последствия
Корреспонденты Ъ вчера навестили в больницах пострадавших от теракта у станции метро "Рижская" москвичей и гостей столицы. Их общее настроение выразил раненный в руку кларнетист из Молдавии Сергей Мущенко: "Опасно тут у вас — идешь по улице и неожиданно умираешь".
Большинство пострадавших привезли в НИИ скорой помощи имени Склифосовского, который оказался ближайшей к месту теракта больницей. Директор института Александр Ермолов, сославшись на соображения безопасности, запретил пускать к пациентам даже родственников, не говоря уже о журналистах. Однако вчера к полудню перед "Склифом" собралось такое количество репортеров, что господину Ермолову пришлось выйти на улицу и рассказать, что из 17 пациентов клиники 8 "тяжелых", а еще трое находятся в "крайне тяжелом" состоянии. "Остальные шестеро, чье состояние можно считать удовлетворительным, перенесли серьезный стресс и нуждаются в психологической помощи,— сказал он.— Поэтому прошу вас, уважаемые журналисты, даже не пытайтесь проникнуть в здание под видом кого бы то ни было. Не выйдет". Оставалось только сидеть перед проходной и слушать, как отвечает на телефонные звонки пожилая женщина из справочной. "Какая фамилия, говорите. Бесфамильный? Нет такой фамилии в списках. Да типун вам на язык! У нас уже все опознаны".
Вход в горбольницу #33 в Сокольниках был также оцеплен милицейскими нарядами. С "Рижской" сюда привезли восьмерых пострадавших, двое сразу попали в реанимацию, состояние остальных — средней тяжести. Около полудня к прессе вышел заведующий отделением общей хирургии Виктор Суряхин и попросил журналистов разойтись, "потому что в палатах ничего интересного нет". Корреспондент Ъ, однако, смог пройти в больницу через ворота морга. В травматологическом отделении гражданин Кубы Рикардо Перес, работающий в турфирме недалеко от "Рижской", с гордостью продемонстрировал свою перебинтованную грудь. "Вот отсюда у меня вытащили болт, вот такой большой!" — показал господин Перес. Болт господин Перес по просьбе лечащего врача подарил тому на память. "Если бы болт в горло попал, я бы умер",— заключил кубинец и познакомил корреспондента Ъ еще с одним пострадавшим, Владимиром Распоповым.
Господин Распопов, по его словам, тоже был бы рад подарить болт врачу. "Вот вытащат его у меня из задницы, обязательно подарю",— пообещал мужчина. Рубашка и брюки у него в крови, рана постоянно кровоточит, но вытаскивать из ягодицы болт врачи пока не решаются, потому что повреждена артерия, а болт препятствует кровотечению. "Вот только сидеть не могу",— жалуется господин Распопов.
В нейрохирургическом отделении лежит девушка Юля, не пожелавшая назвать свою фамилию. Ее молодой человек работает на Рижском рынке, и она зашла за ним на работу. "Леша купил пива, а я купила овощей к ужину,— рассказывает она.— Мы стояли у входа в метро и пили пиво". Взрывной волной у Юли из рук вырвало пакет, а бутылку с пивом Алексей уронил сам. "Пакет порвался, и помидоры разлетелись в разные стороны,— вспоминает девушка.— У меня заложило уши, и я упала". Юле помогли встать, и она ушла домой, не дожидаясь врачей, а ночью все-таки вызвала скорую, которая диагностировала сотрясение мозга. "Алексей сегодня на рынке взял отгул,— рассказывает она.— В самом центре взрыва было шестеро ребят, с которыми он работал, и он говорит, что не выдержит на работе, будет плакать".
В городской больнице #36 о прибывших вечером пострадавших у станции метро "Рижская" знают, похоже, все пациенты. В отделении травматологии мужчина громко требует какую-то процедуру, а дежурный врач объясняет: "Ты же видел, какая ночь тяжелая, а ты только о себе думаешь". Из восьми потерпевших пятерых поместили в ожоговый центр — с повреждениями кожи лица и конечностей, двоих — в реанимацию с осколочным повреждением легкого и переломами скул и лицевого скелета, еще одного — в травматологию с повреждением кисти. И. о. главврача клиники Ирина Евстигнеева уточняет, что "тяжелых" в больнице четверо, а "среднетяжелых" трое. Выписывать пациентов со стабильным состоянием начнут не раньше чем через две недели.
К "ожоговым" пациентам не допускают, руководство отделения скупо отвечает, что "у них послеоперационное состояние и вообще шок". "Легкий" пациент травматологии Сергей Мущенко лежит в отдельной палате в новой фланелевой пижаме. У Сергея перевязана рука, потому что осколки попали ему в левую кисть. Полчаса назад осколки вынули, и врачи сказали, что она "будет работать". Это важно, потому что Сергей — музыкант симфонического оркестра молдавского минюста и 13 лет из своих 21 играет на кларнете. В Москву приехал неделю назад с невестой Лидой, чтобы навестить ее сестру. Незадолго до взрыва он гулял с девушками у метро "Рижская". "Сзади вдруг загремело, и мы вперед побежали. Ну знаете, от испуга все бегут. Я ничего не почувствовал, кроме страха. Закрыл уши руками. Потом обернулся — машина горит. Это уже потом увидел, что с рукой у меня беда, кровь из нее течет. Но у меня-то что — там полумертвый человек лежал, а еще женщина совсем мертвая, ее даже простыней прикрыли". Невеста с сестрой, продолжает Сергей, не пострадали. Правда, в больницу к жениху Лиду не пустили — она так и стояла у входа всю ночь. Осколки на память Сергей забирать не стал. Рассказывает, что операцию проводили под местным наркозом, но как только первый осколок из пальца извлекли, Сергея стошнило, и смотреть на свою руку больше он не стал: "Я тут по телевизору репортаж про самолеты видел, пару дней назад всего. Так я его досматривать не стал. Неприятно очень. Опасно тут у вас — идешь по улице и неожиданно умираешь".
ЮЛИЯ Ъ-ОСИПОВА, ЮЛИЯ Ъ-ТАРАТУТА, ОЛЕГ Ъ-КАШИН