Кого из семи кандидатов изберут в президенты Чечни, было известно заранее. Это, а также угрозы боевиков и хорошая погода отбили у грозненцев желание идти на избирательные участки. Тем не менее вчера вечером было объявлено, что выборы президента в Чечне состоялись и в них приняло участие 72,5% избирателей. Репортаж из Грозного ОЛЬГИ Ъ-АЛЛЕНОВОЙ.
Тонкости чеченского подсчета
В 8.30 центральные улицы Грозного были пусты. Рынки, магазины и кафе закрыты. Обычно в это время жизнь в Грозном бьет ключом. У избирательных участков тоже не особенно людно. Накануне нам советовали проехать на избирательный участок, расположенный в школе #7,— это показательный участок, один из тех, куда должны были возить журналистов.Мы поехали не на показательный, а на самый обычный участок #372 в Ленинском районе, тоже устроенный в школе. Двор перед школой был абсолютно пустой. У входа в участок стояла девушка с очень грустными глазами. Она должна встречать избирателей, но их не было. У нас не спросили документы, не проверили сумки и не стали пропускать через металлоискатель, потому что его здесь не было.
По лестнице нам навстречу спускался пожилой мужчина. "Вы избиратель?" — спросила я. "Нет, я наблюдатель",— ответил он. Наблюдателя звали Захид Бетигов, его делегировал сюда штаб кандидата Хамидова. Он сказал, что людей проголосовало очень мало, потому что люди боятся и не верят власти.
На участке нас встретила председатель Яха Гайсултанова. На прошлых выборах Яха тоже была председателем участковой избирательной комиссии. Яха сказала, что на участке зарегистрировано 1110 избирателей и на данный час явилось уже человек 300. "300 человек?! — поразилась я.— Но только девять утра!" "Еще восьми не было, когда пришли люди,— охотно сообщила Яха.— Первый избиратель пришел, вообще-то, в 7.20. Он первым и проголосовал, когда мы открылись. Мы дали ему премию 100 рублей". "Это на всех участках первым избирателям давали по 100 рублей?" — поинтересовалась я. "Я не знаю, как на других, а мы решили премировать первого,— сказала Яха.— И вообще, мне вчера еще казалось, что утром приду, а людей не будет. А люди идут, идут".
Я оглядываюсь. На участке нет ни одного избирателя. Члены комиссии с надеждой смотрят в разложенные перед ними списки. "Я здесь уже минут тридцать,— говорю Яхе.— А избирателей не видела". "Их с утра много было,— объясняет она.— Где-то с полвосьмого очередь тут была. Ну и после обеда будут, конечно". На прошлых выборах Яха тоже говорила мне, что я приехала в неудачное время, все уже проголосовали.
Выхожу во двор. Захид Бетигов курит дешевые сигареты. "Вы когда пришли на участок?" — спрашиваю я. "В полвосьмого",— отвечает Захид. "А очередь избирателей видели?" "Да ни одного, в восемь первый пришел. А потом так, по двое, по одному приходили. Мало людей, очень мало".
Я возвращаюсь к Яхе. "Где будут голосовать вон те военные?" — спрашиваю, показывая в окно на стоящий БТР с солдатами. "У нас, наверное",— говорит Яха. "Разве они имеют такое право?" "Ой,— заволновалась Яха,— я точно не знаю".
Тут к нам подошел солидный человек по имени Абубакар. "Девушка, ну что вы такие вопросы задаете,— сказал он.— Солдаты не будут здесь голосовать, потому что их место дислокации не здесь, а голосуют они по месту дислокации". "Конечно,— спохватилась Яха.— По месту дислокации!" "А вы кто будете?" — спросила я Абубакара. "Представитель администрации республики",— ответил он.
Спрашиваю у Яхи, как бы мне посмотреть списки уже проголосовавших, чтобы узнать их точное число. Яха говорит, что списки уже запечатаны. "Как же вы могли их запечатать, если голосование недавно началось? Вы сказали, что прошло 300 человек,— они же где-то зафиксированы?" "А, эти... Я еще точно не считала,— начинает еще больше волноваться Яха.— Это только после обеда точно посчитаю, тогда и скажу". "А после обеда я смогу увидеть эти списки?" "Нет, не можете! — не выдержала Яха.— Это запрещено законом".
Вместе со мной из участка вышел молодой крепкий парень. Магомеду 22 года, он только что проголосовал за Алу Алханова. "Почему за Алу? — переспрашивает парень.— Он нормальный человек, умеет себя вести, умеет говорить. Он милиционер, значит, имеет представление о порядке". "А ты случайно не милиционер?" — спрашиваю я. "Нет, я из УИНа, в СИЗО работаю,— отвечает парень.— Я считаю, что руководить должен мирный человек, бизнесмен. Но из всех кандидатов я только за Алханова могу голосовать, я других не знаю вообще".
У большого дома, что напротив участка, собрались люди. Я спрашиваю, за кого голосовали. "Завтра узнаете, кого поддерживают в Чечне, когда избирком объявит,— сказал один из мужчин.— Но неужели вы еще не знаете, кто будет президентом? Вы очереди видели на избирательные участки? Нет? А завтра у нас тут будет очень высокий процент. 80%, как в советское время. Потому что президента нам уже выбрали".
Назначенное голосование
Мы едем на показательный участок, что в школе #7. Здесь, на крыльце школы, настоящий концерт. Девушки в национальных платьях поют чеченские песни. Группы людей по три-четыре человека заходят голосовать. Те, кто выходит, располагается в тени деревьев по ту сторону дороги, наблюдая за происходящим. Я спрашиваю одну из женщин, Розу Исмаилову, за кого она голосовала. "За Алу Алханова,— говорит женщина.— Раз его Путин выбрал, значит, ему доверяют, значит, он и будет президентом". Женщина говорит, что живет в соседнем доме и на участок идти не боялась, хотя некоторые ее соседи уехали к родным в села. Но это не значит, что они уехали из-за страха, просто в выходной день многие уезжают в села. "Значит, они будут голосовать в селах?" "Нет,— говорит Роза.— Там, говорят, какие-то бумажки нужны, а у нас никто не знает, что за бумажки". "Вот говорят, что чеченцы самый непокорный народ,— громко, с улыбкой, говорит мне стоящая рядом с Розой женщина.— А вы посмотрите, мы же самый покорный народ в мире! Нам говорят — голосуйте за этого человека, и мы голосуем". "Как стадо баранов",— добавляет женщина.Я спрашиваю, неужели все голосовали за Алу Алханова. "Я за Бугаева голосовал,— неохотно говорит немолодой мужчина Идрис.— В прошлые выборы я за Сайдуллаева хотел, а когда его сняли, вообще не пошел. А в эти выборы решил за Бугаева, потому что он порядочный человек. И старшее поколение его хорошо знает, он партийный работник. С таким руководителем беспредела не будет. Нельзя тут ставить человека, к которому у народа уважения нет".
Заместитель председателя участковой избирательной комиссии Авхан Малаев молитвенно складывает руки: "За последние два часа проголосовало 112 человек. А всего у нас 1105 избирателей. Если и дальше так пойдет, значит, все состоялось. На прошлых выборах активность ниже была. А то, что люди из города уехали, так это слухи все. Просто выходной день, отдыхают люди". Авхан говорит, что пару часов назад на этом участке проголосовал кандидат Асаков. "Он с московской пропиской, голосовал по открепительному удостоверению,— говорит Авхан.— У нас три кандидата с московской пропиской, один — с ростовской и двое только в Чечне прописаны". "Разве может человек с московской пропиской голосовать в Чечне?" — удивляюсь я. Авхан достает открепительный талон кандидата Асакова и долго его изучает. "Не знаю, честно говоря, тут что-то про Октябрьский район Грозного написано. Может, он там зарегистрировался? В конце концов, принес же человек бумажку". К середине дня у меня складывается ощущение, что руководители участковых избирательных комиссий то ли не очень хорошо знакомы с законами о выборах и поэтому не знают, что солдаты-срочники и люди с московской пропиской голосовать на этих участках не могут, то ли просто не очень внимательны к своей работе.
Возвращаемся в центр города. Людей здесь по-прежнему мало, рынки так и не открылись. Вдруг раздаются автоматные очереди. Спустя час узнаю, что недалеко, на проспекте Победы, подорвался террорист-смертник. Едем к месту взрыва. Милиции и оцепления здесь почему-то нет, но останки террориста уже исчезли — остались только лужи крови, присыпанные песком, и куски от разорвавшейся банки из-под пепси-колы.
Потом замглавы МВД Чечни Султан Сатуев рассказал, что милиционерам, дежурившим на улице Грибоедова, показался подозрительным молодой человек. Он шел в сторону участка #369, прижимая к груди сверток. Когда патрульные попытались его остановить, молодой человек бросился бежать. Пробежал с полквартала и на проспекте Победы взорвался.
— Террорист уже опознан,— сказал Султан Сатуев.— Это 25-летний Руслан Чебиев из Старых Промыслов. По данным информационного центра МВД, он в розыске не значился и в связях с боевиками не подозревался.
В 18 часов председатель избиркома Чечни Абдулкерим Арсаханов вышел к журналистам, собравшимся на охраняемой правительственной территории. "На этот час проголосовало 72,5% избирателей,— доложил господин Арсаханов.— Выборы в Чеченской республике состоялись". "Ничего не понимаю,— сказал вслух один фотокорреспондент.— На участках нет людей, откуда у них такие проценты?" Никто из присутствующих на этот вопрос отвечать не стал.