Сирены на марше

Сегодня в цифровой прокат вышел дебютный фильм Карен Чинорре «Сигнал бедствия» (Mayday). Фантазия на тему войны полов очаровала Михаила Трофименкова.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Если в эпоху модернизма феминистки боролись за женщин, то постмодернистские постфеминистки объявили войну мужчинам как таковым. Фильм Чинорре может, если относиться к нему со звериной серьезностью, считаться манифестом этой войны, уже не метафорической, а буквальной, на истребление. Пленных не брать, сбитых летчиков расстреливать, вражеские — то есть мужские — суда топить. Пока что военные действия ограничены одним, безымянным и необитаемым, вернее, населенным исключительно солдатами гендерных армий, островом. Силы сторон несоизмеримы. Против неисчислимой мужской армии сражаются пока лишь Марша (Миа Гот), Беа (Хавана Роуз Лью), Герт (Соно) и Джун (Джульетт Льюис). Да еще чудесным образом оказавшаяся на острове Ана (Грейс ван Паттен), затюканная жизнью рыжая красавица-официантка. Боевые девчонки быстро раскрывают ей глаза на смысл гендерной резни: «Ты вела войну всю жизнь, только сама об этом не догадывалась». Ну, раз так, проверьте прицел, заряжайте ружье, вперед, амазонки, за дело свое.

Если просто пересказывать сюжетную канву «Сигнала бедствия», фильм покажется агрессивной агиткой на актуальную тему. В такой же степени, как «Не время умирать», новейший эпизод бондианы, может показаться жертвоприношением ее создателей актуальным веяниям. Ну как же, заветный номер 007 у Джеймса Бонда отобрала задорная чернокожая оперативница. На самом же деле «Не время умирать» пародирует политическую корректность, а «Сигнал бедствия» по-доброму ее вышучивает.

Чинорре не скрывает цитатную сборность своей конструкции. Ана — современный аватар и льюис-кэрролловской Алисы, и Дороти из «Волшебника страны Оз». Только оказалась она на волшебном острове не по воле урагана, унесшего ее из родного дома, не нырнув в кроличью нору и не перейдя по ту сторону зеркала. Просто прыгнула, повинуясь мистическим радиопозывным, в духовую печь на кухне обрыдлого ресторана. Партизанки, отправляющие мужским судам ложные сигналы бедствия, приводящие их прямо на гибельные рифы, продолжают традицию древнегреческих сирен.

Женскую герилью против карательной армии мужчин уже нафантазировал великий Луи Маль в сюрреалистической «Черной луне» (1975), которую Чинорре явно знает и любит. Наконец, отношения, складывающиеся между партизанками на изолированном острове, не могут не напомнить о бессмертном «Повелителе мух» Уильяма Голдинга. Только у Голдинга шла речь о замкнутой мужской общине, а у Чинорре — о женской. Разницы, честно говоря, никакой.

Несмотря на проповедь любви и милосердия между партизанками, каждая из которых натерпелась в мужском мире такого, о чем и говорить не хочется, без иерархии, без отношений власти и подчинения ни на какой войне не обойтись. В лучшем случае у облажавшейся в бою сестры могут отобрать военную форму — дескать, не заслужила ее носить. В худшем — отдубасить, бросив презрительное и парадоксально некорректное: «Дерешься как девчонка». Они, конечно, все героини, но, как декларирует Марша, между героинями и психопатками нет никакой разницы.

Получается, что «Сигнал бедствия» — что ничуть не лучше — сатира на воинственный неофеминизм, а вовсе не его манифест? Отнюдь, к счастью, нет. Чинорре слишком легкомысленна в лучшем смысле слова, чтобы проповедовать ту или иную, в равной степени тоталитарную, истину. Она слишком любит игру света на океанских волнах, шум ветра в кронах деревьев, оружие и амуницию времен мировой войны, чтобы впасть в доктринерство. И мужчин, чего греха таить, тоже любит. Апофеоз фильма — пародия на классические мюзиклы, то ли танец, то ли строевой смотр, который учиняет Ана с загипнотизированным ею вражеским подразделением. Ана играет в кордебалет так же, как Чинорре играет в агрессивный феминизм, на самом-то деле объясняясь в любви к старой доброй пиратской романтике.