 |
ФОТО: РГАКФД\РОСИНФОРМ  Уже в 20-е годы военно-врачебные комиссии пристальнее всего присматривались к призывникам из состоятельных семей |
"Население почти поголовно скрывает призывников"
Проблемы с комплектованием были у непобедимой и легендарной Красной армии с момента ее возникновения. Весной 1918 года, когда начался первый призыв, в военные комиссариаты явилось чуть более трети военнообязанных. Крестьян ловили на рынках и силой загоняли в казармы, а они при любом удобном случае бежали к родным очагам. Не лучше вел себя и пролетариат. В итоге к концу гражданской войны в стране насчитывалось больше миллиона дезертиров и уклонистов.
Подобная несознательность была характерна не только для отсталых и политически неразвитых масс. Коммунисты пытались уклониться от службы даже в мирное время. К примеру, когда весной 1922 года партия решила укрепить своими лучшими представителями военно-морской флот, случился конфуз.
"Наблюдается массовый выход из партии коммунистов призывных годов,— докладывали в Москву из Саратовской губернии.— Губком РКСМ проводит мобилизацию коммунистов призывных годов для отправки их на флот".
Тем же способом — "выписываясь из большевиков" — покидали казармы коммунисты, которых, взывая к партийной совести, пытались уговорить остаться в армии после демобилизации их сверстников. А те коммунисты и комсомольцы, которые против своей воли оказывались в полевых частях, как докладывали на Лубянку представители особых отделов ГПУ, показывали сослуживцам, чем передовой отряд пролетариата отличается от остальной его части:
 |
ФОТО: РГАКФД\РОСИНФОРМ Чтобы не ходить в армию дальше призывного участка (на фото), в 20-е годы можно было заплатить, заболеть, записаться в секту или попросить не считать себя коммунистом |
Так что остальным гражданам бежать от службы сам бог велел. И именно с божьей помощью уклонялась от службы немалая часть молодых людей. Советская власть признала, что представители многих религиозных течений — евангелисты, баптисты, молокане, меннониты, духоборы — по своим убеждениям не подлежат призыву на военную службу. И тут же начался невиданный расцвет этого, как говорилось в официальных документах, сектантства. К радости баптистских и евангелических проповедников, в молельные дома толпами пошли молодые люди. Власти констатировали небывалый рост численности различных сект даже в Армении, где приверженность Армянской церкви, казалось бы, поколебать ничем нельзя. И вскоре на "сектантских главарей" стали оказывать давление, чтобы заставить их признать необходимость военной службы.
Первыми не выдержали обработки молокане, которые объявили, что их молодые братья могут служить в Красной армии, но без оружия. Затем заколебались евангелисты. И в 1926 году в одном из обзоров политико-экономического состояния СССР, готовившихся для руководства страны, отмечалось:
"В связи с призывом в РККА духоборская молодежь усиленно запасается удостоверениями для освобождения от военной службы по религиозным убеждениям. Имеется случай перехода молодежи из секты евангелистов, признавшей службу в Красной армии, в секту баптистов".
Приверженность исламу не позволяла уклониться от службы, и на южных окраинах СССР в 20-е годы было изобретено два собственных способа избегнуть призыва. Самым действенным была эмиграция. Пользуясь прозрачностью границ, узбеки, например, переходили целыми семьями в Афганистан, а туркмены массово переселялись в Персию. А те, кто считал, что жизнь на родине лучше, отправляли своих сыновей в соседние области или районы. И на вопросы работников милиции и военных комиссариатов отвечали точно так же, как это делают родители современных уклонистов: уехал к родственникам, ушел из дому, где живет — не знаем.
 |
ФОТО: РГАКФД\РОСИНФОРМ Революционный Петроград. К призывным пунктам стоят очереди из десятков человек с котелком (на фото), желающих превратиться в человека с ружьем (внизу) в обмен на красноармейский паек |
"Население почти поголовно скрывает призывников. В ряде районов при проведении учета призывников не оказалось ни одного человека рождения 1907 года, за исключением физически негодных".
Однако самым распространенным способом уклонения от призыва с первых лет существования Красной армии были взятки. Размер их колебался в зависимости от состоятельности родителей призывника и местности. Членам призывных комиссий давали деньги, самогон и продукты. В первые годы после гражданской войны сохранялась существовавшая в царские времена система жеребьевки при призыве, и с помощью подношения можно было сделать так, чтобы твоего призывника обошел несчастливый жребий.
И все же куда надежнее был "белый билет" — справка о болезни, которую можно было приобрести у членов военно-врачебных комиссий. К примеру, в 1924 году новобранцами оказались в подавляющем большинстве по-настоящему больные, которые не смогли откупиться:
"Приемочные комиссии,— говорилось в одном из документов того времени,— признавали годными много больных чесоткой, малярией и другими болезнями. В настоящее время им даются отпуска на 6-12 месяцев".
"Пьяные призывники выбрасывали из вагонов пассажиров"
Отношение к службе тех, кому не повезло, было соответствующим. Призыв в Красную армию для местных властей и обывателей был почти что стихийным бедствием. Последние дни на гражданке будущие красноармейцы проводили так, будто каждый глоток спиртного был последним в их жизни. Ежегодно в докладах с мест говорилось о буйстве призывников. К примеру, в 1922 году ГПУ констатировало:
"Призывные 1901 года учиняют дебоши по пути следования к месту назначения. На линии Харьков--Полтава ими разгромлено несколько станционных буфетов и убит один сотрудник ОДТ ГПУ".
 |
ФОТО: РГАКФД\РОСИНФОРМ |
"Группа мобилизованных в 25 человек учинила дебош в поезде. Пьяные призывники выбрасывали из вагонов пассажиров, выбили стекла. Приехав к месту назначения (г. Воскресенск), призывники стали избивать милиционеров... ЧОН (части особого назначения.— 'Власть') быстро справился с безобразниками".
Та же картина наблюдалась и в дальнейшем. Городские призывники резали сельских, и наоборот. Будущие защитники Родины грабили магазины и насиловали женщин. Был и еще один обязательный элемент призыва — "антисемитские проявления".
"В Реутовской вол. (как сообщает рабкор 'Правды') призывные явились на регистрацию в пьяном виде, передрались, причем дошло до ножевой расправы. Среди призывников раздавались крики, что перед тем, как идти воевать, они перебьют всех евреев..."
"В западных губерниях имел даже место ряд эксцессов погромного характера в городах и местечках с еврейским населением (были попытки громить лавки, избивались попадавшиеся евреи, а также евреи-призывники, а в м. Глуск в Белоруссии была разгромлена синагога)".
Там, где евреев было мало, к примеру на Северном Кавказе, призывники громили армянские лавки. И били, соответственно, армян.
А когда призывники прибывали в части, начинали бить их самих. Рукоприкладство в рабоче-крестьянской армии было распространенным делом. Еще больше было того, что в документах называлось "грубостью командного состава". Смысл этого эвфемизма, как правило, не расшифровывался. Однако констатировалось, что из-за этой грубости красноармейцы кончают жизнь самоубийством.
Добавьте к этому скверное питание, отсутствие обуви и обмундирования (зимой многие части были обеспечены теплой одеждой на 40-60%) и полное отсутствие условий для сна (в донесениях говорилось, что красноармейцы спят в необорудованных казармах на голой земле). В итоге настроение новобранцев определялось как "демобилизационное", что в переводе на обычный язык означало, что бойцы всеми силами стремились вернуться домой и прикладывали для этого массу усилий.
Естественно, самым простым способом было дезертирство. Бежали из Красной армии толпами. В некоторых частях в 1922 году дезертировало до трети красноармейцев.
"В Вятке задержано 203 дезертира, неизвестно откуда прибывших,— говорилось в документах 1923 года.— В Грузии за три месяца дезертировало 515 красноармейцев и 17 лиц из комсостава".
С годами ситуация менялась мало. Расширялось только количество способов уклонения от службы. В 1924 году в сводках о положении в армии говорилось:
"Недовольство вызывается главным образом недостаточным питанием, плохими условиями казарменной жизни и непривычной строгостью дисциплины. Отсюда многочисленные случаи дезертирства, самовольных отлучек, симуляции и самоизувечения, иногда со смертельным исходом..."
Симуляция в некоторых частях была повальной. В Армянской дивизии в 1925 году 80% красноармейцев имитировали различные заболевания. Практически во всех военных округах отмечались случаи членовредительства.
Уральский военный округ: "Было отмечено много ушных заболеваний. В процессе наблюдения удалось выяснить, что красноармейцы 15-го кавполка Лекарь и Денин с целью освобождения от военной службы влили себе в уши бензин. При допросе в ОО Лекарь признал себя виновным в членовредительстве с целью увольнения от военной службы".
Приволжский военный округ: "В 32-й дивизии красноармеец пишет: 'Буду принимать какие-нибудь меры, так как служить дальше невозможно, я не могу больше быть в рядах Красной армии. Если бы можно было, я давно бы отрубил себе руку, никакая холера не берет, дома все хворал, а тут замерзнешь, посинеешь, и не берет ничего. Читай поаккуратней, потому что за это нам будет тюрьма. Я с Грудинным Володькой решил отрубить себе по два пальца. Больше выхода нет'".
 |
ФОТО: РГАКФД\РОСИНФОРМ Ленинско-сталинское учение о защите социалистического Отечества было самым могучим оружием, которое РККА могла вложить в руки вступающих в ее ряды призывников (на фото) |
Те, у кого хватало ума не калечить себя, прибегали к другим уловкам. В докладе о состоянии армии в феврале 1925 года говорилось:
"Замечается сильное стремление красноармейцев вырваться домой в отпуск. Чтобы добиться этого, красноармейцы не останавливаются перед подлогами, рекомендуя своим родным придумать фиктивные причины, требующие приезда красноармейца в отпуск. Благодаря этому в части поступает много писем и телеграмм с извещением о разделе имущества, смерти отца".
За это наказывали, но не слишком строго. И красноармейцы массово симулировали и бежали. В одном из документов ОГПУ приводилось следующее высказывание:
"Некоторые отделкомы (командиры отделений.— 'Власть') заявляют, что они будут симулировать и не боятся, что за это будут преданы суду: 'Служить год, а в тюрьме просижу шесть месяцев и уеду домой'".
На этом фоне просто удивительным выглядело то, что в то же самое время в СССР находились люди, которые страстно хотели служить в армии, но которым это запрещали. Для лишенных гражданских прав, "лишенцев",— кулаков, лавочников, представителей дореволюционного купечества и дворянства — служба была единственным способом изменить социальный статус. И потому они прорывались в РККА, преодолевая все препятствия.
"Характерно,— отмечалось в обзоре политико-экономической ситуации в стране в 1924 году,— стремление части кулаков стать полноправными через устройство своих сыновей в армию. Кулаки собирали подписи о 'пролетарском мировоззрении' своих сыновей и посылали их на террсборы (сборы территориальных частей РККА.— 'Власть'), несмотря на то что их совершенно не требовали. Один из них, которому удалось 'устроить' сына в армию, на сельском сходе говорил: 'Мой сын теперь служит, и я являюсь полноправным гражданином и имею право голосовать на ваших собраниях'".
Вслед за детьми кулаков в РККА устремились вычищенные из вузов за чуждое происхождение студенты. Как демобилизованные красноармейцы они могли снова вернуться на учебу. Однако вреда от них было куда больше, чем пользы. Особые отделы отмечали:
"Вычищенные из вузов студенты, попавшие в части с осенним пополнением, уже успели проявить свою отрицательную деятельность, внушая красноармейцам недовольство дисциплиной в Красной армии, налогами и пр.".
Впрочем, антисоветские разговоры вели не только студенты, дети кулаков и призванные в армию бывшие сектанты. В 20-х и в начале 30-х годов их вели практически все. Крестьяне, которые ежегодно голодали, рабочие, которым безостановочно снижали зарплату. В случае войны они собирались или повернуть оружие против большевиков, или сдаваться в плен. Что, собственно, многие и стали делать после нападения Германии на СССР.
 |
ФОТО: РГАКФД\РОСИНФОРМ Во время Великой Отечественной войны тех, кто дезертировал, желая избежать встречи с врагом не останавливала даже суровая кара своих |
Жесткие меры к дезертирам и паникерам стали применять задолго до появления приказа Сталина #227. Особые отделы организовывали заградительные группы, устраивали засады в местах возможного отхода дезертиров. Расстреливали их перед строем частей. Но дезертирство из армии и уклонение от призыва продолжались по всей стране. Органы НКВД регулярно проводили акции по розыску и поимке изменников родины, и каждая из них приносила солидный улов из беглецов и уклонистов.
Одной из самых масштабных стала операция, проведенная в июле--сентябре 1944 года.
"Задержано 87 923 дезертира и 82 834 уклонившихся от службы в Красной армии,— докладывал Берия.— Из общего количества задержанных 170 757 человек арестовано НКВД, НКГБ, 'Смерш' НКО и прокуратурой — 33 954 человека, передано начальникам гарнизонов и в райвоенкоматы 104 343 человека.
При оказании сопротивления убит 181 человек".
О том, как десяткам тысяч призывников удалось скрываться от фронта, НКВД также доложил в ГКО, ЦК и Совнарком. Уклонялись от армии те, у кого хватало на это средств. За деньги можно было купить буквально любой документ об освобождении от призыва или увольнении из армии.
"10 октября с. г.,— говорилось в докладе,— УНКВД Ворошиловградской области арестовано пять работников Ворошиловградского горвоенкомата... Эти лица выдавали фиктивные свидетельства о болезни военнообязанным и освобождали их вовсе или на длительное время от службы в Красной армии, получая за это взятки от 2 до 10 тыс. руб.
Следствием выявлено 13 дезертиров Красной армии и лиц, уклонявшихся от военной службы, которых преступники снабдили фиктивными документами. По делу арестовано 15 человек..."
 |
ФОТО: РГАКФД\РОСИНФОРМ |
Еще одним способом была покупка фальшивых документов. Как констатировали сами сотрудники НКВД, поймать людей с фальшивками было куда труднее, чем с документами, оформленными в военкомате. В ноябре 1944 года Берия докладывал:
"НКВД Татарской АССР арестована группа лиц, изготовлявших фиктивные воинские документы об освобождении от службы в Красной армии, отпускные свидетельства, справки о ранении, о нахождении на излечении в госпиталях.
Кроме того, участники преступной группы занимались изготовлением бланков пропусков на въезд в города Советского Союза, а также всевозможных бланков со штампами и печатями советских учреждений и организаций в целях получения остродефицитных продовольствия и промтоваров.
Фиктивными документами и пропусками участники группы снабжали дезертиров и уклоняющихся от службы в Красной армии.
Инициатором и руководителем группы является арестованный по делу Ахмедзянов Х. Ш., 1908 года рождения, татарин, судимый в 1937 году за подделку документов, дезертир Красной армии, с 1942 года находящийся на нелегальном положении.
За время преступной деятельности группы Ахмедзяновым изготовлено до 200 штук только одних фиктивных свидетельств об освобождении от военной службы, за каждое из которых взималось от 7 до 14 тыс. руб.
В целях конспирации Ахмедзяновым был создан штат контрагентов, которые подыскивали дезертиров и уклоняющихся от службы в Красной армии".
Самым интересным было то, что Ахмедзянов обеспечивал своих клиентов не только полным набором документов, вплоть до пропуска на проезд в выбранный дезертиром город, но (за отдельную плату) крайне дефицитными в то время билетами на поезд. А его люди обеспечивали гарантированную посадку в вагон (ведь даже с билетами найти место в переполненных поездах было проблемой). А созданная система конспирации привела к тому, что из 200 уклонистов, обеспеченных Ахмедзяновым "липой", НКВД смог найти только три десятка.
Правда, докладывая об успехах и провалах в борьбе с дезертирами, доблестные чекисты забыли упомянуть о придуманных ими самими способах уклонения от призыва. Мне рассказывали, что детей состоятельных родителей арестовывали за выдуманные незначительные преступления и отправляли в зону общего режима где-нибудь на окраине родного города. Естественно, за взятку. Там их, опять же за мзду, расконвоировали и предоставляли приятную работу. На свободу с чистой совестью они вышли сразу после Победы.
С годами способы уклонения от службы лишь незначительно трансформировались. В 70-е годы распространилась мода ставить мальчикам из хороших семей еще в раннем возрасте симптомы приличных, с точки зрения общества, психических заболеваний — лунатизма, эпилепсии, неврозов. А на рубеже 90-х нужным людям вместо выдуманных болезней в военкоматах вписывали в военные билеты все этапы прохождения службы в расформированной при распаде Союза части.
Видимо, ничего не изменится и в дальнейшем. До тех пор, пока Родина будет требовать отдавать ей патриотический долг несколькими годами жизни, всегда найдутся те, кто захочет расплатиться наличными.
При содействии издательства "ВАГРИУС" "ВЛАСТЬ" представляет серию исторических материалов в рубрике АРХИВ