Non-fiction с Кирой Долининой
Майкл Мур. Где моя страна, чувак? Америка, которую мы потеряли. Перевод С. Сак
Майкл Мур. Где моя страна, чувак? Америка, которую мы потеряли. Перевод С. Саксина. М.: АСТ, ЛЮКС, 2004 (серия "Великие противостояния")
Майкл Мур — сценарист, режиссер и писатель. Это тот самый Майкл Мур, который сорвал на последнем Каннском фестивале не только "Золотую пальмовую ветвь", но и почти неприлично долгие аплодисменты и славословия. Злые языки тогда говорили, что с художественной точки зрения его фильм "Фаренгейт 9/11" яйца выеденного не стоит, и что это чистая политика.
Языки помягче предлагали сделать скидку на юмор и страстность, переводящие политическую агитку в разряд произведения искусства. Я поверила первым — фильм смотреть не пошла. Я и так Буша не люблю, а знать подробности, как обязательно их знать тем, кому в ноябре голосовать за или против, мне не обязательно. У меня своих отечественных подробностей по сходному поводу хватает. Другое дело — книга. Она на ту же главную для Майкла Мура тему. Она так же страстна и так же иронична, как, говорят, страстен и ироничен фильм. Но эта книга — чистейший образец большой американской публицистики, имеющей уже пару веков традиции и до сих пор способной взять в плен миллионы читателей. Да, у книг Майкла Мура миллионные тиражи. Ведь, как признается он сам, "нет ничего страшнее, чем сказать свободным людям, что им запрещено читать какую-то книгу". Этим свободным людям Майкл Мур пишет о том, что их президент — лгун, и, что еще хуже, совсем даже не запутавшийся лгун. Он бросил страну в войну ради прибылей своих саудовских друзей, его глаза видят только нефть и второй срок, он играет на стороне богатых и отжимает налогами сок из бедных. Все это не новость. Вот только когда это говорит смешной толстый растрепанный человек, который обожает укропный рассол, худеет путем отказа от всех продуктов с наклейкой "0% жирности", хочет выдвинуть в президенты Опру Уинфри, знает, как переубедить вашего шурина-консерватора, умеет задавать властям неприятные вопросы и больше всего на свете хочет избавить свою страну от Джорджа Буша, это становится действенным оружием. Может быть, потому, что Майкл Мур любит не только свою гипотетическую родину, но и вполне конкретных, всех вместе взятых американцев и говорит с ними, с теми, которые "слишком много времени тратят, выбирая разноцветные накладки для своих сотовых телефонов", уважительно и с надеждой на понимание. Такова традиция. И она действенна.
Тимо Вихавайнен. Внутренний враг. Борьба с мещанством как моральная миссия русской интеллигенции. Перевод Е. Герасимовой и С. Чуйкиной. СПб: Издательский дом "Коло", 2004
Финны нам близки. В первую очередь географически. Это заставляет их знать о нас много, иногда даже больше нас самих. Толстый том Тимо Вихавайнена посвящен пресловутой русской интеллигенции, которая почему-то взяла на себя труд бороться с "мещанством". Взяла давно — в 1840-х и вполне упорно шла в этом направлении вплоть до начала второй мировой войны. Шла она и дальше, но мудрый финн решил остановиться на слишком уж важной для финнов дате. Усиление и упадок буржуазии, советский мещанский быт и появление "новой советской интеллигенции", внешний враг как носитель бациллы буржуазных ценностей и враг внутренний как пораженный ими элемент. Все это по мемуарам, документам, свидетельствам очевидцев. Сухо, но чрезвычайно познавательно.
Майкл Мур — сценарист, режиссер и писатель. Это тот самый Майкл Мур, который сорвал на последнем Каннском фестивале не только "Золотую пальмовую ветвь", но и почти неприлично долгие аплодисменты и славословия. Злые языки тогда говорили, что с художественной точки зрения его фильм "Фаренгейт 9/11" яйца выеденного не стоит, и что это чистая политика.
 |
Тимо Вихавайнен. Внутренний враг. Борьба с мещанством как моральная миссия русской интеллигенции. Перевод Е. Герасимовой и С. Чуйкиной. СПб: Издательский дом "Коло", 2004
Финны нам близки. В первую очередь географически. Это заставляет их знать о нас много, иногда даже больше нас самих. Толстый том Тимо Вихавайнена посвящен пресловутой русской интеллигенции, которая почему-то взяла на себя труд бороться с "мещанством". Взяла давно — в 1840-х и вполне упорно шла в этом направлении вплоть до начала второй мировой войны. Шла она и дальше, но мудрый финн решил остановиться на слишком уж важной для финнов дате. Усиление и упадок буржуазии, советский мещанский быт и появление "новой советской интеллигенции", внешний враг как носитель бациллы буржуазных ценностей и враг внутренний как пораженный ими элемент. Все это по мемуарам, документам, свидетельствам очевидцев. Сухо, но чрезвычайно познавательно.