед с бабкой, ее мать, ее муж. Есть и еще одна могила, ее старшего сына, которую мать почему-то проведать отказывается: причина выяснится, когда фильм уже перевалит за середину, хотя некоторые зрители, возможно, догадаются о ней и раньше. Но это не единственный повод для конфликта двух связанных кровными узами и разделенных застарелыми обидами людей, на два дня оказавшихся запертыми друг с другом в салоне старенького «Мерседеса». Ведь в дороге их сопровождают дорогие покойники, выяснение отношений с которыми продолжается и после их смерти.
Театральное происхождение фильма заметно — в основном Рыжаков строит его на эмоционально насыщенных диалогах, а визуальное решение картины довольно прямолинейно и не слишком оригинально.
Но благодаря отличным работам Стекловой и Паля их персонажи обрастают объемом и выходят за границу условной сцены, тем более что проживаемые ими ситуации очень узнаваемы: родная русская жизнь, в которой слова поддержки заменяет подсовываемый ребенку пирожок, забота выражается упреками, а любить мертвых часто оказывается проще, чем живых.
В фокусе фильма Кирилла Соколова «Оторви и выбрось» тоже оказываются жесткие матери, которые хотят своим детям исключительно добра, но это не драма, а разухабистая черная комедия. Ольга (Виктория Короткова) возвращается домой, отсидев четыре года в колонии за то, что выколола глаз своему сожителю-полицейскому (Александр Яценко). Она хочет забрать дочь Машу (юная дебютантка Софья Кругова) у своей матери Веры Павловны (Анна Михалкова) и начать новую жизнь с новым мужем, с которым познакомилась по переписке. Однако деспотичная бабушка отдавать ребенка не намерена, и «семейное дело» превращается в лихой боевик с погонями, перестрелками, гектолитрами пролитой в кадре крови и хлесткими (по крайней мере, автор их явно такими считает) диалогами. Параллельно развивается линия еще одной матери — надзирательницы той самой колонии (Ольга Лапшина), в которой сидела Ольга, и ее сына, тоже надзирателя (Данил Стеклов), которого родительница хочет освободить от наследственной профессии, хотя должность вертухая и прилагающаяся к ней власть его полностью устраивают. Впрочем, этот подсюжет в основном топчется на месте, пока не заходит в тупик окончательно.
Фильм посвящен важной и болезненной теме насилия — в данном случае семейного и полицейского, которые продолжают и отражают друг друга.
Однако режиссера больше интересуют формальные приемы, демонстрирующие его хорошее знакомство с культовой киноклассикой. Картина перегружена отсылками к Тарантино, братьям Коэн, раннему Люку Бессону, Дэвиду Линчу и даже к бергмановским «Фанни и Александру», а сцена финальной дуэли Ольги и Веры Павловны заставляет вспомнить спагетти-вестерны. В теории все это звучит остроумно, но на практике превращается в последовательность довольно предсказуемых ходов, которая очень быстро становится утомительной.
Итог, к которому подводят оба фильма, как ни странно, напрашивается один и тот же: какими бы упырями и токсичными чудовищами ни были наши близкие, других у нас нет, так что надо как-то налаживать совместную жизнь (или смерть). Но если в «Дне мертвых» такое заключение скорее утешает, давая надежду на то, что любовь способна прорасти сквозь страхи, претензии и чувство вины, то в «Оторви и выбрось» от этой мысли хочется убежать подальше — в полном соответствии с названием картины.