При подготовке материала об итогах дистанционного электронного голосования в Москве “Ъ” обратился в мэрию с просьбой о комментарии и получил ответ Департамента информационных технологий (ДИТ) на ряд своих вопросов. Напомним, для участия в ДЭГ в Москве зарегистрировались более 2 млн избирателей (почти треть списочного состава), из них проголосовали более 96%. Московские избиратели, в отличие от шести других регионов, где использовалось ДЭГ, голосовали на специально разработанной городом электронной платформе, которая уже успешно использовалась в 2019 и 2020 годах. На этот раз подведение итогов ДЭГ затянулось на несколько часов, и его результат сильно скорректировал результаты традиционного голосования на участках — проигравшим партиям и кандидатам это дало основание для заявлений о фальсификации ДЭГ. В ДИТ настаивают, что «избиратели выразили свое мнение с помощью полностью легитимных и прозрачных процедур».
Результаты выборов-2021. Главные цифры
Фото: Иван Водопьянов, Коммерсантъ / купить фото
Фото: Иван Водопьянов, Коммерсантъ / купить фото
— Почему нет отдельной выгрузки результатов по ДЭГ в Москве, как это было у системы «Ростелекома» и как это было у московской системы на предыдущих выборах? Почему не было разделения подсчета: отдельно ДЭГ и отдельно «бумага»? Зачем все объединили? Это вылилось в задержку и привело к «искажению» результатов в ЦИКе: многие журналисты давали новости с табло, которое не учитывало ДЭГ, хотя в то же время на экранах в московских штабах шли результаты с учетом ДЭГ (без 300 тыс. пользователей ДЭГ, которые воспользовались опцией переголосования). Зачем такая сложная схема?
— Мы не разделяли и не разделяем онлайн- и офлайн-голоса, это не нужно, потому что неважно, откуда пришел голос. Избиратель голосует любым удобным ему способом: электронно, удаленно, надомно или на участке. Для нас один москвич — равно один голос, один человек, который принял участие в выборах. А как он это сделал, не имеет значения.
Спрогнозировать временную задержку в расшифровке результатов было невозможно. Она была связана с популярностью функции «отложенного решения», а узнать заранее, сколько человек ею воспользуются, было невозможно. При обсуждении подсчета результатов ДЭГ независимые эксперты неоднократно отмечали, что эта функция, использованная в таких масштабах впервые в мире, действительно требует определенных временных затрат на обработку информации.
— Когда были готовы 100% протоколов в Москве с учетом ДЭГ? Как аккумулировался результат ДЭГ с обычным бумажным голосованием (то есть как физически это считалось и выводилось на экраны в московском штабе)?
— Первые результаты голосования были опубликованы в 21:20, когда система завершила подсчет результатов на выборах в совет муниципальных депутатов района Щукино. К 23:00 был закончен подсчет голосов на довыборах в Мосгордуму. Информация также была выведена в дашборд. В 01:30 были опубликованы первые результаты выборов в Госдуму по одномандатным округам, а затем — по федеральному списку. Все данные были наглядно представлены на дашбордах в пресс-центре штаба. Ознакомиться с ними могли присутствующие журналисты.
Все голоса электронных избирателей сохранены, ни один из них не потерян. Это стало возможно в том числе благодаря бумажному следу, который печатался принтерами во время голосования в общественном штабе, так как зашифрованные данные из блокчейна позволяют перепроверить полученные в ходе подсчета голосов данные.
— Что происходило ночью с порталом наблюдения? Около двух часов ночи он перестал работать.
— Обзервер работал всю ночь. Из-за большой нагрузки могли быть кратковременные задержки в публикации данных в сервисе. Но при открытии сервиса с другого браузера или устройства проблема решалась.
— Есть ли у мэрии какое-то объяснение разницы результатов офлайн, часто, скажем, более оптимальных для оппозиции, и результатов онлайн, которые в итоге скорректировали данные с участков до такой степени, что оппозиция не выигрывает нигде?
— Сказать это однозначно не может никто. Избиратели выразили свое мнение с помощью полностью легитимных и прозрачных процедур. При этом эксперты, политологи и социологи неоднократно обсуждали неоднозначность эффекта от того, что кандидаты оппозиционных партий публично выступали с призывами бойкотировать электронное голосование. В результате, возможно, они потеряли часть голосов людей, которые не хотели или не смогли прийти на участок, а принять участие в электронном голосовании не успели.