Резкий рост числа рейсов с Ближнего Востока в Минск и выдача виз практически всем желающим превратили Белоруссию в «Мекку для мигрантов». Процесс получения визы через туристические фирмы и отправка «туристов» в Минск отлажены до мелочей, но в Белоруссии люди оказываются в западне. Польша, Литва и Латвия наглухо закрыли свои границы, и беженцам приходится либо идти на прорыв заграждений из колючей проволоки, либо селиться в палаточных лагерях у границы. Корреспондент “Ъ” Марианна Беленькая побывала в одном из таких лагерей в районе Гродно и поговорила с мигрантами, которые мечтают попасть в Европу.
Кашель, хруст ломающихся веток, треск костра и шум вертолета или беспилотника — это то, как звучит лагерь
Фото: Марианна Беленькая, Коммерсантъ
Кашель, хруст ломающихся веток, треск костра и шум вертолета или беспилотника — это то, как звучит лагерь
Фото: Марианна Беленькая, Коммерсантъ
«Или откройте границу, или мы тут умрем» — эти слова рефреном звучат из уст обитателей палаточного лагеря у пограничного пункта «Брузги—Кузница» около Гродно. Лагерь узкой полоской растянулся на сотни метров вдоль контрольно-следовой полосы между Белоруссией и Польшей, некоторые палатки находятся уже за польскими пограничными столбами, но до колючей проволоки. Людей, по подсчетам журналистов, около 4 тыс. человек. Точно никто не считал.
Каждый день здесь появляется кто-то новый, одни скрываются в палатках и наспех сложенных шалашах, другие сидят у костра.
Беременные женщины лежат на земле, некоторые уже не могут двигаться от холода и боли. Мужчины постоянно уходят в лес за дровами, дети играют в салочки по всему лагерю, младенцы от пары месяцев до года — на руках матерей.
Малышей очень много. Те, кто уже научился ходить, но в играх старших участвовать не может, сами нашли себе развлечение. Малыши обходят пограничников и здороваются кулачками, как это стало принято во время пандемии коронавируса.
Пожалуй, это единственное, что напоминает в лагере о пандемии.
Если кто-то и носит маски, то чтобы согреться, а не соблюсти санитарные условия. Люди надрывно кашляют. Кашель, хруст ломающихся веток, треск костра и шум вертолета или беспилотника — это то, как звучит лагерь.
Повезло тем, кто оказался здесь не один — с семьей или родственниками либо нашел земляков: больше шансов, что получится согреться у костра и раздобыть еду, когда привезут гуманитарную помощь (за два дня здесь раздали пять тонн грузов — воду, консервы, одеяла). Помощь организована Советом республики (верхней палатой белорусского парламента) вместе с Белорусским Красным Крестом и общественными организациями. «Оказываем помощь тем, кто в силу определенных обстоятельств здесь оказался»,— сказал “Ъ” член Совета республики Игорь Гедич. Он напомнил об ответственности Запада, который «устроил пожар» в странах, откуда бегут люди, и нарушениях европейцами гуманитарного права. При этом господин Гедич подчеркнул, что те, кто оказался на территории Белоруссии, въехали туда на законных основаниях. Люди, с которыми говорила корреспондент “Ъ”, прилетели в Минск в основном из Анкары или Дубая.
В лагере под Гродно в основном приезжие из Иракского Курдистана, но есть несколько человек с юга Ирака — из Басры и Наджафа, нашлись и трое сирийцев. Двое из них — Мухаммед из Алеппо и Халед из Дамаска сами подошли к корреспонденту “Ъ”, чтобы узнать, есть ли новости из Евросоюза. «Они откроют границу?» — спрашивает Халед. Говорит он с трудом — дрожит от холода, губы посинели. Его друг Мухаммед держится чуть лучше, у него остались силы возмущаться: «Почему они не открывают границу? Нам Польша и Литва не нужны, пусть просто дадут нам пройти». Мухаммед рассказывает, что большая часть его семьи уже несколько лет живет в Германии. «Один мой двоюродный брат — врач, другой закончил университет. Я тоже хочу учиться и работать»,— говорит он. Отец Мухаммеда в тюрьме, остальную семью раскидало по свету, в Сирии ничего не держит. Он хочет быть там, где рядом будут близкие люди.
Большинство собеседников “Ъ” рассказывают, что бежали от нищеты и безнадежности. Они жалуются на отсутствие работы, мизерные зарплаты, а некоторые и на власти Иракского Курдистана. Однако все они смогли собрать около $3 тыс. на человека, чтобы оформить документы на въезд в Белоруссию.
В пакет, предлагаемый турфирмами, чье происхождение отследить невозможно, входили виза, билет на самолет и пара дней в гостинице в Минске.
Остальное — дополнительные расходы. И таких расходов оказывается много: походное снаряжение (спальники, палатки), еда, жилье и, главное, деньги на такси, чтобы добраться из Минска до границы, а иногда и обратно в Минск. О том, где открывается потенциальная возможность перейти границу, мигранты узнают из чатов. Направляют их или анонимные представители фирм, которые организовали поездку, или же «активисты». Несколько человек рассказали про курдского журналиста, который живет в Германии и активно снабжает информацией соплеменников.
Часть мигрантов уже люди опытные. За шесть недель в Белоруссии они пытались перейти границу в разных местах, когда не получалось — переходили в другое место или возвращались в Минск.
Одним из последних мест, откуда пришлось уйти, многие называют Брест. «Поляки не дали нам пройти, заставили вернуться. Тогда белорусская полиция посадила нас в такси, сказала, сколько денег мы должны заплатить, и отправила нас в Гродно»,— рассказывает один из «бывалых». Его приятель Махмуд добавляет, что провел три ночи в Польше в полиции, но его вернули в Белоруссию. Это было до того, как он попал в Гродно. У немолодой женщины Байян Ахмед пропал сын с женой и трое внуков. По ее словам, они перешли границу и были задержаны поляками. С тех пор она о своих родственниках ничего не слышала, надеется, что их найдут.
Детям в палаточном лагере, учитывая наступление морозов, приходится особенно непросто
Фото: Марианна Беленькая, Коммерсантъ
Детям в палаточном лагере, учитывая наступление морозов, приходится особенно непросто
Фото: Марианна Беленькая, Коммерсантъ
В лагерь у границы все добираются самостоятельно. Кто-то на такси, другие пешком. Один из собеседников “Ъ” рассказал, что шел до лагеря из Гродно пять часов. Полиция разворачивает таксистов, везущих беженцев к границе, и они в основном зарабатывают на том, чтобы довести тех, кто до лагеря не добрался, обратно в город. «Тебя не повезем, арабов ждем»,— сказали корреспонденту “Ъ” таксисты у ближайшего к лагерю перекрестка.
Один из тех, кто смог пройти в лагерь в среду, пожаловался, что полиция его избила и забрала деньги и вещи. Но остальные, наоборот, очень благодарят белорусов за помощь и ругают поляков, которые не только не открывают границы, но и не дают спать — включают прожекторы и кричат ночью в мегафон, чтобы мигранты возвращались домой. Жители лагеря, в свою очередь, днем время от времени подходят к заграждению и требуют открыть проход. Стихийная акция протеста длится минут десять, затем стихает. «Мы не сдадимся»,— написал на английском на куске картона один из жителей лагеря.
Абдалла из Басры — отец пятерых детей. Он один из немногих, кто готов вернуться, но это уже почти невозможно. Во-первых, из лагеря выйти нельзя, белорусские власти не пускают, а снова бегать по лесу с детьми сложно. Во-вторых, визы просрочены. Собственно, это проблема очень многих в лагере. Все, с кем говорила корреспондент “Ъ”, находятся в Белоруссии от двух недель до 40 дней. Визы у них, как правило, двухнедельные, но есть и те, кто говорит, что въезд был разрешен на неделю. У некоторых даже были обратные билеты, но они уже тоже пропали. «А у меня нет визы, только приглашение и штамп о въезде в Белоруссию»,— говорит один курд (на вопрос, как его имя, отвечает: «Я просто человек, разве я не могу быть просто человеком?»). Он из Курдистана приехал в Багдад, затем отправился в Дубай и оттуда прилетел в Минск и уже здесь в аэропорту заплатил $250. Почему такая сумма, он не знает. Буквально через полчаса в другом конце лагеря медбрат Мустафа рассказывает, что с него взяли в аэропорту $110. «Показал свои документы, сказали — с вас такая сумма, отдал паспорт с деньгами, вернули паспорт со штампом»,— рассказывает он.
О том, что они «въехали просто по приглашению», рассказали корреспонденту еще несколько человек. Но только Мустафа смог досконально объяснить, что это означает. «Люди просто сами не понимают, что у них за документы. Тут нас две группы. У кого-то индивидуальные визы, у кого-то групповые. Групповая виза в паспорт не ставится, только штамп на въезде.
Групповая виза намного дешевле, но хитрость в том, что все, кто есть в списке, должны пересечь границу группой и этой же группой выехать из страны.
Если в группе на выезде не будет хватать одного человека, ее не выпустят,— рассказывает Мустафа.— Так люди оказываются в ловушке».