В Доме кино состоялась премьера фильма белорусского режиссера Андрея Кудиненко "Оккупация. Мистерии". По иронии судьбы, показ оказался приурочен к 50-летию президента Лукашенко, который уже осудил фильм как антипатриотическую провокацию. Рассказывает МИХАИЛ ТРОФИМЕНКОВ.
Если общее место поставить с ног на голову, истина не родится: получится новое общее место. Антипартизанская мифология "Оккупации" ничуть не убедительнее официозной партизанской мифологии 1970-х годов, из которых Андрей Кудиненко, кстати, заимствует манеру съемки, этакую лирико-эпическую, с придыханием. Все время чудится, что за кадром затянут: "Песни партизан, сосны да туман". Но в те же 1970-е Василь Быков первым показал оккупацию как ситуацию гражданской войны, в которой оккупанты почти не участвуют, позволив "тутэйшим" разбираться друг с другом. Вот и в "Оккупации" — лишь один оккупант, растерянный мальчишка, которого берет в сексуальный плен жуткая немая бабизна. А так бродят по экрану сплошные "сябры", и разницы между партизанами и полицаями никакой. Не в том беда, что все они думают лишь о бабах и самогонке, одинаково бессмысленно кровожадны и мечтают отыметь Любовь Орлову. Беда в том, что режиссер относится к ним с одинаковой брезгливостью: ни ему, ни зрителям не жалко никого, включая женщин, детей и домашних животных.
Забавно, что и никаких мотивов выбора, сделанного героями фильма, режиссер не находит, хотя неслучайно же односельчане оказались по разные стороны фронта. Какая-то мотивация возникает лишь единожды и кажется пародийно-неуместной в белорусских болотах. Карикатурный партизанский командир Рустам убивает любовницу полицая и немедленно погибает от руки боевого товарища: не для того мы тут свою кровь проливаем, чтобы "турки наших баб резали". Это что, память о татаро-монгольском иге взыграла, или противоречие между сябрами и "турками" было главной межнациональной коллизией в военной Белоруссии? Хотя мелькают на периферии фильма и полячка Ева, замечательная лишь чрезмерным сексуальным аппетитом, и некий Яша, старающийся доказать, что стреляет он не "по-жидовски" и иногда даже попадает в цель.
Главный сюрприз ждет зрителей в финале: новеллы, составляющие фильм, изложены в обратной хронологической последовательности. Никаких новых смыслов из такой эквилибристики не рождается, и дать ей можно только два объяснения. Когда режиссер не знает, как закончить фильм, он просто закольцовывает его. И еще: Андрей Кудиненко смотрит много актуального кино и знает, что такая сценарная структура популярна, хотя эта популярность уже изрядно девальвирована. Президента Лукашенко часто сравнивают с Милошевичем. Никакой он не Милошевич, но и господин Кудиненко не белорусский Тарантино. Очевидно, существует некая мистическая связь между полярными социокультурными явлениями. Проще говоря: какой в Белоруссии Милошевич, такой и Тарантино.