 |
ФОТО: ИЛЬЯ ПИТАЛЕВ  6 сентября Александр Дзасохов, Владимир Устинов, Валентина Матвиенко, Сергей Миронов, Дмитрий Медведев, Борис Грызлов, Владимир Яковлев провели в Беслане траурный митинг. Митингующих было немного. У жителей города было более важное дело — хоронили погибших в школе #1 |
Как они прошли?
Доехав до Минвод, я пересела в машину к коллегам-журналистам, и мы помчались в Осетию. О захвате заложников знали на всех постах. Сотрудники ГИБДД, останавливая машины, проверяли документы, заставляли регистрироваться водителя, но содержимым двух рюкзаков не интересовались. В 17 часов мы уже были на границе Кабардино-Балкарии и Северной Осетии. Здесь выстроилась бесконечная очередь из легковых машин, "Газелей" и "КамАЗов". Через пост пропускали очень медленно — за час мы продвинулись вперед всего на несколько машин. Поэтому, когда два парня подошли к водителю и сказали, что за 200 рублей провезут без очереди, мы в один голос крикнули: "Согласны, только быстрее!" "Полтинник сразу — на посту отдать,— а остальное можно потом,— сказал парень и тут же объяснил: — Обычно цена меньше, просто сегодня вы же видите, какой день". Наша машина выехала из автомобильной очереди и тронулась за парнями. Затем один из них о чем-то поговорил с сотрудником поста, и мы проехали за шлагбаум. Никто не заглянул в салон нашей машины, никто не проверил большие сумки и рюкзаки моих коллег-фотокорреспондентов, даже паспортов наших не спросили. "Зарегистрируйтесь,— сказал парень нашему водителю.— Быстрее только, и деньги давайте". Отдав 150 рублей, мы спросили, не закрыт ли Беслан и как быстрее туда проехать. Парень мигом сориентировался: "Могу сопровождать прямо до Беслана, заплатите 1200 рублей. Нет? Ну, если вам дорого, езжайте сами. Просто там все закрыто, и вас все равно не пустят. Я же говорю вам, сегодня такой день, вы же слышали про заложников". Мы отдали деньги. Парень сел в старенькую "девятку" без номеров и помахал рукой. Мы ехали со скоростью 100 км/ч и за все время пути увидели только две машины ГИБДД, выставленные у дороги. Нас они не останавливали. Проехали село Эльхотово — то самое, откуда пришел один из террористов по фамилии Ходов. И здесь не было видно ни одной милицейской машины. В Беслане дорогу лишь частично перекрывали машины патрульно-постовой службы, но нас не остановили. Мы проехали прямо к зданию бесланского ДК, где собрались родственники заложников, практически без остановок, ни разу не проверенные ни на одном посту, в день, когда 30 боевиков уже захватили около 1200 заложников. В течение трех дней, проведенных в Беслане, я слышала один и тот же вопрос родственников заложников, обращенный к властям: "Как они прошли?" И замминистра внутренних дел Северной Осетии Секоев отвечал, что "они прошли обходными тропами", а президент Дзасохов, что "Осетия окружена специфическими республиками". Я слушала эти объяснения и не понимала. Ведь если Осетия окружена криминогенными республиками, значит, здесь вообще не должно быть обходных троп, значит, здесь должны контролироваться все проселочные дороги, леса и поля. И еще, слушая вопросы родственников в здании ДК, я понимала, что ответ все знали сами. Жить здесь и не знать, как "Газель" или грузовик могут проехать без проверки по любым дорогам республики, просто нельзя. Пока мы миримся с тем, что нас защищают люди, которые за 50 рублей пропускают через пост без проверки, мы не можем быть уверены даже в том, что встретим завтрашний день.
Можно ли было их спасти?
Самое страшное в том, что я должна ответить на этот вопрос "нет". О том, что выполнять требования террористов никто не будет, а значит, заложники обречены, многие догадывались уже на второй день захвата. Руслан Аушев, добившийся выдачи 26 заложников, выйдя из школы с детьми на руках, коротко бросил: "Моих там нет". Имел ли он в виду, что среди террористов нет ингушей или непосредственно своих родственников (была информация, что среди бандитов есть человек по фамилии Аушев), до сих пор неясно. К вечеру журналистам было объявлено, что он "временно устранился от переговоров". Причину не называли, но ясно было и так: Аушев, единственный авторитет для боевиков из тех, кого могла предложить власть, сделал все, что мог сделать. В тот же вечер в районе школы началась ожесточенная стрельба, из-за которой оцепление отодвинули на несколько десятков метров. В ту же ночь появился слух, что в пятницу будет штурм, потому что, проведя три дня без еды и воды, боевики захотят умереть в священную пятницу, и, чтобы этого не допустить, штаб пойдет на штурм. Откуда такие слухи рождаются, никто не знает, но им верят. Может быть, поэтому все, что происходило потом, представляется мне связанной цепочкой событий.
В пятницу в первой половине дня в здание ДК к родственникам пришел президент Дзасохов. В закрытом для прессы режиме он сказал, что не допустит штурма, что власти готовы дать террористам автобусы для отъезда "в любую точку, к любой границе". Лицо президента при этом было совершенно черным — таким, будто он понимал, что его слова уже ничего не значат. Он прошел мимо журналистов так, что его даже не узнали. Дзасохов действительно был против штурма, потому что понимал, что штурм означает гибель детей, а этого люди ему не простят. В Осетии на президента возлагали слишком большие надежды. Я сама слышала, как женщины твердили, словно зомби: "Придет Дзасохов, и все будет хорошо. Главное, чтобы он пришел, чтобы он сказал нам, что договорится с боевиками". Но в отличие от простых осетин президент Дзасохов понимал и то, что от него ничего не зависит. Оперативный штаб фактически ему не подчинялся, и голос президента веса там не имел.
В тот же день к родственникам вышел врач Рошаль, который сообщил, что дети обезвожены, что всех их надо будет показать врачам, как только их освободят. Доктор рассказал, как надо за детьми ухаживать и как надо себя с ними вести. На встречу журналистов также не пускали.
А спустя час после встречи Дзасохова с родственниками заложников к журналистам вышел его представитель Лев Дзугаев, который должен был донести до СМИ позицию президента республики. Он сказал, что с бандитами идут телефонные переговоры, что должен приехать Асланбек Аслаханов и что в школе "заложников, к сожалению, больше, чем мы предполагали". Последнее журналистов насторожило: "Раз признаются, значит, боятся, что скоро мы сами увидим, что там гораздо больше".
Может быть, сейчас всем событиям и деталям придается больше смысла, чем они имели. Может быть, штурм планировался, но не в этот час, не в этот день. И, может быть, действительно исход трагедии решила случайность — случайный взрыв бомбы в спортивном зале. Смущает только то, что даже из этой трагедии власть вышла не изменив себе. Если бы захват продолжался еще день-другой, люди, чьи дети умирали от голода и жажды в школе, могли бы пойти на самые невозможные поступки. Осетия — маленькая республика, и у 1200 захваченных есть родственники по всей республике. Это Красную площадь во время "Норд-Оста" можно отгородить от родственников заложников, но отгородить целый город или целую республику было бы гораздо труднее. Допустить дестабилизацию обстановки в Осетии власти не могли. И наконец, если бы мы узнали, что был штурм и погибли дети, кто был бы в этом виноват? После "Норд-Оста" весь мир говорил о российских властях, не только не способных защитить своих граждан, но и травящих их газом вместе с террористами. А бесланская трагедия масштабнее и больнее, чем "Норд-Ост". Мог ли бы хоть кто-то в мире простить российскую власть за этот штурм? Но штурма не было. Спасательная операция, проходившая на моих глазах, показала, что в данный момент к такому повороту событий никто не был готов. Не было никакой организации, не было скорых, не было достаточного количества спасателей, и всю работу поначалу делали только гражданские лица — люди, которые хотели спасти своих родных. Теперь и эта неорганизованность, и участие гражданских в спасательной операции стали главным аргументом для тех, кто говорит, что штурма не было. Но ведь и в "Норд-Осте" не было никакой организации. Там тоже не хватало спасателей и медикаментов, а людей сваливали в кучи в автобусы, и всех — живых и мертвых — отправляли в больницы. Только в "Норд-Осте" родственники никого не спасали. Там просто оцепление было мощнее.
 |
ФОТО: ВАЛЕРИЙ МЕЛЬНИКОВ |
"Родственников заложников в эфир не давать, количество заложников, кроме официальной цифры, не называть, слово 'штурм' не употреблять, террористами боевиков не называть, только бандитами. Потому что террористы — это те, с кем договариваются". Вот что услышали от руководства сразу несколько журналистов центральных телеканалов, находившиеся в Беслане. Мы все были рядом, и я видела, как тяжело было этим ребятам выполнять приказания начальства. И я видела, как один из них плакал вечером после штурма. Потому что он с самого начала понимал, что переговоров с террористами не будет и что если и будет штурм, то штурмом его не признают. Я слышала, сколько раз этого парня и его коллег спрашивали, почему телевидение врет. Что они могли ответить? Но врали не только журналисты.
1 сентября, когда бесланская школа #1 уже была под контролем боевиков, а ее спортзал был забит двенадцатью сотнями детей и женщин, официальные лица, выходившие к журналистам, заявляли, что в школе "порядка 350 заложников". Журналисты тогда еще не знали, что эта школа — самая крупная в Беслане, но местные чиновники и оперативный штаб не знать об этом не могли. Хотя бы потому, что у председателя парламента Северной Осетии Станислава Мамсурова в школе учились двое детей, и он наверняка сообщил оперативному штабу о масштабах трагедии. "Школа очень большая и престижная,— говорил нам один из московских нейрохирургов, оперировавших раненых в первый день у школы.— У Мамсурова там две дочки. Про школу в штабе уже знают все. Она не типовая, поэтому спецназу потренироваться негде. Там все так устроено, что ни газ не запустишь, ни штурмом без больших потерь не возьмешь. Весь зал увешан бомбами, один выстрел — и живых не будет. Уже есть схема зала, где сидят дети. Известно, что у террористок в венах стоят катетеры и они через каждые три-четыре часа вливают туда какую-то смесь". Нейрохирург очень просил нас рассказать обо всем уже потом, когда все закончится. Чтобы не навредить. Но он не знал и половины того, что было известно штабу.
Тем не менее даже к концу первого дня и на второй, когда у здания ДК сотрудница МВД уточняла списки заложников у их родственников, а родственники говорили, что школа рассчитана на 1200 мест и что только по спискам на данный момент заявлено уже больше 800 человек, чиновники на блицбрифингах все равно говорили о 350. Руководитель УФСБ по Северной Осетии Андреев. Начальник информационно-аналитического управления при президенте Северной Осетии Лев Дзугаев. И вслед за ними центральные российские телеканалы. К концу второго дня родственники заложников перестали с нами разговаривать. "Зачем вы врете?! — кричали женщины.— Вы же знаете, что в школе больше 1000 человек! Или вы их уже списали?!"
Люди не понимали, почему ни один центральный телеканал не говорит правды о масштабах случившегося. Как будто хотят скрыть это от остальной России. Как будто сама власть испугалась этих масштабов. Испугалась и растерялась. Как иначе объяснить этот страшный секрет — 1200 вместо 350? Люди написали от руки обращения к президенту Путину. Они написали, что заложников больше 800 человек. Они знали, что в школе гораздо больше, но сами боялись в это поверить. "Путин! — написали они.— Выполни требования! Верни наших детей!" Они знали о требованиях террористов, люди, не имевшие доступа в штаб и за оцепление. Но чиновники, ФСБ и телевидение говорили, что требований нет. А люди говорили, что кассета, которую передали террористы с первыми освобожденными заложниками и которая, по словам представителей штаба, оказалась пустой, на самом деле не была пустой. Что Руслан Аушев, вышедший из школы вместе с 26 освобожденными людьми, вынес записку и что эта записка в тот же день лежала на столе у президента Путина. Люди говорили это, потому что знали. В штабе тоже работали осетины, которые не могли делать официальные заявления, но которые не могли врать своим знакомым и близким. Про записку, кстати, подтвердил и врач Рошаль, выступивший перед родственниками в закрытом от прессы режиме. Правда, он сказал, что не знает, что было в той записке.
В пятницу после "вынужденного штурма", как теперь это называют, всех продолжал интересовать один вопрос: сколько все же было заложников и сколько погибло? Все уже знали, что погибло много. Мне звонили на мобильный коллеги из западных СМИ, друзья, знакомые, родственники, и все задавали один и тот же вопрос. Я отключила телефон. Потому что тогда мне хотелось кричать: "Какая разница, в конце концов, сколько?!" Я видела обезумевшие глаза голого окровавленного ребенка, которого, пригибаясь от пуль, выносил на руках ополченец, и я осознавала, что даже этого нельзя было допустить, что даже эти глаза — страшная и огромная потеря. В метре от меня лежали тела детей с запекшимися от крови волосами. Разбитые, поломанные, которым так нужна была помощь взрослых и которым теперь уже никто не мог помочь. Я знаю точно: тот, кто видел эти маленькие неподвижные фигурки на зеленом газоне, до конца жизни будет плакать о них. И тот, кто видел их, может понять, что не важно, сколько именно погибло, важно, что погибли они — маленькие, глупые, верившие в праздники, в сказки, в чудо.
ОЛЬГА АЛЛЕНОВА
|
1 сентября, среда 9.03 Группа боевиков подъезжает к школе #1 города Беслана и захватывает учеников и их родителей в заложники. 10 мирных жителей застрелены террористами. Один боевик убит милицией. 10.50 Школа блокирована милицией. По данным властей, около 15 боевиков удерживают 200 заложников. Вокруг здания собралось несколько тысяч жителей Беслана, многие из них вооружены. 11.25 Боевики выдвигают требования: освободить арестованных террористов и вызвать на переговоры президентов Северной Осетии Александра Дзасохова и Ингушетии Мурата Зязикова, доктора Леонида Рошаля. Банда угрожает убивать 50 заложников за каждого уничтоженного террориста. 12.31 Из котельной захваченной школы выведены 15 человек, спрятавшихся при нападении. 13.02 Президент РФ Владимир Путин возвращается в Москву из Сочи и проводит экстренное совещание с силовиками. 13.25 Террористы требуют вывести войска из Чечни. 13.30 МВД: в заложниках до 600 человек, которые содержатся в спортзале. Здание заминировано. 14.27 В Северную Осетию прибывают главы МВД и ФСБ. Начинает работу оперативный штаб под руководством полпреда президента в Южном округе Владимира Яковлева. 19.05 ФСБ: с террористами "установлен контакт". 20.15 В Беслан прибывает доктор Леонид Рошаль. 21.11 Сайт газеты New York Times сообщает, что школу захватили боевики из террористической организации "Риядус Салихийн" (батальона смертников Шамиля Басаева). 2 сентября, четверг 1.10 Доктор Рошаль вступает в переговоры с боевиками. Власти предлагают террористам беспрепятственный отход в обмен на освобождение заложников. Те отказываются. Не находит ответа просьба передать детям еду, воду и медикаменты. 6.50 Власти Северной Осетии уточняют данные о числе заложников: 354 человека. Становится известно, что оперативный штаб предложил заменить захваченных в заложники детей на взрослых, однако ответа не последовало. Днем у школы регулярно вспыхивает стрельба. Собравшиеся у оцепления местные жители не расходятся. 15.30 В школу приезжает экс-президент Ингушетии Руслан Аушев. Его пускают в здание и освобождают 26 женщин и детей. 22.15 Представитель чеченских сепаратистов Ахмед Закаев заявляет, что Аслан Масхадов готов "без предварительных условий" содействовать мирному разрешению кризиса. 3 сентября, пятница Ночью у школы продолжаются перестрелки. 11.15 Александр Дзасохов: в школе может быть 900 заложников. 12.40 Оперативный штаб договаривается с бандой об эвакуации убитых. 13.03 Сотрудники МЧС подходят к школе. В здании слышны два взрыва — срабатывает фугас в спортзале и мина у входа. Начинается перестрелка. От школы бегут заложники. 13.18 Вокруг школы идет бой. Рушится часть крыши над спортзалом. Европейские телекомпании начинают прямую трансляцию. Видно, что многие заложники ранены. 13.35 Оперативный штаб сообщает, что боевики открыли по бегущим заложникам огонь, после чего спецназ "начал действовать в соответствии с обстановкой". "Альфа" взрывает стену спортзала для вывода заложников. 13.50 Начинается эвакуация раненых. Саперы пытаются разминировать помещения школы, этому мешает плотный огонь боевиков и пожар. В школе взрывается еще несколько фугасов. Террористы ведут огонь по спецназу, прикрываясь детьми. 14.25 Объявлено, что спецподразделения "контролируют все помещения школы". Однако стрельба продолжается, здание горит. Спецназ, милиция и местные ополченцы ведут огонь по боевикам. 14.32 Части террористов удается прорваться из здания и закрепиться в соседних домах. 15.30 Убито около 150 заложников, сообщают СМИ. Горят соседние со школой дома, идет зачистка жилых кварталов. 16.10 Группа жителей Беслана линчует боевика, который был задержан военными. 16.17 В здание школы входят спасатели и врачи, начинается эвакуация оставшихся заложников и тушение пожара. Один из боевиков продолжает отстреливаться с чердака. 16.57 Телекомпания CNN сообщает, что внутри спортзала — не менее 100 погибших заложников. 18.47 Вновь вспыхивает бой в районе школы. В подвале блокирован главарь банды, оказывающий ожесточенное сопротивление. Одновременно продолжаются боестолкновения в разных районах города. 19.22 Советник президента Асланбек Аслаханов: в школе было до 1200 заложников, погибших может быть "значительно больше, чем 150". ФСБ сообщает, что уже опознано 60 тел. 20.59 Объявлено число госпитализированных заложников: 652 человека, в том числе 228 детей. 22.25 Командование 58-й армии сообщает, что все террористы убиты или взяты в плен. Опознаны 79 погибших. 22.52 Спасено более 400 заложников, сообщают власти. 4 сентября, суббота Владимир Путин приезжает в Беслан. 34 пострадавших отправлены в Москву и Ростов-на-Дону. Официально объявленное число жертв теракта увеличивается до 250. Только из-под завалов школы извлечены тела 210 погибших. В больницах умирает 7 раненых. Министр внутренних дел Северной Осетии генерал-лейтенант Казбек Дзантиев подает рапорт об отставке. Власти Северной Осетии называют новое число жертв: 323 убитых, в том числе 156 детей. Более 700 человек ранены. Президент РФ выступает с обращением к нации и подписывает указ об объявлении 7-8 сентября днями траура. В списках пропавших без вести значатся 260 человек. По данным минобразования Осетии, в школе находился 1181 заложник. 5 сентября, воскресенье В Беслане хоронят 18 погибших. Названо новое число жертв: 335 убитых, в том числе 156 детей. В осетинских больницах умирает еще 5 раненых. В лечебных учреждениях остается 386 бывших заложников. Становится известно про беспрецедентные потери спецназа ФСБ — 10 убитых бойцов "Альфы" и "Вымпела". По "Первому каналу" показывают пленного боевика. 6 сентября, понедельник В Беслане хоронят еще 160 погибших. Генпрокуратура объявляет, что в банде было 32 боевика, из них 31 убит и один взят в плен. В Ново-Огареве проходит встреча Владимира Путина с западными журналистами и политологами. 7 сентября, вторник В Москве хоронят погибших бойцов "Альфы" и "Вымпела". На Васильевском спуске в Москве проходит "антитеррористический митинг протеста". 8 сентября, среда Генпрокурор Владимир Устинов докладывает Владимиру Путину: в заложниках находились более 1200 человек. Ранены 727 человек, погибли 326. ФСБ обещает 300 млн руб. за сведения о Басаеве и Масхадове. Начальник Генштаба Юрий Балуевский: Москва готова нанести удары по террористам в любом регионе мира. Митинг во Владикавказе. Александр Дзасохов обещает отправить в отставку правительство республики. Бойцы информационного фронта Репортажи, которые вели российские телеканалы с места событий, запомнились несоответствием того, что увидели зрители, тому, что они услышали.
Объем информации, которую передавали все российские каналы, был беспрецедентным. Впервые в прямом эфире в течение всего дня телевидение давало фактически полную картину происходящего (при всем желании ее было технически невозможно купировать). Зрители видели весь ужас того, что творилось: выбегающих из школы полураздетых окровавленных детей, мертвые тела, спецназ, осетинских ополченцев, сходящих с ума от горя родителей. Но если телевизионная картинка была достаточно полной, то из информации, которую читали в эфире ведущие, и комментариев репортеров с места события понять, что происходит, было очень непросто. Руководство всех каналов, извлекшее печальные уроки из "Норд-Оста", допускало в новостях только официальную информацию. Неудивительно, что версии происходящего в Беслане несколько раз менялись, а иногда были взаимоисключающими. Журналисты, выходя в прямой эфир, старались тщательно подбирать слова, исключать эмоции и не давать собственной оценки увиденному. Хотя это было непросто — от зрителей не укрылись и растерянность ведущих, испытавших шок от всего увиденного, и многочисленные оговорки, и даже прорвавшийся сквозь эфир мат корреспондентов. Есть такая версия Во время бесланских событий в СМИ появлялись самые разные подробности и версии происходящего. Не все они соответствовали действительности. Оружие и взрывчатку завезли в школу заранее Многие из бывших заложников утверждают, что, ворвавшись в школу, боевики заставили мужчин разбирать сцену в актовом зале, где было спрятано оружие; кроме того, в самом спортзале боевики разобрали стены и достали оттуда проводку, к которой уже были прикреплены взрывные устройства. Отсюда появилась версия, что оружие и взрывчатка были завезены в школу летом во время ремонта, который по бросовой цене согласились провести чеченские и ингушские рабочие. Они выдвинули только одно условие — оставаться в ремонтируемой школе на ночь. Это предложение было принято. Уже после захвата директор школы Лидия Цалиева якобы узнала в некоторых из нападавших своих летних рабочих. Эту версию подтвердил 4 сентября начальник управления ФСБ РФ по Северной Осетии Валерий Андреев, который заявил журналистам: "В захваченной школе обнаружено большое количество взрывчатых веществ и мин. Количество это может говорить о том, что террористы готовились к этому теракту заранее. Оружие и боеприпасы были спрятаны на территории школы... В настоящее время спецслужбы тщательно проверяют версию о том, что террористы заблаговременно завезли взрывчатку, оружие и боеприпасы в школу". С другой стороны, генпрокурор Владимир Устинов в своем докладе президенту Владимиру Путину заявил, что боевики привезли оружие и взрывчатку на трех автомобилях. Поэтому вопрос о запасах в школе остается открытым. Чеченцы захватили две школы Этот слух оказался самым короткоживущим — он циркулировал всего около получаса. В 10.11 1 сентября агентство Reuters передало экстренное сообщение: "Вооруженные люди могли также захватить вторую школу в Южной России. 'Интерфакс'" (Armed men may also have seized second school in southern Russia. Interfax). На ленте новостей "Интерфакса" такого сообщения обнаружить не удалось. В 10.16 Gazeta.ru процитировала Reuters и со ссылкой на "источники" подтвердила, что захвачены две школы, назвав их номера — #1 и #6. В 10.35 РИА со ссылкой на дежурного МВД Северной Осетии опровергло эти сведения, уточнив, что захвачена одна школа в Беслане. Больше сообщений о двух захваченных школах не поступало. С чего начался штурм Относительно причин начала штурма существует как минимум четыре версии. Уже в 14.30 3 сентября "Первый канал" сообщил, что боевики "взорвались на собственных растяжках". После этого взрыва и началась стрельба. В 14.45 ИТАР-ТАСС сообщил: "Спецназ произвел маломощный взрыв, чтобы проделать отверстие в стене школы и создать еще один путь для выхода заложников". В какой момент был произведен взрыв, не сообщалось, однако большинство СМИ говорят, что это произошло уже в разгар боя. Однако грузинская телекомпания "Рустави-2" считает, что первый взрыв произвели именно спецслужбы с целью проделать проход в стене спортзала. Вышедшие из здания заложники рассказывают, что самым первым взорвался один из фугасов в спортзале: он отклеился от липкой ленты и упал, после чего сработал взрыватель. 6 сентября в СМИ появились сообщения, что поводом для начала боя послужила стрельба осетинских ополченцев в сторону школы, а взрывы произошли уже потом. 8 сентября Генпрокурор РФ Владимир Устинов в докладе президенту вернулся к первой версии: боевики начали "переделывать взрывную систему" и произошел случайный взрыв. Большинство источников сходятся на том, что штурм был спонтанным. В подтверждение этого в газетах приводится тот факт, что бойцы Центра специального назначения ФСБ ("Альфа" и "Вымпел") в момент начала боя находились далеко от школы — и приехали на место уже после его начала. Сколько боевиков осталось в живых Официально объявлено о пленении одного боевика — Нурпаши Кулаева. В то же время вечером 3 сентября сообщалось, что ФСБ "допрашивает трех членов банды". Поступала противоречивая информация о линчевании боевика. На основе сообщений СМИ и бесед корреспондентов "Власти" с местными жителями можно выстроить следующую картину: одного взятого в плен раненого боевика спецназ привез в больницу, но главврач категорически отказался положить его рядом с бывшими заложниками. Когда террориста понесли обратно в машину, ее окружила большая группа местных жителей. Они вытащили боевика и начали избивать, а затем несколько раз проехали по голове автомобилем — на фотографиях видно, что лицо одного из убитых боевиков неестественно плоское. Также сообщалось об аресте вырвавшейся из школы шахидки. Официально эта информация не нашла подтверждения. По рассказам жителей Беслана, одна из женщин, доставленных в больницу из школы, начала вести себя подозрительно — ходить по коридору и осматриваться. Заподозрив неладное, врачи вызвали милицию, которая и увезла женщину для выяснения ее личности. По другим данным, шахидка не смогла проникнуть в больницу и пошла к оперативному штабу, где и была задержана. Дальнейшая ее судьба неизвестна. Доподлинно известно, что за шахидок, переодетых в белые халаты, приняли настоящих врачей, но недоразумение было быстро устранено. Среди террористов был негр Впервые версию об афрочеченце озвучил начальник УФСБ по Северной Осетии Валерий Андреев, который 3 сентября в 20.11 заявил в прямом эфире программы "Вести" телеканала "Россия": "О том, что эта акция была спланирована международным террористами говорит и тот факт, что среди уничтоженных двадцати бандитов десять арабов. Среди них один негр. Спасибо". Далее эта информация цитировалась в СМИ около 200 раз. Версию про негра подтверждали и местные жители. Ясность внесла газета "Известия", которая 6 сентября опубликовала рассказ анонимного сотрудника милиции. По его словам, за негра приняли чеченца, который был убит живущим недалеко от школы милиционером еще 1 сентября. Труп три дня пролежал на солнце и начал разлагаться, к тому же во время пожара все открытые участки тела покрылись копотью. В результате террорист выглядел абсолютно черным. Непонятно, как очевидцы не обратили внимание на черты лица убитого, которые явно относились к европеоидному, а не негроидному типу. Никто из заложников не видел негра. |
||||||||||||||||
