В КНР с размахом отпраздновали столетие правящей Коммунистической партии. Генеральный секретарь ЦК КПК Си Цзиньпин выступил с приветственной речью, тут же получившей в китайских медиа название «исторической».
Фото: AP
Фото: Keystone / Getty Images
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Азаров / купить фото
Фото: Фотоархив журнала «Огонёк»
Фото: Reuters
В ней он, разумеется, говорил лишь об успехах и достижениях, учитывая торжественность момента. Действительно, достижения КПК огромны. Она добились цели, которая, по словам Си Цзиньпина, была приурочена к ее столетию: «На китайской земле полностью построено общество средней зажиточности, раз и навсегда положен конец абсолютной бедности» — так что «сегодня перед миром стоит нация, которая бурно развивается и неудержимыми шагами идет по пути к своему великому возрождению».
Но столетний юбилей — повод вспомнить не только о великих победах, но и о трагических неудачах, чтобы объективно оценить путь, пройденный китайской Компартией.
«Мы совершили исторический переход от высокоцентрализованной системы плановой экономики к жизнеспособной системе социалистической рыночной экономики, от частичной либо полной замкнутости к всеобъемлющей открытости. Мы достигли исторического прорыва, покончив с относительной отсталостью развития производительных сил, вышли на второе место в мире по общему объему экономики.
Мы осуществили исторический скачок, преодолев дефицит одежды и продовольствия в народной жизни»
(Си Цзиньпин)
Формирование партии
Вряд ли кто-нибудь из 58 человек, объединившихся в июле 1921 года в китайскую Компартию, предполагал, что КПК установит диктатуру над почти полумиллиардом китайских граждан всего лишь через двадцать восемь лет (в 1949 году). Слишком сложной была задача: гораздо труднее, чем та, что стояла перед их учителями-большевиками, взявшими власть в России уже через четырнадцать лет после образования своей партии.
Китай, был, казалось, беспросветно отсталой страной — гораздо более неразвитой в социально-экономическом отношении, чем Россия. В его экономике сосуществовали все известные истории хозяйственные уклады, а почти поголовно безграмотное население оставалось скованным клановыми представлениями о жизни так же, как три тысячи лет назад. Более того, в отличие от России, Китай находился в полуколониальной зависимости от мирового империализма, да к тому же был политически раздроблен: власть на местах принадлежала олигархам-милитаристам, ведшим между собой гражданские войны. Китайским коммунистам надо было победить и империалистов, и милитаристов, и землевладельцев, и патриархальную знать, и национальную буржуазию. Как же им это удалось?
Образование и развитие китайской Компартии было немыслимо без колоссальной помощи, оказанной китайским сторонникам коммунизма российскими большевиками и руководимым ими Коммунистическим интернационалом (Коминтерном) — идейным и организационным центром мирового коммунистического движения, находившимся в Москве. Именно коминтерновцы (Григорий Войтинский, Гендрикус Маринг, Михаил Бородин и др.), один за другим прибыв в Китай, снабдили молодых радикалов деньгами, внесли решающий вклад в разработку их тактики и стратегии, помогли с организацией как Компартии, так и массового движения. В 1920-е годы КПК быстро росла: к апрелю 1927-го ее численность увеличилась почти в тысячу раз!
Но в апреле—июле 1927 года она потерпела ряд жесточайших поражений. Вожди Националистической партии (Гоминьдана), с осени 1922 года являвшегося союзником Компартии по единому антиимпериалистическому и антимилитаристскому фронту, вместе с генералами гоминьдановской Национально-революционной армии (НРА), разорвав единый фронт, развязали против КПК белый террор. По улицам Шанхая и других городов полились кровавые реки: коммунистам рубили головы без суда и следствия прямо на глазах испуганных прохожих. Всего за восемь месяцев КПК потеряла около четырех пятых своего состава: ее численность сократилась до десяти тысяч человек.
Советское движение в Китае
Коммунисты ответили красным террором, подняв во второй половине 1927 года несколько антигоминьдановских вооруженных восстаний как в городах, так и в деревнях. Но под давлением гоминьдановских войск были вынуждены отойти в труднодоступные горные районы, где развернули борьбу под продиктованными им из Москвы лозунгами советов. Там они стали отбирать землю у имущих, в том числе обычных крестьян, деля ее в уравнительном порядке между всеми местными жителями, включая пауперов и люмпенов. Именно за счет наиболее неимущих слоев партизанская армия КПК, получившая название Красной, да и сама Компартия стали вновь расти.
Во главе советского движения встал один из основателей компартии Мао Цзэдун (1893–1976), получивший поддержку Сталина. В ноябре 1931 года Мао был избран председателем Центрального исполкома (высшего законодательного органа) и главой Совета народных комиссаров Китайской Советской Республики — повстанческого государства в государстве. К тому времени, в конце 1928 года, войска НРА, разгромив милитаристов, объединили почти всю страну, а лидеры Гоминьдана образовали общекитайское правительство в городе Нанкине во главе с генералиссимусом Чан Кайши.
«Китайцы обрели марксизм в результате применения его русскими… Идти по пути русских — таков был вывод»
(Мао Цзэдун)
Чан, разумеется, с бандитизмом коммунистов, грабивших зажиточных крестьян, мириться не мог, а потому в 1930–1934 годах организовал пять карательных походов против советских районов. Продолжал он воевать против Мао Цзэдуна даже тогда, когда в сентябре 1931 года на северо-восток Китая напали японцы. «До того как мы начнем сражаться с внешним врагом, надо установить мир внутри страны»,— считал он, полагая коммунистов более опасными, чем японцы.
В конце концов в октябре 1934 года ему удалось разгромить войска коммунистов в Центральном советском районе на юго-востоке Китая, и те вынуждены были уйти на северо-запад. Их отступление, длившееся целый год, получило название Великий поход. Из 86 тысяч бойцов и командиров китайской Красной армии на северо-запад смогли добраться не более пяти тысяч человек. Это явилось вторым крупным поражением КПК.
Антияпонская война и революция
Чан Кайши стал готовиться к шестому карательному походу, чтобы добить Компартию, но в июле 1937 года японцы начали полномасштабную войну в Китае. Чан был вынужден прервать операции против Мао, так как ему крайне необходима была советская военная помощь. Ни одна другая страна, кроме нацистской Германии, с которой он поддерживал дружеские отношения, не желала снабжать его вооружениями. Но Гитлер был ненадежен: ведь еще в «Майн кампф» он выражал восхищение японцами как нацией, находившейся «под арийским влиянием». Сталин же действительно мог помочь, так как опасался — и Чан знал об этом,— что, разгромив Китай, японцы смогут использовать эту страну как плацдарм для нападения на СССР.
Гоминьдановцы и коммунисты, прекратив войну между собой, во второй раз установили единый фронт — антияпонский. Сталин стал оказывать помощь Чану вооружением и кредитами, в Китай прибыли сотни советских военных советников, и китайцы выстояли. Но Мао и Чан не доверяли друг другу, и новый единый фронт не оказался жизнеспособным. Коммунисты и гоминьдановцы продолжали нападать друг на друга. Мао винил в конфликтах Чана, а тот — Мао. Сталин в детали не вдавался, с весны 1939 года отношения между ним и Чаном начали портиться, и в начале 1941 года поставки советского оружия были свернуты, а 13 апреля того же года советское правительство, даже не поставив Чана в известность, подписало с Японией пакт о нейтралитете.
И Чан стал опираться на помощь США, которые уже весной 1941 года приняли решение поставлять в Китай товары по ленд-лизу. А китайские коммунисты при полной поддержке Сталина, продолжавшего, несмотря на вторжение Германии в СССР, активно поддерживать КПК, начали изо всех сил готовиться к захвату власти после войны. Их партизанские войска, оперировавшие в тылу японцев, захватывали один район за другим, а Мао активно пропагандировал сформулированную им за год до того теорию «новой демократии», идею которой ему подсказал кремлевский вождь. Резко осуждая режим Чан Кайши, носивший откровенно авторитарный характер, он заявлял о необходимости осуществить в Китае либерально-демократические реформы. Он отказался от борьбы за социалистическую диктатуру, обещая гарантировать права частных собственников и развивать многопартийную систему.
В ходе новой гражданской войны (1946–1949) КПК, насчитывавшая уже более полутора миллионов членов, сумела объединить вокруг себя различные политические силы под лозунгами «новой демократии» и разгромить Гоминьдан и его армию. К власти она пришла не под знаменами социализма, коммунизма или сталинизма, а как «либерально-демократическая» организация. Однако на самом деле теория Мао Цзэдуна носила не стратегический, а тактический характер — в ее основе лежал обман. И это стало очевидно вскоре после провозглашения Китайской Народной Республики 1 октября 1949 года.
Маоистские эксперименты
В июне 1950 года коммунисты начали осуществлять аграрную реформу, в ходе которой жестоко расправлялись со всеми, кого относили к «помещикам» и «кулакам». В декабре 1951 года Мао инспирировал репрессивные кампании и в городе, по сути дела, направленные против буржуазии. В то же время был дан старт кампании марксистской индоктринации, сопровождавшейся борьбой с контрреволюцией. В первые годы КНР было репрессировано более четырех миллионов «контрреволюционеров». Большинство из них пали невинными жертвами «классовой борьбы».
Но это было только начало. В 1955–1956 годах по инициативе Мао в Китае была проведена ускоренная коллективизация — по примеру советской. Была ликвидирована частная собственность и в сфере промышленности и торговли. Страна встала на путь сталинизации по советскому образцу. В сентябре 1956 года VIII съезд КПК официально провозгласил, что «пролетарско-социалистическая революция» в Китае в основном увенчалась победой.
В стране была создана тоталитарная политическая и экономическая система власти.
Теперь Мао поставил задачу догнать и перегнать передовые страны по основным показателям хозяйственного развития. А таковыми он считал два: сталь и зерно. В феврале 1958 года он объявил курс «больше, быстрее, лучше, экономнее» новой генеральной линией партии в социалистическом строительстве, и вскоре инициировал «большой скачок» в экономике, ратуя за удвоение производства стали и зерна в течение одного года.
В Китае развернулась «битва за сталь». Приняла она совершенно чудовищные формы. Повсеместно, в деревенских и городских дворах, на спортивных площадках, в парках и скверах возводились кустарные домны. В них взрослые и дети тащили все, что могли: стальной и железный лом, дверные ручки, лопаты, домашнюю утварь, совершенно не представляя себе, что мелкие по размеру печи, созданные кустарным способом, никакой настоящей стали дать не могли. Невежество было возведено в ранг добродетели. Не смогли выполнить задачи партии и крестьяне, но местное начальство, боясь гнева Мао, повсеместно рапортовало о грандиозном росте объемов сельхозпродукции, посылая наверх дутые цифры. В результате, когда пришло время расплачиваться с государством, у крестьян изъяли практически все. «Большой скачок» провалился, в стране начался голод. Сколько умерло, до сих пор неизвестно. Наиболее реальной следует считать цифру в 30 миллионов.
Мао понимал, что надо было что-то делать с экономикой, а может быть, и с политикой, но что делать, не знал.
Некоторые члены руководства (Лю Шаоци, Дэн Сяопин и др.) предложили выход: распространить среди крестьян семейный подряд, разрешить им делить землю, обязуясь в сезон урожая сдавать государству положенный по договору налог. Но Мао, узнав об этом, пришел в ярость. «Вы за социализм или капитализм?! — кричал он.— Сейчас некоторые выступают за введение подрядной системы в масштабах всей страны, вплоть до раздела земли. Компартия выступает за раздел земли?»
Его бывшие соратники стали теперь для него классовыми врагами, стремящимися осуществить реставрацию капитализма. Теперь он считал их всех «каппутистами», то есть «идущими по капиталистическому пути». В 1966 году он развернул против них массовое движение — «Великую пролетарскую культурную революцию». Мобилизовав неопытную и фанатично преданную ему молодежь, он направил ее на партийную бюрократию. В ходе революции он рассчитывал полностью изменить мировоззрение людей, очистив его от всех наслоений прошлого, создать нового человека, подлинного строителя коммунизма.
«Неважно, черная кошка или желтая, если она может ловить мышей, это хорошая кошка»
(Дэн Сяопин)
«Великая пролетарская культурная революция имеет целью ликвидировать буржуазную идеологию, утвердить пролетарскую идеологию, преобразовать души людей, осуществить революционизирование сознания людей, выкорчевать ревизионизм и развить социалистический строй» (министр обороны КНР Линь Бяо).
Более миллиона человек были замучены, расстреляны, доведены до самоубийства в годы «полного беспорядка в Поднебесной», сто миллионов в той или иной степени пострадали! Но и эту, последнюю, битву Мао проиграл. Переделать сознание людей он не смог. 9 сентября 1976 года он скончался, а в августе 1977 года его преемники объявили «культурную революцию» завершенной.
Модернизация
После краткой внутрипартийной борьбы, последовавшей за смертью Мао, к власти в Китае пришли те самые «каппутисты», с которыми так безуспешно сражался Великий кормчий. Во главе них теперь стоял Дэн Сяопин (1904–1997), в конце 1970-х годов начавший осуществлять широкомасштабные реформы, направленные на модернизацию Китая. Пройдя долгий и тяжкий путь познания, он не только сам вырвался из тисков маоистской социально-экономической утопии, но и помог прозреть всему народу. Центр тяжести в деятельности партии был перенесен с классовой борьбы на экономическое строительство, коллективные хозяйства — распущены, земля — вновь передана крестьянам на условиях подряда, начался бурный экономический рост.
Взгляды Дэна восходили к идеям Бухарина, основного теоретика большевистского нэпа, в точном соответствии с которым китайские руководители подчеркивали: «В вопросе товарного хозяйства и закона стоимости различие между социалистическим и капиталистическим хозяйствами заключается не в том, существует ли товарное хозяйство и действует ли закон стоимости, а в разном характере собственности». Единственным различием, хотя и существенным, было то, что Бухарин, точно так же, как Ленин и все другие большевики, определял нэп как переходный период к социализму, а Дэн вел разговор о сочетании плана и рынка в условиях самого социализма.
Однако Дэн не пожелал идти дальше, отказавшись либерализировать китайское общество и передать руководство государством всему народу. Полностью преодолеть тоталитарное мировоззрение было ему не под силу. Поэтому, модернизируя китайскую экономику, он, как и Мао, решительно отвергал и подавлял оппозицию. В июне 1989 года это привело к кровавым событиям на площади Тяньаньмэнь, во время которых китайская армия подавила мирные демонстрации либеральной молодежи.
Идеи Дэна легли в основу «социализма с китайской спецификой», который, по словам руководителей КПК, сочетает «всеобщую истину марксизма» с конкретной практикой Китая. Именно этот социализм и принес те самые неоспоримые социальные и экономические успехи, о которых объявил Си Цзиньпин.
В достижении этих успехов ведущую роль играют члены Компартии, которых ныне насчитывается более 95 миллионов. Они составляют крупнейшую в мире политическую организацию.
И нет никаких сомнений, что к столетнему юбилею КНР им удастся выполнить новую намеченную задачу: опираясь на энергию и силы трудового народа, построить всесторонне модернизированную социалистическую державу. Будем надеяться, что в этой прекрасной державе будущего будут уважать все права человека, в том числе личные и политические.