Стало известно о смерти Николая Арутюнова — музыканта, композитора, певца, которого часто называли лучшим блюзовым вокалистом России.
Фото: А. Азонов / Фотоархив журнала «Огонёк» / Коммерсантъ
Фото: А. Азонов / Фотоархив журнала «Огонёк» / Коммерсантъ
Москвич Николай Арутюнов увлекся блюзом еще в школе. В возрасте 11 лет он стал участником школьного ансамбля в городе Кременчуге, куда вслед за отцом Николая Арутюнова, получившим должность директора вагоностроительного завода, отправилась вся семья. Впоследствии музыкант тепло вспоминал детство в Кременчуге и даже в зрелом возрасте неплохо говорил по-украински. 1969 год, когда у Арутюнова появилась первая группа, был временем всеобщего увлечения роком. Но в то время, когда сверстники сходили с ума по The Beatles и The Rolling Stones, у Николая Арутюнова проснулся интерес к американским блюзовым вокалистам.
После возвращения семьи в Москву он менял одну любительскую группу за другой. Стремления получить профессиональное музыкальное образование у него не было. Арутюнов поступил в Калининский госуниверситет на филологический факультет, где проучился всего год,— его отчислили за увлечение тлетворным рок-н-роллом. Высшее образование он получил в московском пединституте имени Ленина, ныне МПГУ, и даже работал школьным учителем. Когда Арутюнов оканчивал институт, его главным увлечением уже была «Лига блюза» — основанная в 1979 году группа, ставшая впоследствии флагманом стиля темнокожих американцев в СССР.
В этот период внимание московских меломанов было приковано к рок-группам с русскими текстами — «Машине времени» и «Воскресению». Команда, следующая канонам американского блюза, вряд ли могла с ними конкурировать, даже несмотря на то, что половину репертуара составляли блюзовые стандарты, а половину — авторские песни на русском языке. В поколении отечественных рок-музыкантов, начинавших в 1970-е, вряд ли был кто-то миновавший период подражания западным группам и исполнения каверов, и мало кто не перешел впоследствии к песням на родном языке. На протяжении 1980-х «Лига блюза» опиралась прежде всего на блюзовую классику. Соответственно, работать официально группа не могла до самого 1987 года.
По большому счету широкая аудитория узнала о «Лиге блюза» в конце 1980-х — начале 1990-х, когда группу стали показывать по ТВ, а в Москве стали появляться первые клубные площадки — на стадионы группа рассчитывать не могла и так никогда до уровня многотысячных арен и не поднялась.
Зато Николай Арутюнов показал тогдашнему поколению меломанов, что такое блюзовый вокал, и в принципе продемонстрировал возможности «черного» голоса, которых не было ни у фронтменов «металлических» «Арии» и «Черного кофе», ни тем более у поющих поэтов из восьмидесятнических рок-групп.
Первым клипом, по которому публика составила полноценное впечатление о «Лиге блюза», был показанный в 1992 году по ТВ «Mercedes Benz» — кавер-версия песни из репертуара Дженис Джоплин. Этот номер a cappella на долгие годы остался в репертуаре «Лиги блюза» и всегда производил на публику обезоруживающее впечатление. Когда в 2018 году Николай Арутюнов решил принять участие в телевизионном проекте «Голос 60+», он выбрал для «слепых прослушиваний» «Mercedes Benz» — к абсолютному восторгу публики и единогласному одобрению жюри.
При этом сам факт участия Арутюнова в шоу поклонники оценили неоднозначно. На протяжении более чем 30 лет музыкант занимал собственную нишу и в определенной степени сам годился в наставники, например, для сидевших на красных креслах Валерия Меладзе и Леонида Агутина. Если не в вокальной манере, то в культуре аранжировки и исполнения, которая была присуща и его «Лиге блюза», и рок-операм с его участием, и многочисленным проектам, где он исполнял соул, фанк и хард-рок, и даже рекламным роликам и промопесням.
Среди прочего Арутюнов, например, сочинил музыку к песне «Игры, которые мы заслужили», которая стала гимном выдвижения Сочи в качестве столицы зимней Олимпиады 2014 года.
Участие в рейтинговом телешоу ничего не изменило в статусе Николая Арутюнова. Даже вполне узнаваемые русскоязычные песни из его репертуара — «Развяжи мне руки», «Июльский блюз», «Мой мышонок» и «Этикет» — содержали в себе ДНК американского блюза и блюз-рока, музыки, которую здесь так и не полюбили по-настоящему. Пожалуй, лучше всего в «Голосе 60+» прозвучала песня Криса Фарлоу из группы Atomic Rooster «Can`t Find a Reason». Не самый очевидный выбор для страны, выросшей на The Beatles и Deep Purple.
Он и сам был неочевидный. Прекрасно понимая законы здешней музыкальной реальности, не признавал компромиссов, и даже на сцене «Голоса» жил словно в своем собственном коконе из музыки Дэвида Клэйтона Томаса, Отиса Реддинга, Джо Кокера.
И даже когда пел по-русски, кажется, думал по-английски.
А по-другому и не могло быть с человеком, которого первого из России в 1994 году занесло на сцену джазового фестиваля в Монтрё, вместе с техасским блюзменом Джонни Коуплендом. Арутюнов, мягко говоря, не был там хедлайнером, но это, несомненно, было причащение к культуре, которой он бредил всю свою сознательную жизнь.