Самопровозглашенные Донецкая и Луганская народные республики с 1 октября упраздняют таможенные посты. Это первый шаг в рамках объявленной ими интеграции. На фоне тупика в урегулировании конфликта в Донбассе это может означать курс на укрепление экономики двух регионов, чтобы выжить в условиях неопределенного статуса. Моделью может послужить Приднестровье: за 30 лет непризнанности там научились использовать в своих интересах как Россию, так и Европу.
Глава Донецкой народной республики Денис Пушилин и глава Луганской народной республики Леонид Пасечник
Фото: Александр Миридонов, Коммерсантъ
Глава Донецкой народной республики Денис Пушилин и глава Луганской народной республики Леонид Пасечник
Фото: Александр Миридонов, Коммерсантъ
С 1 октября ЛНР и ДНР прекратят таможенное оформление товаров, пересекающих границу между ними, и приступят к упразднению таможенных постов. Договоренности об этом Донецк и Луганск достигли в начале сентября. Сначала 6 сентября две непризнанные республики приняли программы социально-экономического развития на 2022–2024 годы, пояснив тогда, что планируют подписать договоры, «которые обеспечат создание единого экономического пространства для устойчивого развития экономики республик и улучшения качества жизни» населения.
Дальше события развивались стремительно. 15 сентября договор о создании единой таможенной территории и развитии экономической интеграции был подписан руководителями ЛНР и ДНР Леонидом Пасечником и Денисом Пушилиным. Через неделю его ратифицировали парламенты республик. Сегодня главы двух МИДов — Наталья Никонорова от ДНР и Владислав Дейнего от ЛНР — обменяются ратификационными грамотами. После этого договор начнет действовать, а таможня действовать, наоборот, перестанет.
Глава луганской таможни Юрий Афанасьевский ранее пояснил: «Будет действовать единый режим торговли товарами в отношении с третьими странами, осуществляться единое таможенное регулирование, свободное перемещение товаров между территориями государств-членов без применения таможенного декларирования и государственного контроля. Товары ЛНР в ДНР и товары ДНР в ЛНР не являются импортными товарами на территориях республик».
Судя по тому, что говорил по этому поводу Леонид Пасечник, упразднение таможни — первый шаг в процессе интеграции двух непризнанных образований.
«Перед нами стоит еще одна очень большая и мощная задача — это создание единого экономического пространства и единого таможенного пространства. Для этого нам будет необходимо привести к унификации, единому полю законодательства наших республик, которые будут соответствовать законодательству Российской Федерации»,— отмечал он 6 сентября.
Стремительно стартовавшая экономическая интеграция ДНР и ЛНР происходит на фоне тупика в переговорах по урегулированию конфликта в Донбассе. Движения нет ни в контактной группе, где наряду с Киевом и ОБСЕ представлены Москва, Донецк и Луганск, ни в «нормандском формате» (на этой площадке работают представители Германии, России, Украины и Франции).
«Поскольку очевидно, что не решается вопрос возвращения региона в состав Украины в соответствии с Минскими соглашениями, а также вопрос его вхождения в состав России, остается задача внутреннего восстановления, когда люди могут себя самостоятельно обеспечить. Это логика происходящей интеграции: создать возможность для работы и развития в условиях неопределенного статуса»,— сказал “Ъ” донецкий социолог Евгений Копатько.
России, говорит эксперт, было бы выгодно, если бы в Донбассе социальная и экономическая ситуация улучшилась и стабилизировалась. «Там есть потенциал для развития и для того, чтобы не жить на дотациях. Там можно восстановить экономику»,— уверен господин Копатько.
Начавшиеся изменения вряд ли могли получить импульс без одобрения Москвы, которая разными способами поддерживает республики Донбасса.
Во всяком случае, собеседник “Ъ” в российских госструктурах, занимающийся украинским направлением, отмечал, что задача наведения порядка в двух республиках «объективно существует»: «Нельзя бесконечно жить в режиме военной экономики. Снятие границ (между ДНР и ЛНР.— “Ъ”) — это первый шаг в интеграции».
Российские переговорщики уверены, что нынешний переговорный ступор — это надолго. А значит, надо готовиться к тому, что фаза заморозки продлится неопределенное время. Удачным примером нерешенного, но при этом относительно благополучного конфликта можно считать Приднестровье, не доставляющее Москве особых хлопот.
Эта республика сейчас у всех на устах благодаря победным выступлениям тираспольского футбольного клуба «Шериф» в Лиге чемпионов: сначала он обыграл украинский «Шахтер», а на этой неделе одолел мадридский «Реал». «Шериф» принадлежит одноименной монополии, контролирующей в Приднестровской молдавской республике (ПМР) все доходные сферы в бизнесе. Это произошло не сразу, но за 30 лет существования ПМР там сложился статус-кво, основой которого стала, по сути, государствообразующая компания «Шериф».
В Приднестровье работают предприятия, в том числе такие крупные, как металлургический завод в Рыбнице и Молдавская ГРЭС в Кучургане. Зарплаты и пенсии здесь пусть невысокие, но исправно платятся. Не имеющая границы с РФ, зажатая между правобережной Молдавией и Украиной, непризнанная республика считается исключительно пророссийской. Дотируется она российским газом — «Газпром» с ПМР денег не берет: республика снабжается в долг, который сейчас составляет около $7 млрд. При этом Приднестровье активно торгует с Евросоюзом, пользуясь преимуществами соглашения о зоне свободной торговли между Молдавией и ЕС, которое вступило в силу в 2016 году. Произведенные в ПМР товары поставляются в Европу с пометкой «сделано в Молдове».
С учетом продолжающейся войны в Донбассе, приднестровскую ситуацию вряд ли получится полностью отзеркалить. Поэтому замысел, отмечают эксперты, состоит в том, чтобы зафиксировать в ДНР и ЛНР сколько-нибудь приемлемый уровень жизни.
«Какую-то роль в интеграции сыграл тупик в переговорах,— признает старший научный сотрудник Донецкого Института экономических исследований Антон Гурьянов.— Сыграло роль и то, что от Украины семь лет ждали сигналов, что будут шаги в соответствие с экономической частью Минских соглашений. Хотя бы что-то связанное с пенсиями, со снятием экономической и транспортной блокады. Но ничего не произошло. И стало ясно, что спасение утопающих — дело рук их самих: откладывать проведение совместной экономической политики бессмысленно и бесперспективно. Нужно серьезно заниматься экономическим блоком и налаживать интеграцию и взаимодействие без оглядки на реакцию Украины, которая обычно негативная».
Директор российского Института миротворческих инициатив и конфликтологии Денис Денисов считает, что основной стимул нововведений — управляемость. «Смысл в том, чтобы убрать лишнюю административную нагрузку. Функционируют тысячи чиновников. Их убираем, и исчезает львиная доля аппарата, который часто коррупционный, не очень квалифицированный и эффективный. С точки зрения менеджмента, оптимизация — верное решение»,— рассуждает он.
Эксперт сомневается, что изменения придадут какой-то импульс экономике: «Речь не о развитии, а о поддержании того уровня, который кому-то кажется приемлемым. Мы до сих пор сталкиваемся с проблемой, что (в ДНР и ЛНР.— “Ъ”) нет открытой статистики по экономике: главная военная тайна — размер бюджета и его формирование».
При этом, отмечает Денис Денисов, распространено мнение, что за экономической интеграцией последует политическое объединение и поглощение более мощным Донецком Луганска: «Если это произойдет, донецкие станут определяющими. Но пока вряд ли интеграция пойдет по политическому треку».