«Привязка газовых цен к котировкам нефти была хорошим принципом 40 лет назад, однако сейчас газ — самостоятельный продукт, и мы не можем больше ставить его цены в зависимость от нефти»,— заявил в 2013 году Гюнтер Эттингер, на тот момент еврокомиссар по энергетике. Тогда эти слова имели весьма конкретный смысл: мол, европейцы не готовы платить за газ «Газпрома» чудовищные $400 за 1 тыс. кубометров, в то время как на спотовом рынке тот же газ стоил на $100 дешевле. Теперь, восемь лет спустя, под этим высказыванием искренне подпишется топ-менеджер любой европейской газовой компании. А руководство норвежской Equinor, вообще говоря, по справедливости должно выписать бонус господину Эттингеру: отчасти благодаря его настояниям компания вынуждена была перевести 100% своих контрактов с нефтяной привязки на спотовую индексацию. В этом году это позволит Equinor дополнительно заработать миллиарды евро, учитывая рост спотовых цен до $1000 за 1 тыс. кубометров. Если бы цены были, как раньше, привязаны к нефти, европейские потребители заплатили бы раза в три меньше.
Фото: Глеб Щелкунов, Коммерсантъ
Фото: Глеб Щелкунов, Коммерсантъ
Мир переворачивается на наших глазах: газ десятилетиями был пасынком нефти (а поначалу и вовсе лишь вредным и опасным побочным продуктом ее добычи) и зависел от колебаний цен на этот ключевой, базовый энергоноситель. В последние недели, напротив, мировые цены на нефть растут вслед за ценами на газ, причем это не финансовая спекуляция, а возвращение к классической межтопливной конкуренции — при текущих ценах на газ становится выгоднее топить мазутом, как будто бы мы вернулись на полвека назад, во времена до нефтяного кризиса 1973 года. А газовые компании убеждены, что так теперь и будет, ведь при использовании газа выбрасывается на 70% меньше СО2, чем при сжигании нефтепродуктов (в пересчете на энергетический эквивалент). И это уже не абстрактные результаты химических реакций, а вполне конкретные цифры для бизнеса: так, Platts с 1 октября начинает публиковать углеродный след для нефти нескольких крупнейших месторождений (в частности, Ghawar в Саудовской Аравии), что позволяет каждому умножить соответствующее количество СО2 на ставку в европейской системе торговли квотами (€63 за тонну СО2 в настоящий момент) и определить, насколько выгодно использовать более экологичное топливо.
Есть, впрочем, и другой аспект. На следующей неделе страны ОПЕК+ соберутся, чтобы в очередной раз увеличить добычу нефти. Поскольку цены подобрались к $80 за баррель Brent, крупные страны—потребители нефти сейчас убеждают ОПЕК+, что предложение надо повышать быстрее. Но зачем картелю это делать, если те же самые страны-потребители покупают газ по $150 за баррель (в пересчете на энергетический эквивалент)? Как и производителям других энергоносителей, странам ОПЕК+ становится все более выгодно не наращивать поставки.