Путешествие на край детства

В прокат выходит «Маленькая мама» — история двух девочек, встретившихся в волшебном лесу. Селин Сьямма, автор нашумевшего «Портрета девушки в огне», заслужившего репутацию чуть не главного фем-манифеста последнего времени, на этот раз будто бы отказалась от всякого радикализма и сняла сказку о путешествии во времени, в котором не происходит ничего страшного.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

У восьмилетней Нейи умерла бабушка, девочка не успела с ней попрощаться. Теперь Нейи едет с родителями за город, в бабушкин старый дом, чтобы разобрать вещи. Мама Нейи, Марион, грустит, увидев дом своего детства: в этой спальне она ночами боялась тени на кровати, на этой кухне помогала маме печь блины, в этом лесу строила шалаш — и, не в силах справиться с горем, внезапно уезжает, оставив Нейи с отцом разбирать вещи. Однажды Нейи идет играть в лес и встречает там девочку, которая строит шалаш. Девочку зовут Марион. Да, новая подруга — будущая мама Нейи. Так устроен этот лес: пойдешь с одной стороны — придешь в дом, где живет Нейи, с другой — придешь в дом ее маленькой мамы. Это не спойлер, не двигатель сюжета, героини ничего от этого не получат, они просто несколько дней поиграют вдвоем.

Француженка Селин Сьямма, чей «Портрет девушки в огне» два года назад поразил одних, вывел из себя других, а третьих заставил рассуждать о фем-манифестах, на этот раз сняла нечто противоположное манифесту: маленькую сказку без чудес, непривычный, нетуристический фильм о путешествии во времени. Это определение самой Сьямма: она считает, что путешествия во времени стали для кино своеобразным туризмом, герои в таких фильмах всегда хотят чего-то добиться, делают что-то, чтобы улучшить свою сегодняшнюю жизнь. В «Маленькой маме» намеренно нет никаких указаний на время действия, здесь не надо никого спасать (как в «Радиоволне» Грегори Хоблита, 2000), не надо кого-то вовремя толкать или отвлекать (как в великой саге Земекиса «Назад в будущее», 1985–1990), не нужно искать запчасти для машины времени. «В моем фильме машина времени дает героям настоящее. Дает им побыть вместе… В каждом есть эта машина времени»,— говорит Сьямма.

«Маленькая мама» снималась уже во времена пандемии — с очень ограниченной съемочной группой, минимальной актерской труппой, и даже пространство, в котором существуют героини, могло бы показаться закрытым, закапсулированным, в него не проникает внешний мир. Но Сьямма превращает этот пряничный домик и заколдованный лес в бесконечно расширяющееся пространство, пространство памяти и воображения: прежде всего фильм снимался в лесу, в котором она сама играла в детстве. В таком лесу начинаются и заканчиваются сказки, в таком лесу живет у Миядзаки сосед Тоторо, там гуляет Красная Шапочка Шарля Перро, никогда не встречая ни волка, ни охотников. В «Маленькой маме» вообще почти нет мужского мира, как и в «Портрете девушки в огне». Только отец Нейи, рассказывая о своих детских страхах, дает понять, как устроены сказки для мальчиков: «Я боялся своего отца». Мужской мир — это наследование страха, женский — наследование тоски и нежности.

Миры героинь и автора «Маленькой мамы» накладываются друг на друга, все героини существует одновременно в длящемся сказочном «однажды». Все живы, все — одно; все женщины этого фильма друг другу и матери, и дочери, и подруги. Это размеренный, несуетливый и ясный фильм о том, как взрослые снова становятся детьми, а девочки вдруг чувствуют себя взрослыми.

Сьямма не однажды исследовала физику преломления чужого взгляда. Подростковое томление «Водяных лилий» (2007), детская неуклюжая попытка осознать себя в «Сорванце» (2011), девичество как сложная система отзеркаливания подруг и врагов («Девичество», 2014), наконец, метаморфоза героинь «Портрета девушки в огне» (2019) — Сьямма утверждает, что никто не является суммой чужих взглядов, любой всегда оказывается больше их.

Как ни смотри на героинь «Маленькой мамы», они одинаковы до неразличения (их и играют близнецы Жозефин и Габриэль Санц). Почему их сходства не видит никто из взрослых? Потому что никто из взрослых не видит детей, не воспринимает всерьез, не считает их сколько-нибудь значимой частью мира.

Сьямма выводит детей в поле зрения, делает их просто людьми, то есть лишает зрителя умиления, а героинь — необходимости что-то доказывать. Такой же фокус она проделывала в «Портрете девушки в огне», рассказывая о женщинах, живущих в мужское время и выпадающих, таким образом, из поля зрения общества. «Маленькая мама» — не туризм на территорию детства, это универсальная история. О том, как избыть горе, о том, как хорошо печь блины, о том, что в сказке может не быть ни подвигов, ни неудач, ни вообще событий. Иногда для сказки достаточно слова «однажды».

В прокате с 21 октября