Чужеродное образование

ФОТО: РГАКФД/РОСИНФОРМ
В 1969 году Министерство просвещения сделало неприятное для себя открытие: поздоровавшись со спецшколой, многие дети навсегда прощаются с советским народным образованием
       В начале 1969-1970 учебного года над 325 тысячами советских школьников и их учителями сгустились тучи. Министерство просвещения РСФСР подготовило доклад о недостатках в работе средних учебных заведений с углубленным изучением ряда предметов. Спецшколы обвинялись в попрании социалистических принципов всеобщего равенства и подготовке глубоко аполитичных выпускников. Перед началом 2004-2005 учебного года документ перечитал обозреватель "Власти" Евгений Жирнов, в то время учившийся в школе с математическим уклоном.

"В работе спецшкол возник ряд ошибочных тенденций"
       Советская школа по количеству пережитых ею реформ могла сравниться разве что с социалистическим сельским хозяйством. В первые послереволюционные годы существовало бригадное обучение, когда все предметы изучались коллективно — группами по пять человек. При этом бригада сама решала, кто из ее членов будет отвечать на вопросы учителя на уроке. Позднее по просьбам трудящихся вводилось и отменялось обучение на языках народов СССР, а также раздельное обучение девочек и мальчиков.
       Особенно богатыми на преобразования оказались 60-е годы. В 1964 году разразилась бурная дискуссия о продолжительности обязательного обучения в школе. Светила педагогики доказывали, что необходимо ввести обязательное одиннадцатилетнее обучение. Однако категорически против выступал первый секретарь ЦК КПСС Никита Хрущев. Он доказывал товарищам по Президиуму ЦК, что учиться способны далеко не все и что обязательным может быть лишь восьмилетнее образование. А дальнейшее обучение в школах и вузах должно проходить параллельно с работой на заводах, стройках и в колхозах.
       Но как только "дорогого Никиту Сергеевича" отправили на пенсию, в директивах съезда КПСС на 1966-1970 годы появился пункт, требующий от органов просвещения перейти за эти годы ко всеобщему среднему образованию. Результаты, естественно, были плачевными. В июне 1969 года ЦСУ СССР докладывало партии и правительству, что в 1967-1968 учебном году до окончания восьмилетки покинуло школы 749 тысяч неуспевающих учеников. Не лучше обстояло дело и с теми, кого за уши перетаскивали в девятый класс.
       "Большое количество учащихся,— сообщало ЦСУ,— из-за неудовлетворительной успеваемости остается на второй год обучения. В 1968 году по результатам весенних и осенних экзаменов в 9-10 (11) классах дневных школ было оставлено на второй год 128 тысяч, или 3,1%, учащихся, в техникумах и других средних специальных учебных заведениях — 196 тысяч, или 4,6%".
       Но, несмотря на это, в стране шла подготовка новой, усложненной программы по большинству предметов, которую намечали ввести в школах с 1970-1971 учебного года. А для наиболее талантливых школьников в 1966 году постановлением ЦК и Совмина СССР были созданы "школы с углубленным изучением ряда общеобразовательных предметов".
       Собственно, школы с усиленным преподаванием иностранных языков существовали в стране еще с 30-х годов. Добавились лишь школы с математическим, физическим, химическим и биологическим уклоном. К 1 сентября 1968 года в СССР было уже 1026 спецшкол, в которых училось 325 тысяч школьников. Из них в РСФСР функционировало 249 школ с языковым уклоном и 269 — с прочими.
       Минпрос РСФСР в своем докладе не отрицал, что нововведение имело положительные стороны:
       "В части школ, где введено углубленное изучение ряда предметов, созданы хорошо оснащенные учебные кабинеты по профилирующим предметам, для проведения занятий используются лаборатории высших учебных заведений и научно-исследовательских учреждений, к преподаванию профилирующих предметов привлечены высококвалифицированные учителя и частично преподаватели вузов. Все это позволяет ряду школ (московские #114, 196, ленинградская #344, казанская #131, свердловская #69, барнаульская #42 и др.) обеспечить хорошую общеобразовательную подготовку своих старшеклассников, главным образом для поступления в высшие учебные заведения и успешного обучения в них.
       Наряду с изложенными положительными моментами в работе классов с углубленным изучением ряда предметов в работе большинства из них возник ряд ошибочных тенденций, несовместимых с требованиями, предъявляемыми к развитию народного образования в нашем обществе".
       
ФОТО: РГАКФД/РОСИНФОРМ
"Дифференциация по успеваемости и по социальному составу"
       Прежде всего, Минпрос не устраивала сложившаяся система распределения спецшкол по территории России. Треть из неязыковых школ с уклоном находилась в Москве и Ленинграде, где, как отмечалось в докладе, учились лишь 6,1% школьников. На сельские районы, где училось больше трети детей, приходилось 3,4% спецшкол. С языковыми школами картина была еще показательней. Тут на столицы приходилась почти половина. И лишь одна языковая спецшкола была открыта в сельском районе.
       "Таким образом,— сетовал Минпрос,— фактическую возможность углубленного изучения ряда предметов, в том числе и иностранных языков, имеют отнюдь не все дети трудящихся. Это обстоятельство нередко порождает конфликты школ с родителями при решении вопроса о приеме их детей...
       Решить эту проблему путем повсеместного создания большого числа таких классов и школ практически невозможно. Прежде всего, во многих населенных пунктах нет для этого необходимых условий (хорошая учебно-материальная база школ, высококвалифицированные учителя профилирующих предметов). Кроме того, создание большого числа специализированных школ узаконило бы повсеместную дифференциацию школьников как по успеваемости, так и по социальному составу, что противоречит принципу единства советской школы".
ФОТО: РГАКФД/РОСИНФОРМ
       Языковые спецшколы, дававшие возможность много раз в неделю слышать звучание дифтонга спрягать глагол и переводить таблицу Менделеева на иностранный язык отличались повышенной концентрацией пионеров--детей нерабочих
      
Корень зла, как считали в министерстве, крылся в системе приема в спецшколы. Вместо того чтобы принимать в первый класс учеников только из закрепленного за школой микрорайона, школы с уклоном "под видом выявления способностей и склонностей учащихся отбирают только наиболее сильных, искусственно создавая условия для высокой успеваемости".
       Но еще хуже, как говорилось в докладе, было то, что в спецшколы принимались вместе с талантливыми еще и "избранные" ученики.
       "Проведенные Министерством просвещения РСФСР проверки установили многочисленные факты такой порочной практики отбора учащихся... Так, например, за три последних учебных года в школу #4 г. Москвы принято 204 ученика, в том числе из своего микрорайона 49 детей. В 1969 году в первый класс этой школы принято 64 человека, из них: по заявлениям родителей из своего микрорайона — 15 человек, по направлениям роно — 21 человек, по указанию гороно — 20, по просьбе шефов — 5, детей работников школы — 3...
       Подобное комплектование означает осуществление устойчивой тенденции к превращению указанных школ в учебные заведения для 'избранных'. При этом такими 'избранными' оказываются не столько дети, сколько родители, сумевшие повлиять на руководство школ".
       Минпрос изучил и способы, с помощью которых отсеивали нежелательных учеников:
       "В некоторых школах г. Москвы отказ в приеме детям мотивируется, например, следующим образом: 'слабое или замедленное развитие', 'недостаточная подготовка к школе', 'не развит музыкальный слух', 'читает по слогам', 'на все вопросы упорно молчит'. В школе #36 г. Москвы членами приемной комиссии детям предлагалось решить логическую задачу, составить задачу и рассказ по картинке, выполнить упражнение в прямом и обратном счете в пределах 10, назвать писателей, художников, композиторов, рассказать, кто такой Пушкин, Толстой, Лермонтов, Маяковский и т. д.".
ФОТО: РГАКФД/РОСИНФОРМ
Собственно, все это было чистейшей правдой. Когда мне пришло время идти в школу, семья решила, что лучше школы с математическим уклоном, расположенной через дорогу от нашего двора, быть ничего не может. Про писателей и композиторов на собеседовании, правда, не спрашивали. Но считать и читать пришлось довольно долго. Всех, кто не справился, безжалостно отправили восвояси. Каково же было наше удивление, когда маме объявили, что меня тоже не примут. По улице, разделявшей школу и дом, проходила граница районов. Микрорайон не наш, понимаете.
       Тогда на следующий день в школу со мной отправилась бабушка. К моему удивлению, директор школы начал обниматься с ней, как с близкой родственницей. Много лет спустя я узнал, что когда-то его как сына лавочника не принимали в комсомол. И бабушка, секретарь райкома, сама пришла на собрание и объяснила товарищам, в чем заключается смысл слов "сын за отца не отвечает". Моя проблема, как и его тремя десятилетиями раньше, решилась в течение нескольких минут.
       Как оказалось после начала занятий, такими же "избранными", или, как тогда было принято говорить, "блатными", был заполнен весь наш первый "А". Всех детей из правильного микрорайона собрали в первом "Б" с соответствующим поражением в качестве учителей.
       В докладе Минпроса совершенно справедливо отмечалось:
       "Самым нежелательным последствием такой порочной системы приема детей в специализированные школы и классы является возникшая и все увеличивающаяся односторонность социального состава учащихся... Дети рабочих составляют менее 10% учеников школ с преподаванием ряда предметов на иностранном языке в г. Москве и менее 15% — в Московской области... В классах с углубленным изучением физики курской школы #6 только 21 ученик из 199, принятых за три года,— дети рабочих..."
ФОТО: РГАКФД/РОСИНФОРМ
       До самого конца советской власти правоверных коммунистов беспокоило, что при помощи спецшкол некоторые дети попадут в страну знаний по кратчайшему расстоянию (вверху — академик Сергей Соболев, директор Института математики Сибирского отделения АН СССР, занимается со школьниками), обойдя стороной токарный станок и аппарат машинного доения зато усвоив много лишнего не о тех политзаключенных и не о той "Солидарности"
     
Впрочем, называть остальных учеников детьми интеллигентов было некоторым преувеличением. В нашем классе подавляющее большинство учеников были из семей различного рода начальников и торговых работников. У нас, например, учились дети директоров республиканского винного треста и химкомбината, а также прокурора. А пролетариат был представлен сыном уборщицы. Но, как он подчеркивал,— уборщицы из обкома КПСС.
       В отличие от школ, проверенных Минпросом, у нас не было только встревоживших главных педагогов РСФСР проблем с пятой графой учеников. Приводя в докладе данные о нацсоставе учащихся (см. таблицу) в некоторых спецшколах, министерство констатировало:
       "Вызывает тревогу и резкое несоответствие в отдельных случаях национального состава того или иного района с национальным составом специализированных школ".
       
"Характерно пренебрежительное отношение к изучению общественных наук"
       "Тенденция к разделению советских школьников на базе имущественного уровня и общественного положения родителей" Минпрос, конечно, волновала. Но куда сильнее министерство было озабочено неправильным воспитанием учеников в спецшколах. К примеру, неправильным отношением в этих школах к физическому труду:
       "В целях высвобождения времени для изучения специальных курсов основ наук в классах с углубленным изучением ряда предметов и для расширенного изучения иностранного языка в школах с преподаванием предметов на иностранном языке фактически было упразднено трудовое обучение... Фактическое отсутствие трудового обучения... подчеркивает их особое положение по сравнению с массовой школой и отрицательно влияет на воспитание учеников".
       Если бы в министерстве знали, какого рода трудом занимаемся мы в нашей спецшколе, они точно предпочли бы дополнительные уроки математики. Вместо уроков труда нас выпускали на примыкавшую к школе стройку, откуда мы под руководством трудовика, физкультурника и директора тащили все, что плохо лежит,— кирпичи, арматуру, трубы для ремонта родной школы.
ФОТО: РГАКФД/РОСИНФОРМ
Но хуже всего, как установили министерские проверки, было то, что в спецшколах "идейно-политическое воспитание учащихся отодвигается на задний план". Изучение советской литературы хромало в школах со всеми уклонами.
       "В классах с углубленным изучением физики и математики школ г. Ижевска,— констатировалось в докладе Минпроса,— ученики примитивно, а порой формально изучают идейное содержание и художественные особенности произведений, предусмотренных программой, не могут самостоятельно дать им правильную оценку. На экзамене по литературе в школе #130 г. Новосибирска ни один из учащихся не смог раскрыть принцип партийности литературы на примере изученных и самостоятельно прочитанных произведений советских писателей, объяснить, в чем состоит народность советской литературы... Более 50% десятиклассников, писавших сочинение на общественно-политическую (так называемую свободную) тему, не поняли ее".
       Однако наплевательское отношение к советской литературе, как считали в Минпросе, было еще цветочками. В спецшколах замахнулись на самое святое — идеологию. В качестве примера приводилась московская школа #2:
       "Для этой школы,— говорилось в министерском докладе,— характерно пренебрежительное отношение учащихся к изучению общественных наук. На экзамене по истории и обществоведению в 1968 году большинство десятиклассников обнаружило весьма посредственную, а в ряде случаев и плохую подготовку по этим предметам, хотя они же отлично успевали по физике и математике. В ответах же отдельных учащихся содержались ошибочные утверждения по вопросам большого принципиального идеологического значения".
       Чиновники Минпроса считали, что дело в перегруженности учащихся спецшкол профильными предметами. Но причина, кажется, была не только в этом. У нас, например, лучшим учеником класса был, мягко говоря, не слишком талантливый сын главного инженера "Горгаза" и сотрудницы касс "Аэрофлота". Без подписи его папы нельзя было газифицировать ни дачи, ни частные дома. А в остродефицитных авиабилетах нуждались буквально все учителя.
       Поучительная метаморфоза произошла с моим приятелем Игорьком, патологическим лентяем, который попал в школу благодаря орденоносному деду, кажется из органов ГБ. В первом и втором классе учительница регулярно лупила его указкой по пальцам. Но когда мы перешли в третий, его мать вышла замуж за заведующего отделом распределения жилплощади горисполкома. И с тех пор Игорек возлежал на последней парте под ласковыми взглядами педагогов.
       Наш нигилизм и пренебрежение постулатами марксизма-ленинизма крепли год от года. Класс чувствовал, что некоторые учителя нас, точнее наших родителей, побаиваются, и ни в чем себе не отказывал. Пили практически все. Ребята из горных селений предпочитали марихуану. Некоторые девушки к 13 годам были утомлены бурной личной жизнью. А перед приемом в ВЛКСМ наша классная руководительница орала: "Наркоманов, кто курит много анаши, мы будем принимать в комсомол в последнюю очередь!" Наши горцы бурчали что-то про русский шовинизм.
ФОТО: РГАКФД/РОСИНФОРМ
Ну а мздоимство учителей, на которое все жалуются теперь, как на что-то неведомое ранее, наблюдалось в нашей школе и больше трех десятилетий назад. Помню, что после одного из первых уроков в класс вошла председатель родительского комитета и велела передать родителям, что завтра нужно принести по рублю на подарок к Дню учителя. Собиравшая деньги дама была женой главного республиканского борца с хищениями социалистической собственности. А 30 рублей в то время были приличной суммой.
       Самое удивительное заключалось в том, что все это ничуть не мешало хорошо учиться по главным предметам — математике, физике, химии. Несколько прекрасных учителей у нас было и по другим предметам. А все выходки нам в конце концов прощали за победы на олимпиадах.
       Все происходило в точности так, как описывалось в докладе Минпроса:
       "Под видом классов с углубленным изучением ряда предметов в них собираются наиболее сильные ученики, которые получают лучшее, чем их сверстники, образование".
       Министерские чиновники предлагали восстановить в спецшколах никогда не существовавшую в природе социальную справедливость. Но кто бы им это разрешил и где бы тогда учились их собственные дети?
       
       ПРИ СОДЕЙСТВИИ ИЗДАТЕЛЬСТВА ВАГРИУС "ВЛАСТЬ" ПРЕДСТАВЛЯЕТ СЕРИЮ ИСТОРИЧЕСКИХ МАТЕРИАЛОВ В РУБРИКЕ АРХИВ
       
       Кто учился в московских спецшколах*
       
# школы Профиль Число учеников спецшкол и классов Состав родителей учащихся
Социальный Национальный
Рабочие ИТР Прочие Русские Украинцы Белорусы Евреи Татары Прочие
2 Математика, физика 770 23 671 76 622 6 135 4 3
710 Естественно-научный и гуманитарный 295 21 249 25 188 22 1 69 2 13
64 Иностранный язык 566 130 355 81 343 20 1 164 15 23
444 Математика 324 70 237 17 193 8 2 113 8
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...