чеченский кризис
Вчера в Чечне официально закончилась предвыборная агитация. Фаворит воскресных выборов известен всем. У Алу Алханова больше всего эфирного времени на телевидении, у него самые большие агитационные щиты, и только с ним на этих щитах за руку здоровается президент Владимир Путин. Корреспондент Ъ ОЛЬГА Ъ-АЛЛЕНОВА отправилась в Чечню, чтобы выяснить, готова ли республика к выборам.
"Вы еще не с Масхадовым? Тогда мы идем к вам!"
Прямо у дороги в Гудермесе расчищена большая площадка, огороженная забором. На заборе вывеска, сообщающая о том, что на месте этой площадки скоро будет построен десятиэтажный дом. Кажется, это первая высотка, которая строится в республике за последние пять лет. За площадкой — плакат кандидата Алу Алханова, пожимающего руку президенту Путину. Глядя на плакат, я вспоминаю прошлую президентскую кампанию, когда выбирали Ахмата Кадырова. Плакат тогда был точно такой, и президент Путин на нем такой же, и улыбался так же. Только лицо у кандидата другое. Как будто измененное при помощи монтажа.
Еще через несколько метров — агитация кандидата Вахи Висаева, советника погибшего Ахмата Кадырова. Этот кандидат вывешивает плакаты, на которых идет в обнимку с Рамзаном Кадыровым, и это составляет некоторую конкуренцию рукопожатию президента Путина. Говорят, что недавно это стало одной из причин ссоры между Рамзаном Кадыровым и Алу Алхановым. И президент Путин приехал их мирить, помирил и забрал с собой в Сочи.
На въезде в Грозный над дорогой на ветру болтается растяжка с маленькими портретами Алу Алханова. А справа от дороги на разрушенном доме крупными буквами выведено: "Масхадов — наш президент!" Вместо поворота на площадь Минутка водитель сворачивает влево и едет в объезд площади, моста через речку Сунжа и арочного моста над дорогой, под которым когда-то был взорван генерал Романов. Эти объекты находятся в Октябрьском районе, где в прошлую субботу боевики убили десятки людей. Уже неделю водители объезжают это место.
Плакаты с кандидатом, пожимающим руку российскому президенту, висят на нескольких высотных домах, зияющих черными провалами окон и дырами в раскуроченных стенах. Из свежих надписей бросается в глаза самая яркая: "Вы еще не с Масхадовым? Тогда мы идем к вам!" Говорят, эта надпись одновременно появилась в нескольких людных местах.
"Перед каждыми выборами нам угрожают: не ходите, а то убьем"
Вечером в доме нашего водителя Абдулбека мне рассказывают, что из Грозного за неделю выехали несколько тысяч человек.— Люди напуганы,— говорит племянник Абдулбека милиционер Ваха.— В городе листовки ходят, боевики угрожают, что если люди пойдут голосовать, их будут взрывать. В Грозном сейчас опасно, почти как тогда, когда тут падали бомбы. Перед каждыми выборами нам угрожают: не ходите, не голосуйте, а то убьем. Люди боятся, но идут. Каждый раз себя убеждаешь — еще раз надо рискнуть ради того, чтобы порядок был, чтобы людей не убивали. И каждый раз человек идет, а его обманывают. На этот раз я уже и не знаю, пойдут люди или нет.
Где-то недалеко слышится лезгинка. Мощные ритмы на фоне автоматных очередей и, кажется, волчьего воя.
— Кассеты с лезгинкой распространяют на рынках, из-под полы,— объясняет Ваха.— Это кто-то умный придумал. Когда слушаешь лезгинку, заводишься, сам начинаешь танцевать. Они это использовали и как-то наложили звуки — волчий вой, автоматные очереди, иногда крик "Аллах акбар!", и это все на фоне лезгинки. Услышишь это один раз, хочется слушать еще. И заводишься, хочется тоже кричать "Аллах акбар" и стрелять.
Абдулбек включает телевизор. Грозненское телевидение показывает кино про кандидата Алханова. Кандидат выглядит серьезным, умным, интеллигентным. Фильм снят профессионально, озвучен на безупречном русском. В прошлом году таких профессиональных фильмов про Ахмата Кадырова не было. Потом показывают другой фильм. На экране командир ОМОНа Муса Газимагомадов, герой России, погибший в ДТП. Тот же голос рассказывает о жизни Мусы, появляются кадры, на которых омоновец в бою, потом в компании друзей с гитарой, потом на плацу, отчитывающий подчиненных. Жена Мусы вспоминает, каким он был. И тут появляется кандидат Алханов, который тоже вспоминает Мусу. Я хорошо знала Мусу Газимагомадова, он был достойным человеком. Его уважали не только на этой, но и на той стороне. Но за все время общения с Мусой я ни разу не слышала, что он знаком с Алу Алхановым. Я вообще ничего не слышала тогда о милиционере Алханове.
"Люди понимают, что без президента нельзя"
На следующий день еду к председателю чеченского ГТРК Беслану Халадову.— У вас появились профессиональные сюжеты,— говорю ему.— Фильмы про Газимагомадова и Алханова вы делали?
— Нам помогает наша головная контора (имеется в виду ВГТРК.—Ъ),— говорит чиновник.— Сюда приезжают журналисты, наши ребята ездят в Москву на обучение.
— Почему у кандидата Алханова так много эфирного времени?
— Согласно закону о выборах, мы в конце июля провели жеребьевку,— говорит господин Халадов.— Эфир был распределен между кандидатами поровну, каждому отводилось 4 минуты 15 секунд в день в течение месяца. Но многие кандидаты занимали всего 2-3 минуты, двух кандидатов я вообще тут не видел. А кандидат Алханов использовал и бесплатное время, и выкупил время, которое может купить любой кандидат. Стоимость времени? Ну, в среднем примерно 2 тыс. рублей минута.
— А почему только Алу Алханов воспользовался платным временем?
— Другие говорят: денег нет.
В приемной председателя трое парней в черной униформе с автоматами. Это охрана и. о. главы МВД Чечни Руслана Алханова, однофамильца кандидата Алханова. Он приехал на телевидение, чтобы объявить Чечне, что с этого дня у его подчиненных есть приказ открывать огонь по всем людям в масках. Журналисты спрашивают его, почему приказ появился именно сейчас.
— Этот вопрос еще при Кадырове поднимался,— говорит господин Алханов.— Сейчас мы добились его решения. Со всеми службами и войсками это согласовано. Никто не имеет права прятать свое лицо под маской. Тот, кто скрывает лицо под маской, тот бандит.
И. о. министра спросили, связан ли этот приказ с недавним нападением на Грозный.
— Боевики выставили свой пост и были под масками. И сейчас, по нашей информации, планируют подобные мероприятия. Поэтому я и отдал такой приказ.
— А вдруг вы откроете огонь, а это будет спецназ? — спросили и. о министра.
— Мы знаем, где работает спецназ и другие подразделения. У нас полное взаимодействие.
Запрет появляться в масках у чеченцев вызвал горячее одобрение. Они добивались этого пять лет. Добились только перед выборами президента.
Отправляюсь в чеченский избирком. Председателя Абдулкерима Арсаханова на месте не оказалось, вместо него работал его заместитель и брат Бувайсари. Он рассказал, что в Чечне зарегистрировано 586 742 избирателя и это примерно на 15 тыс. больше, чем в прошлом году. По мнению господина Арсаханова, первая президентская кампания была более насыщенной, а сейчас кандидаты не очень активны.
— Может быть, это потому, что активность бессмысленна? — говорю я.
— Но если бессмысленна, зачем кандидат собирал подписи, вносил залог? — подумав, отвечает избиркомовец.— Мы ожидаем высокой активности. Люди понимают, что без президента нельзя.
"Мы Грозный контролируем и днем, и ночью"
В тот же день МВД предлагает проехать по ночному Грозному. Замминистра Султан Сатуев сажает нас в бронированную "Волгу", мы едем по абсолютно пустой улице Мира. На Минутке останавливаемся.— Вот, смотри,— говорит мне Султан Сатуев.— Мы в центре ночного Грозного. И не пиши, что ночью Грозный отдан на откуп бандитам. Мы город контролируем и днем, и ночью.
— Как же боевики вошли в район и расстреляли несколько десятков милиционеров?
— Это было всего минут 30,— говорит милиционер.— Наши ребята как раз менялись, одну группу вызвали в избирком — и бандиты воспользовались ситуацией.
Вокруг пустые многоэтажки. В городе мертвая тишина.
— В этих домах по периметру рассажены наши снайперы,— объясняет замминистра Сатуев.— Несколько передвижных постов выдвинули в район. В городе сейчас таких постов больше десяти.
— Но вы же не можете везде поставить посты? А как в тех местах, где постов нет? Там боевики?
— Там другие посты, скрытые,— помогает начальнику командир чеченского ОМОНа Артур Ахмадов.— Город контролируется.
— Ну как, теперь не страшно? — спрашивает замминистра Сатуев.— А то эти шакалы всех запугали. Если мужчины, пусть выходят в открытое место, и там с ними сразимся.
— Ну и какие выводы сделали, господа журналисты? — интересуется бойцы уже в расположении ОМОНа.
А вывод мы сделали такой: если чеченское руководство захочет, оно действительно может контролировать город. Только это надо делать каждый день и желательно без журналистов.
"Масхадов живет в прошлом"
Пока ждем начала трансляции из Познани футбольного матча Lech--"Терек", омоновцы приносят кассету с последним интервью Аслана Масхадова. На фоне ичкерийского флага лидер сепаратистов в камуфляже выглядит по-боевому.— Эта кассета записана дней восемь назад,— говорит Артур Ахмадов.— В лесу, в горах.
Аслан Масхадов говорит, что его бойцы сильнее российских военных, что недавно в Аллерое за два часа боя федералы потеряли 20 человек убитыми, и это показывает, что они так и не научились воевать в чеченских горах. Что моджахеды готовы воевать еще 20, 30 лет, если федералы не уйдут.
Омоновцы, опершись на автоматы, внимательно слушают своего врага. Аслан Масхадов говорит, что нападение на Ингушетию было спланированной операцией, что погибли там около 200 сотрудников спецслужб, что нападение в Автурах, столкновения в Аргуне показывают боеспособность его армии. Он говорит, что ему нужны такие операции, которыми руководит Шамиль Басаев.
— Все, футбол начинается,— объявляет начальник штаба ОМОНа Бувади Дахиев,— хватит слушать эту болтовню. Масхадов не понимает, что Чечня изменилась, а он живет в прошлом.
Спустя два часа Грозный озаряется ракетами, гремят автоматные и пулеметные очереди. Чечня празднует победу "Терека". Омоновцы орут, от радости бьют друг друга кулаками в грудь. "Это наша победа, понимаешь! — кричит мне один из них.— Масхадов сидит в лесу и локти кусает, потому что народ сейчас не с ним, а с нами, с милицией, с Кадыровым! И Масхадов ничего не может с этим сделать!"
ОЛЬГА Ъ-АЛЛЕНОВА