Магний на память

Как стало известно «Ъ-Прикамье», Генпрокуратура РФ обратилась с иском о возврате акций ОАО «Соликамский магниевый завод» в собственность Российской Федерации. По мнению истца, с учетом того, что СМЗ занимается переработкой редкоземельных материалов и радиоактивных элементов, разрешить приватизацию должно было правительство РФ. Но фактически это решение было принято комитетом по управлению имуществом Пермской области. По одной из версий, на СМЗ претендует госкорпорация «Росатом».

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Заявление за подписью одного из заместителей генпрокурора было зарегистрировано в Арбитражном суде Пермского края 1 октября. Ответчиками по иску Генпрокуратуры являются крупнейшие акционеры ОАО «Соликамский магниевый завод»: Петр Кондрашев, Сергей Кирпичев, Тимур Старостин (в совокупности владеют почти 89,5% акций) и Игорь Пестриков, а также АО «Регистратор „Интрако“» и АО «Национальный расчетный депозитарий» (номинальный держатель акций.— «Ъ-Прикамье»). Как следует из документов суда, надзорный орган просит истребовать из незаконного владения указанных физических лиц именные акции Соликамского магниевого завода и зачислить их на счет Росимущества.

По версии генеральной прокуратуры, с 1994 по 1996 год было незаконно произведено отчуждение акций приватизированного Соликамского магниевого завода. «При этом государственное имущество выбыло из собственности Российской Федерации помимо ее воли, с нарушением действующего в период приватизации законодательства»,— указывается в документах суда. Информации, чем прокуратура мотивирует свои доводы, в них не содержится.

Как утверждает знакомый с ситуацией источник, в иске надзорный орган якобы указывает, что СМЗ в своей производственной деятельности осуществлял и осуществляет обращение с радиоактивными материалами и отходами. При этом на предприятия, занимающиеся переработкой редкоземельных и радиоактивных элементов, в 1992 году распространялся специальный порядок приватизации.

«Чтобы запустить этот процесс, необходимо было получить отдельное постановление правительства, которое разрешало бы приватизацию завода,— утверждает источник.— Так как указанного постановления не было, то прокуратура считает, что приватизация была проведена незаконно, без волеизъявления уполномоченного госоргана».

Другой знакомый с иском собеседник «Ъ-Прикамье» говорит, что, по версии прокуратуры, решение о приватизации СМЗ принимал комитет по управлению имуществом Пермской области. «Истец считает, что фактически завод находился в федеральной собственности, поэтому органы субъекта не могли давать разрешение на его приватизацию»,— рассказал он.

ОАО «Соликамский магниевый завод» — единственный в стране производитель редкоземельных элементов и переработчик редкоземельного минерального сырья. Основан в 1936 году. Помимо магния, производит губчатый титан, ниобий и тантал. По итогам 2020 года, выручка составила 7,962 млрд руб., чистая прибыль 357,5 млн руб.

С 2019 года на заводе развивался корпоративный конфликт между разными группами акционеров, а также ФАС. Антимонопольный орган обратился с заявлением о признании незаконной цепочки сделок с кипрскими офшорами, по итогам которых контрольный пакет акций (64,45% акций) получили господа Кондрашев, Пестриков и Кирпичев. Игорь Пестриков (24,99%) поддерживал позицию ФАС. Также заявитель требовал применить последствия недействительности в виде двусторонней реституции и запретить им голосовать на общих собраниях акционеров. В итоге суд удовлетворил требования частично: ряд сделок по приобретению акций ответчиками были признаны незаконными. Петру Кондрашеву и Тимуру Старостину было запрещено голосовать на собраниях всем пакетом, а Сергей Кирпичев сохранил возможность голосовать 7%. При этом в применении последствий в виде двусторонней реституции было отказано.

В итоге в августе текущего года Игорю Пестрикову удалось сформировать подконтрольный совет директоров, кандидаты которого получили шесть из девяти мест в этом органе управления. Собеседники «Ъ-Прикамье», близкие к обеим сторонам конфликта, говорили, что акционеры решили искать точки соприкосновения по ключевым вопросам развития предприятия.

Также источники утверждают, что параллельно и группа акционеров под руководством господина Кондрашева, и господин Пестриков обсуждали с различными структурами вопрос продажи пакетов в интересах «Рос­атома». Но, по их данным, к каким-то договоренностям прийти не удалось, поскольку судьба акций, фигурировавших в иске ФАС, так и не была определена. «С одной стороны, они остались в собственности Кондрашева и его партнеров, но с другой, никакого смысла выкупать их нет, поскольку этот пакет не может голосовать, а значит, его владелец не может участвовать в управлении предприятием»,— отмечает близкий к СМЗ собеседник. По его информации, интересанты обсуждали и возможность получения судебного решения о передаче этого пакета на баланс общества как бесхозного. «Но в итоге госструктуры решили пойти, по их мнению, более простым путем»,— полагает источник.

С представителями Петра Кондрашева и Игоря Пестрикова связаться не удалось. Знакомый с позицией акционеров источник отмечает, что прокуратура добивается передачи государству только акций ответчиков. «К миноритариям, которые владеют оставшимся пакетом, претензий почему-то нет»,— удивляется он. По его данным, все ответчики считают требования надзорного органа необоснованными. «Предприятие было приватизировано еще в 1992 году, прокуратура не могла не знать этого, соответственно, срок исковой давности прошел много лет назад,— убежден собеседник «Ъ-Прикамье»,— тем более что изначально завод перешел в собственность трудового коллектива. С тех пор владельцы акций сменились несколько раз. Никаких правовых оснований для удовлетворения иска нет».

«В делах такого рода срок давности — понятие очень условное, поскольку, как правило, в этих вопросах присутствует „политическая воля“,— полагает партнер юридической компании Enterprise Legal Solutions Юрий Федюкин.— Это значит, что те или иные нормы законодательных актов могут трактоваться исходя из заинтересованности определенного круга лиц». Эксперт не исключает, что ситуация может развиваться не только в порядке гражданско-правового иска, но и «пойти по уголовно-правовой ветви». «В последнем случае истцу нужно будет доказать, что имущество было получено в результате совершения преступления, а в первом — процесс будет выстраиваться на истребовании имущества из чужого незаконного владения»,— отмечает он. Гос­подин Федюкин обращает внимание, что ст. 302 ГК РФ предусматривает возможность истребования имущества и от добросовестного приобретателя.

«Подобная практика (оспаривания приватизации.— «Ъ-Прикамье») для российского крупного бизнеса, связанного с природными ресурсами, достаточно распространена — это касается не только „Башнеф­ти“ или „Башкирской содовой компании“, но и печально известного процесса над ЮКОСом, моменты законности которого до сих пор рассматриваются в европейских судах. Других таких заметных дел не припомню»,— добавил эксперт.

Дмитрий Астахов