|
"Рынком движут две силы — жадность и страх" |
 |
| Фото: СЕРГЕЙ МИХЕЕВ, "Ъ" |
— Дима, брокер — это, вообще, кто такой?
— Это посредник. Посредник, помогающий покупателю и продавцу найти друг друга и заключить нужную сделку. Скажу, что в принципе никакой разницы между продажей акций или продажей картошки на базаре нет. Нужно просто уметь продавать. Другое дело, что если ты продаешь машины, то неплохо бы уметь на них ездить и хотя бы немножко понимать, из чего они сделаны. То же самое и брокер, который торгует определенными финансовыми активами. Разумеется, он должен разбираться в экономике и финансах. Инвестиционный бизнес — огромная индустрия, в которой заняты и аналитики, и специалисты, работающие с клиентами, люди, которые рассчитывают сделки, бэк-офицеры и т. д. Но, по сути, они все брокеры.
— Ты с чего начинал, какое у тебя образование?
— У меня финансовое образование. Хотя сначала я учился в техническом вузе. Потом в армию забрали. А когда служил, перестройка началась, я почитывал газеты, радио слушал. Тогда много говорили про экономику, какие-то наивные вещи про модели развития, еще что-то в этом роде. Я увлекся, и когда из армии пришел, то понял, что не хочу больше заниматься сопроматом, начертательной геометрией, черчением, физикой, химией и т. д. Я пошел заново учиться в экономический вуз, поучился за границей, вернулся в Москву, закончил финансовую академию.
— То есть ты на рынке с самого начала?
— Практически да. С 1994 года. Когда-нибудь наверняка будет написана книга об истории фондового рынка России. Это будет очень забавная книжка, потому что столько историй, столько невероятных всяких событий было. Всего и не вспомнить сразу. Все же делалось руками, на голом энтузиазме, с нуля. Люди ходили, друг с другом договаривались, появлялись какие-то компании, потом ввели лицензирование, появилась торговая система, потом какие-то биржи. Торговля начиналась с того, что на одного покупателя было 20 брокеров и на одного продавца — еще 20 брокеров с другой стороны. И вот они друг с другом перезванивались, говорили: дай мне эту твердую цену на такой-то период времени. Вот ему давали эту цену, он шел к другому и звонил, продавал или покупал. Бардак такой смешной.
— Что нужно, чтобы стать брокером?
— На рынке люди делятся на две категории. Есть люди, которые играют на все и всегда. Работа заканчивается, они идут ставить ставки в казино или на тотализаторе, на скачках и т. д. Они игроки от природы. А есть вторая категория людей, которые после работы никогда не играют. Я вот ближе ко второй категории. Хотя на работе я с удовольствием занимаюсь торговлей, мне это нравится. Но сейчас больше, конечно, управленческих функций. Профессия очень интересная. Чтобы стать брокером, необязательно иметь финансовое образование. Это должно быть в характере. Следует интуитивно понимать законы спроса и предложения, как и на основе каких суждений даются те или иные оценки, что является дорогим, а что является дешевым.
— А ты как определяешь момент для покупки или продажи?
— Весь смысл в том, что этого никто не знает и объяснить не сможет. Если бы кто-то знал или вывел какую-то формулу, которая бы тебе показывала и подсказывала, когда нужно покупать или продавать, рынок бы перестал существовать. Потому что один человек или одна компания выиграла бы все деньги на рынке. Конечно, это невозможно. Как в футболе. Есть люди, которые хорошо играют, есть команды, которые плохо играют. Но даже те, которые хорошо играют, иногда проигрывают, а дилетанты иногда всухую обыгрывают профессионалов. Вот то же самое и здесь. Вообще, есть всего два закона, которые движут любым рынком. Это две очень простые силы. Жадность и страх. Когда жадность овладевает людьми, они, как правило, покупают. Почему они покупают? Потому что они думают, что завтра будет дороже, что через пять минут будет дороже. Страх — это обратная сторона медали, когда они думают, что вот сейчас все будет дешевле, сейчас будет все хуже, и они начинают продавать. Вот эти две простые силы и движут рынком. Хотя все это оборачивается в красивые рекомендации аналитиков, в построение финансовых моделей, в сравнение с конкурентами, в прогнозирование результатов компаний поквартально, в отчеты прибылей и убытков и т. д.
— Бывают ситуации когда непонятно, что происходит, и невозможно принять вообще никакого решения?
— Конечно. Бывает, что рынки сходят с ума, когда некоторые вещи оценены совершенно необъективным образом. Взять хотя бы бум, который произошел в США в 2000 году. Ведь все люди понимали, что они покупают акции компании, вернуть деньги на которых можно будет только через 100, 200 или 300 лет. Понятно, что до этого дня не доживешь и финансово такая операция вообще не имеет смысла. И эти моменты, когда рынки сходят с ума, иногда довольно продолжительны. Бывает, что длятся они годами.
— Существует распространенное мнение, что брокеры зарабатывают огромные деньги. Это так?
— Действительно, многим кажется, что брокер не берет никакого риска и просто зарабатывает деньги. Подумаешь, ему нужно трубку снять, сделать один звонок и заработать миллион. Но, оценивая уровень комиссионных, которые брокер просит за свои услуги, надо понимать, что в комиссию включена аналитическая поддержка, отчет о работе эмитента, прогноз развития рынка и еще много чего. Сам брокер этого не делает, это работа других департаментов, которые работают внутри брокерской компании. Они не приносят прямых доходов, но без них брокер не может качественно работать. А вообще, мы не богаче, чем нефтяники или газовики. Средняя зарплата, конечно, намного выше, чем средняя зарплата учителя или участкового. Но знаешь, это несладкая работа, и легких денег не бывает. Конкуренция очень высокая, очень высокие требования, нужно уметь общаться с людьми, знать языки. В больших компаниях коллектив многонациональный. Работая в такой атмосфере, надо быть мультикультурным человеком, нельзя ни на секунду расслабляться. У брокера же нет понятия "рабочий день" и понятия "выходные". Мировые рынки работают круглосуточно, и на многих из них обращаются российские бумаги. Мы сидим на работе и следим за рынками столько, сколько нужно.
— Можешь вспомнить самую удачную или самую неудачную сделку?
— Самая неудачная сделка была, понятно, когда случился кризис в стране. У меня тоже были деньги на рынке, а я в этот момент отдыхал во Франции. Ничего сделать не успел. Вообще, неудачные сделки я отношу к недостатку опыта.
— А корректно ли брокеру иметь собственную позицию и одновременно обслуживать клиентов? Это же прямой конфликт интересов...
— Все очень четко описано. Мои права ограничены, я не могу делать определенные операции с определенной частотой, не могу делать операции в бумаге, в которой у меня есть большой ордер, и прочее. Существует свод правил, все они известны, и их никто не нарушает. Что касается удачных сделок, то для себя лично я не могу ничего суперудачного припомнить, а для компании — да, бывали очень удачные сделки. Но я не могу открыто об этом рассказывать. Сам понимаешь почему.
— Существуют приметы какие-нибудь брокерские?
— Есть немного. Вот раньше, например, когда все было не так компьютеризировано, брокеры заполняли тикеты. Такой бланк, куда вносится информация о сделке. Вот, например, один из моих учителей не разрешал выписывать тикет красной ручкой. Дело в том, что красная ручка в бухгалтерии обозначает цвет убытка. А на экране монитора красный — цвет падения котировок. То же самое по поводу красных галстуков. Хотя эта примета уже не так актуальна. Я вот в красном галстуке сегодня, а раньше за такое можно было получить нагоняй. Существует несколько примет уже профессионального характера. Примет из поведения акций, подачи новостей. Например, картинка на мониторе. Как дежавю, все выстраивается в каком-то знакомом тебе порядке, ты как бы видел такое развитие событий, и в этом видится определенный знак или сигнал. Иногда на основе таких глюков принимаются серьезные решения.
— Не жалеешь о выборе профессии?
— Наверное, нет. Знаешь, что мне нравится в этой нашей профессии? Больше всего мне нравится возможность рано уйти на пенсию (смеется). Работая в этой индустрии, надо понимать, что все это делается не для того, чтобы в 65 лет идти за своим пенсионным свидетельством. А для того, чтобы заработать денег и остаток жизни прожить в достатке.
— Что это у тебя за часы?
— Часы очень простые, мне жена купила в аэропорту. Я часы дорогие не ношу принципиально, потому что брокер с дорогими часами — это вызов клиенту. Если брокер носит дорогие часы, значит, он ворует деньги. Грубо говоря. Я так шучу, конечно. Но смысл в том, что тут богатство не выпячивается. Да, вы должны прилично быть одеты, да, вы должны быть одеты по моде, но не вызывающе богато. Ну машины, правда, брокеры любят хорошие. Машины — это да. У меня Infiniti. Джип новый. Кроме того, брокеры очень любят французские галстуки. Вот мода есть на галстуки Hermes. Я ношу только галстуки этой фирмы. Но не потому, что я такой крутой в галстуке за €100. Это просто униформа. Я не могу прийти на работу в костюме от "Большевички", как бы хорошо он ни был сшит. Потому что если я сниму пиджак, а мы внутри офиса ходим без пиджаков, и кто-то увидит, что у меня костюм от "Большевички",— подумают, что у меня, наверное, не все дома.
— Вот ты говоришь, что работа нервная, тяжелая и прочее. Как стресс снимаешь?
— Рассказываю. Я уже сейчас, когда много лет исполнилось, стресс снимаю спортом. Хотя ничто человеческое брокеру не чуждо. И выпивают многие, ничего в этом страшного нет. Но не на работе, конечно, после работы. Но я хожу в спортзал, занимаюсь, мне это очень нравится. А потом, когда тебе уже за 30, надо форму поддерживать, это уже просто необходимо.
— А хобби есть?
— Хобби мое немножко ближе к бизнесу. Мне всю жизнь было интересно быть немного архитектором, строителем. Я люблю ковыряться с инструментами, меня интересует, где и как заложены трубы, какой карниз будет висеть, почему фронтон дома сделан таким-то образом, какой цоколь, чем ты будешь отделывать прихожую и т. д. То есть в принципе я постоянно строю, постоянно ремонтирую какие-то квартиры. Вот это и есть хобби. Я прямо отдаю душу этому делу, мне это интересно. И я не один этим занимаюсь, я с женой, она меня этим заразила. Но она больше все-таки дизайном занимается. А мне интересно инженерией заниматься, стену передвинуть где-то, провести какие-то коммуникации дополнительные. Хотя я все попробовал. Я и понырял, и на яхте походил, и на горных лыжах покатался. Но вот сказать, что что-то одно стало страстью,— нет.