Осенью 2020 года в Москве был задержан генерал-майор полиции Игорь Трифонов, возглавлявший ранее УМВД Екатеринбурга. Его обвиняют в получении взятки в размере 7,5 млн руб. за указание незаконно возбудить дело о мошенничестве со средствами банка «Кольцо Урала». Как полагает следствие, деньги он получил в 2015 году от зампредправления банка Олега Коноплева за возбуждение дела в отношении руководства «Форэс-Химии» (компания якобы выступала поручителем по кредиту). Показания на генерала дали бывшие сотрудники отдела экономической безопасности и противодействия коррупции Эдуард Воронин и Денис Жданов. Игорь Трифонов рассказал «Ъ-Урал», почему они это сделали, мог ли он давать указания возбудить дело, а также о том, что следствие предложило ему дать показания против бывшего главы МВД по Свердловской области Михаила Бородина.
Экс-начальник УМВД России по Екатеринбургу Игорь Трифонов
Фото: Владислав Лоншаков, Коммерсантъ
Экс-начальник УМВД России по Екатеринбургу Игорь Трифонов
Фото: Владислав Лоншаков, Коммерсантъ
— Вы ознакомились с материалами своего дела?
— Я ознакомился с материалами уголовного дела и подписал протокол. Ознакомление проходило в добровольном-принудительном порядке, поскольку я был безосновательно ограничен судом в сроках ознакомления с материалами дела. Я неоднократно обращал внимание следователя на значительное ухудшение моего зрения и отсутствие очков для глаз, но данные обстоятельства следствием были истолкованы как попытка с моей стороны уклониться от ознакомления с материалами дела.
— Вам известны обстоятельства, которые описываются в материалах дела?
— Мне не известны ни обстоятельства, ни лица, ни компании, а также само уголовное дело, возбуждению которого, по версии следствия, я якобы способствовал. Я не знаком ни с Коноплевым (осужден за дачу взятки), ни с Кубой (представитель банка «Кольцо Урала», который написал заявление в полицию), узнал об их существовании от следствия и материалов уголовного дела.
Более того, я и мой адвокат систематически просили следствие истребовать материалы оперативного учета от 29 мая 2015 года по делу о мошенничестве. Оно было возбуждено старшим следователем отдела № 16 СУ УМВД по Екатеринбургу капитаном юстиции Бояркиным Д.С. Также мы просили предоставить протоколы оперативных совещаний под моим руководством, где заслушивались материалы, собранные на основании сообщения о преступлении по заявлению представителя банка «Кольцо Урала» Кубы. Следствие утверждает, что во время одного из таких совещаний я оказывал давление на следствие УМВД. Но следователь по моему делу отказал в истребовании протокола. Очевидно, в нем ясно указано, что я не давал никому никаких указаний.
— Эдуард Воронин и Денис Жданов подробно описывают схему договоренности с вами о передаче взятки.
— Воронин никогда не предлагал мне денег за возбуждение уголовных дел. Я более чем убежден, что Воронин и Жданов не только могли, но и прикрывались моим именем во время решения своих личных вопросов, поскольку мерзавцы всегда прикрывались именами честных.
Они ради спасения своих шкур, без зазрения совести оговорили меня. Воронин сидел, хрюкал и прятал глаза на очной ставке. Это люди, которые ради своей выгоды прикроются родной матерью, что уж говорить про мое имя.
Люди были готовы подписать все что угодно, вспомнить что угодно, лишь бы самим не оказаться в тюрьме (Эдуард Воронин осужден к пяти годам условно за превышение должностных полномочий по делу о покровительстве игорному бизнесу. Наказания по делу генерала Трифонова он избежал,—«Ъ-Урал»). А что касается показаний Воронина, то они банальны, эти показания он сочинил в нескольких экземплярах, а то, что понравилось сотрудникам УФСБ и следствию, то и легло в основу обвинения. Перед Ворониным и Ждановым поставили конкретные условия: или они складно меня оговаривают или будут долго сидеть в тюрьме. Они сделали свой выбор. Бог им судья!
Но меня удивило, что следователи не обращают внимание на требования УПК РФ, а пленумы ВС РФ для них абсолютно не существуют.
Если дали задание, то можно посадить человека на одних показаниях, и не нужно других доказательств.
Даже показания могут быть неконкретными, а дату совершения преступления установить невозможно. Можно просто сказать, например, что Иванов семь лет назад зашел в кабинет Петрова, пока его не было, и оставил у его стола пакет с деньгами. Получил их Петров или нет, никого не интересует, врет ли Иванов — тоже. Потому что следователю и оперативникам УФСБ поставили задачу посадить Петрова, и они ее выполняют по методике «взять деревню с ходу».
Я прослужил в органах до седых волос, разного насмотрелся, но такого цинизма, нежелания объективно проводить расследование, формализма, ленивого подхода к своим обязательствам не встречал.
— У вас были полномочия на то, чтобы давать указания для возбуждения уголовного дела?
— Следствие упорно делает вид, что не понимает и не знает, что процессуальная деятельность в системе МВД регулируется в первую очередь уголовно-процессуальным кодексом РФ (УПК). Все внутренние уставы, приказы, распоряжения МВД и прочее не регулируют уголовно-процессуальные отношения. То есть ст.38 п. 4 УПК РФ гласит: следователь уполномочен давать органу дознания обязательные для исполнения письменные поручения о проведении оперативно-разыскных мероприятий, об исполнении постановлений о задержании, приводе, об аресте, а также получать содействие при их осуществлении.
Таким образом, поручения следователя для меня, как начальника органа дознания, были обязательны для исполнения, а я не обладал никакими полномочиями по даче следователям каких-либо обязательных для исполнения процессуальных указаний. Следовательно, я не мог дать никаких процессуальных указаний, связанных с возбуждением уголовного дела, как указано в постановлении о привлечении меня в качестве обвиняемого, так как не обладал соответствующими полномочиями.
— Тем не менее уголовное дело по заявлению банка «Кольцо Урала» было возбуждено.
— Как указано в постановлении о привлечении меня в качестве обвиняемого, в период с 25 по 29 мая 2015 года, я, находясь в своем служебном кабинете, организовал и провел совместное обсуждение результатов оперативно-разыскной деятельности по материалу проверки заявления представителя банка «Кольцо Урала». На совещании, как указано в материалах дела, присутствовали начальник следственного управления УМВД Почаевец, начальник отдела №16 СУ УМВД Путяйкин и иные лица. В ходе совещания я якобы дал оценку о наличии оснований для возбуждения уголовного дела.
После этого Путяйкин передал материалы проверки следователю Бояркину с указанием возбудить уголовное дело. Он, выполняя обязательные для него указания начальника отдела Путяйкина, вынес постановление о возбуждении уголовного дела. Данные обстоятельства Путяйкин подтвердил в своих объяснениях, которые были даны 23 июля 2020 года следователю по особо важным делам первого следственного отдела четвертого следственного управления ГСУ СКР (с дислокацией в Екатеринбурге) подполковнику юстиции Владимиру Курбатову.
Путяйкин пояснил следующее: он был против возбуждения уголовного дела (по заявлению банка «Кольцо Урала»), считал недостаточным для возбуждения уголовного дела по ст. 159 УК РФ собранный проверочный материал.
Но в связи с плохими показателями в раскрываемости преступлении и желанием угодить руководству дал указание старшему следователю отдела №16 СУ УМВД Бояркину возбудить уголовное дело.
Хочу подчеркнуть, что со следователем Бояркиным я не встречался, а указание на возбуждение уголовного дела ему давал Путяйкин. Между тем, следователь СКР Курбатов, а далее и следователь Маслов, в производстве которых находится мое уголовное дело, располагая вышеизложенными сведениями о совершении преступления, предусмотренного ст. 285 УК РФ (злоупотребление должностными полномочиями), не приняли соответствующих процессуальных решений. Не провели по данному факту проверки, хотя я неоднократно обращал внимание следствия на данные факты.
— Бывший зампред банка «Кольцо Урала» Олег Коноплев свою вину признал и уже осужден к пяти годам условно.
— Коноплев оказался жертвой обстоятельств, он был поставлен перед выбором. Его достаточно долго и цинично угнетали, содержали долгое время в ШИЗО.
Человека сломали, и он принял условия сделки, предложенные следствием и УФСБ.
Многие спросят, что значит угнетали? Его же не пытали? Не били? Но эти вопросы задают те, кто даже не имеет представления, как ломают в тюрьме людей психологически, начиная от создания унизительных бытовых условий, заканчивая устными угрозами. Люди так устроены, что боятся воображаемого больше, чем реальности, а страх перед безысходностью заставляет идти на опрометчивые поступки.
— И все же он осужден, у вас нет опасения, что суд по вашему делу будет теперь формальным?
— Опасения связаны больше с тем, что, согласно заявлениям следствия и оперативников УФСБ по Свердловской области, они могут оказать влияние на принятие «нужного» решения в судах на территории Свердловской области. И что следствие и оперативники УФСБ будут оказывать давление на суд.
Будучи принципом уголовного судопроизводства, независимость судей не должна подвергаться сомнению ни с субъективной точки зрения участников процесса, ни с объективной точки зрения, выражающей публичный интерес в пользующейся доверием общества судебной власти. Ее решения должны быть не только формально законными, но и легитимными, то есть восприниматься как справедливые, беспристрастные и безупречные, а, следовательно, служащие целям эффективной судебной защиты. Но, как показывают обстоятельства, для следствия и УФСБ УПК — это не более чем свод предписаний, а не закон.
— Какие следственные действия с вами проводили после задержания и помещения под стражу?
— За весь прошедший год было проведено порядка трех следственных действий: одна очная ставка (с Эдуардом Ворониным) и два допроса.
— Во время предварительного следствия вам предлагали заключить досудебное соглашение? На каких условиях?
— Мне предлагали его заключить с первых дней задержания, предлагали признать вину и дать показания на Михаила Бородина (начальник ГУ МВД по Свердловской области в 2011-2018 годах, сейчас руководит главком в Воронежской области, — «Ъ»).
Точнее, предлагали подписать уже готовые показания, согласно которым я, якобы полученные денежные средства от Воронина передал Бородину, не оставив себе ни рубля.
А Бородин в свою очередь передал эти деньги Колокольцеву (министр внутренних дел РФ Владимир Колокольцев) и Гостеву (замглавы МВД Аркадий Гостьев). Взамен на это следствие гарантировало мне избрание в качестве меры пресечения домашний арест, а не заключение под стражу в СИЗО, и «мягкий» приговор в суде.
Предложения о заключении досудебного соглашения поступали неоднократно как от следователя, так и от сотрудников УФСБ по Свердловской области. Ввиду моего отказа от признания своей вины и оговора Михаила Бородина в рамках досудебного соглашения, мне стали откровенно угрожать, дополнительными эпизодами и уголовными делами. Пытались обвинить меня в подделке диплома о высшем образовании, но диплом оказался действительным.
— Почему для получения показаний на Михаила Бородина задержали именно вас?
— «Трифонов человек из команды Бородина, они близкие знакомые и, наверняка, имели коррупционные связи», — вот как думают УФСБ по Свердловской области и следствие. Что могу сказать? Каждый судит по себе и в меру своей испорченности. Абсолютно надуманное, не соответствующее действительности утверждение. Я нужен следствию и УФСБ для того, чтобы добиться от меня показаний на Бородина, чтобы я его оговорил и оболгал. Для чего это нужно УФСБ, кто их ангажировал и затаил обиду на Бородина, не могу сказать.
Я уже пенсионер, а им нужен действующий на сегодня руководитель регионального МВД Бородин.
Думаю, нужно спросить у Бородина, почему УФСБ по Свердловской области так сильно хочет его очернить и скомпрометировать.
— Вы обращались за поддержкой к своим бывшим коллегам из Екатеринбурга?
— Всем кто меня поддерживает — огромное спасибо. Я стараюсь не беспокоить своих бывших коллег и товарищей, но знаю, что они отзовутся в нужный час.