Ариэль Коэн, научный сотрудник Heritage Foundation
— Во-первых, похвально, что он нашел время для того, чтобы в деталях, с большим количеством подробностей рассказать нам о происходящем в России и о своем видении международных процессов. Такого я за всю свою политологическую практику еще не видел. Во-вторых, у президента очень четкое геостратегическое видение угроз для России, исходящих из радикального крыла мусульманского мира, включая весь пояс нестабильности от Марокко до Филиппин. Меня лично очень удивила его фраза: "Я, конечно, не хочу никого обвинять, но, по-моему, были допущены серьезные ошибки в первую чеченскую войну". Раньше он такого не говорил.Президент Путин произвел впечатление человека с огромным количеством внутренней энергии. Наша встреча с ним закончилась за полночь, но многие из нас, приехав в гостиницу, не могли уснуть, переваривая сказанное им. Ведь все понимали, что он рассказал нам о вещах, которые определят политику России на ближайшие годы.
Маршалл Голдман, замдиректора русского центра Гарвардского университета
— Президент Путин произвел на меня впечатление человека, который контролирует то, что происходит. Он провел с нами три с половиной часа. Видно было, что он действительно обеспокоен возможностью коллапса России и крайне чувствительно относится к этому. И он возмущен тем, что на Западе есть такие, кто хотел бы разрушить Россию. Ему было задано около полутора десятков вопросов. Каждый ответ занимал от 10 до 20 минут. Вот почему встреча продолжалась три с половиной часа. Мы говорили и о демократии, и об обвале экономики. Обсудили, является ли Россия чрезмерно зависимой от нефти. И он признал, что это так и что необходимо сделать акцент на развитии производящей промышленности и реформах. Но он сказал, что, несмотря на это, экономика довольно бодро движется вперед. Когда речь зашла о тоталитаризме, он сказал, что никогда у прессы не будет возможности быть самодостаточной и заработать себе на жизнь.Николай Злобин, главный редактор агентства "Вашингтон профайл"
— Встреча происходила в Ново-Огареве, что само по себе настраивало на более интимный лад. Президент приехал достаточно поздно, и сразу было видно, что он не в духе. Он выглядел хмурым, но постепенно, и это было видно, беседа захватывала его. На вопросы господин Путин отвечал со множеством деталей, приводил много подробностей. Часто обращался к собственному жизненному опыту: "Когда я учился в университете..." или "Когда я был директором ФСБ...". Он шутил, но иронию использовал только к месту. Нередко в его словах проскальзывала ощутимая ностальгия по временам СССР.Что нас удивило, и мы после даже обсуждали это, так это та энергия, которая исходила от Владимира Путина. Сложилось впечатление, что у него есть совершенно четкий план дальнейших действий. Мы, особенно иностранцы, были поражены, что президент в такое время потратил на нас почти четыре часа своего времени. Так что впечатление эта беседа произвела, конечно, сильное. При всех ее спорных моментах, вещах, с которыми можно соглашаться или нет. Так, он нередко прибегал к передергиванию или скорее упрощению истории.