Исторически мнение о том, что уровень бедности в России должен сокращаться экономическим ростом, верно — однако в последние годы весьма неоднородная по происхождению российская бедность в большей степени сокращается гострансфертами. Выводы исследования экономистов Хай Ань Дань и Ксении Абаноковой, по-новому периодизирующих бедность в РФ с 1990-х, дополняются неожиданными для российской аудитории тезисами: хроническая бедность в России относительно редка, а доходы беднейших 20% населения страны росли быстрее, чем средние, не только в последние годы, но последние четверть века.
Фото: Александр Казаков, Коммерсантъ
Фото: Александр Казаков, Коммерсантъ
Статья «Бедность в России: взгляд с высоты птичьего полета на тренды и динамику последней четверти века» Хай Ань Дань из Всемирного банка и Ксении Абаноковой из Высшей школы экономики в первой версии вышла в серии публикаций немецкого Института трудовой экономики IZA летом 2021 года. Сейчас они в переработанном виде стали частью коллективной монографии «Исследования по измерениям бедности и депривациям» под редакцией одного из ведущих экономистов в этой сфере Жака Зильбера из израильского университета Бар-Илан. Статья предлагает систематизацию известных и новых данных о постсоветской бедности в России с точки зрения экономической науки и новую периодизацию событий в этой сфере. Попытки выявить важнейшие события в сфере бедности и борьбы с ней в РФ предпринимались и ранее, тем не менее предполагается, что взгляды Дань и Абаноковой на эту проблему станут общепринятыми.
В российской бедности авторы выделяют пять неоднородных эпизодов с собственными сценариями развития событий: ситуация после распада СССР в 1994–1998 годах, период кризиса 1998–2004 годов, период быстрого сокращения бедности в 2004–2009 годах, посткризисный рост 2009–2014 годов и последний период, 2014–2019 годов (судя по аргументации авторов, продолжающийся и сейчас). В разные периоды отмечается различающийся набор факторов, определяющих уровни бедности в разных измерениях, ее динамику и присутствие в группе бедных (временное или постоянное) тех или иных групп людей. База для работы — лонгитюдные обзоры домохозяйств RLMS-HSE.
В работе авторов в первую очередь интересовал вопрос о взаимосвязи бедности и проводимой социальной политики, в том числе вопрос о том, какие факторы изменяли в разное время уровни бедности в РФ.
Данные исследования Дань и Абаноковой подтверждают стандартный для экономической политики РФ последних трех десятилетий тезис о том, что бедность эффективнее всего снижает экономический рост: по расчетам авторов, в разные периоды растущий ВВП обеспечивал от 70% до 88% сокращения бедности.
Однако с 2014 года вклад социальных трансфертов и налогового перераспределения в снижение бедности существенно вырос, и, как предполагают авторы, в периоды снижения роста, стагнации или спада налоговое перераспределение будет в РФ эффективной защитой беднейших слоев — отметим, что этой тактики правительство РФ придерживается с 2019 года, этот период не входит во временные рамки исследования.
При этом российская бедность в определениях экономистов является скорее временной, стандартная «хроническая» или «затяжная» бедность (для которой характерны наследуемость паттернов поведения, складывание «культуры бедности» и т. п.) встречается реже — для РФ характерна высокая мобильность доходов. И наконец, данные Дань и Абаноковой по тому, кто являлся бенефициаром экономического роста: доходы 20% беднейшей доходной группы за 25 лет росли на 5% в год, 20% богатейшей — на 4%, в среднем по населению — на 3,3%: именно это в основном и сократило популяцию бедных в РФ, в 1992 году оценивавшуюся в 33,5% населения.