Учение и труд рядом не идут
Как российские вузы готовят выпускников к работе в компаниях
Многие работодатели по-прежнему жалуются на недостаток необходимых навыков и компетенций у выпускников российских вузов. Несмотря на то что большинство из них много лет проводят в университетах, нанимателям все равно приходится доучивать их непосредственно «на местах». Почему вузам трудно быть гибкими и готовить кадры для изменчивого рынка и можно ли это как-то исправить — разбирался “Ъ”.
Фото: Getty Images
Фото: Getty Images
Большой разрыв между знаниями, полученными в университете, и навыками, которые потом от выпускника ждет работодатель, существовал в России всегда. Еще в 2016 году опрос Всероссийского центра изучения общественного мнения показал, что недостаток практических навыков у выпускников российских вузов признают больше половины бывших студентов и абсолютное большинство работодателей (91%). Через четыре года ничего не изменилось. По данным Минобрнауки, 91% работодателей по-прежнему жалуются на недостаток практических навыков, а более 40% российских студентов считают обучение в вузе оторванным от требований рынка труда.
Любопытно, что, несмотря на отсутствие у выпускников специфических знаний, навыков и опыта, серьезных проблем с трудоустройством у них, по крайней мере по формальным признакам, нет. Так, по результатам исследования НИУ ВШЭ за 2017–2019 годы уровень безработицы среди выпускников составляет в среднем 14,4% — это вдвое выше общероссийского значения, но немного ниже среднего по странам ОЭСР. При этом для 70% российских выпускников безработица носит временный характер и в большинстве случаев длится не более шести месяцев. Данные вузов о трудоустройстве выпускников тоже позитивны. Например, через полгода после окончания НИУ ВШЭ работают 94% выпускников, из которых 81% — по специальности. В Московском городском педагогическом университете в 2020 году было трудоустроено 82% выпускников. А по данным Уральского федерального университета (УрФУ), 86% их выпускников находят работу в первый же год после выпуска. По оценке НИУ МЭИ, более 90% выпускников начинают работать по специальности сразу по завершении обучения.
Тем не менее в Минобрнауки признают факт несоответствия образовательных программ требованиям рынка труда. Ранее министр науки и высшего образования Валерий Фальков заявлял в интервью “Ъ”, что университеты мало кому уступают по степени своей консервативности: «Не зря же говорят: выпускники некоторых вузов приходят на производство, а производство уже совершенно другое. Это происходит именно потому, что преподаватели передают только то знание, которое было накоплено в предыдущие годы. Нового знания они не имеют, поэтому готовят студента, как говорят, к уже прошедшей войне» (подробнее см. “Ъ” от 25 августа).
Стандартизация образования
Основная причина этой консервативности, которая не дает вузам быть гибкими и подстраиваться под требования рынка труда,— стандартизация высшего образования. Все программы в университете должны соответствовать федеральным государственным образовательным стандартам (ФГОС), которые регламентируют их объем, а также кадровые, финансовые и материально-технические условия для их реализации. «Это определенный почасовой план, строгие рамки у программ,— говорит директор Института развития образования НИУ ВШЭ Ирина Абанкина.— Проверки на соответствие стандартам проходят довольно часто, а сами ФГОСы обновляются крайне медленно».
В России всего 18 вузов, которые могут разрабатывать собственные образовательные стандарты. Среди них, например, МГУ, СПбГУ, Государственный морской технический университет, МГТУ имени Баумана, РУДН, МГИМО, РАНХиГС. Кроме того, право на более гибкие учебные программы имеют национальные исследовательские университеты. Впрочем, даже они должны ориентироваться на ФГОСы, хотя могут усилить учебные программы и варьировать количество дисциплин. Частным вузам в этой системе не легче — они тоже зависят от госстандартов и других образовательных требований, находясь при этом под более пристальным вниманием государства. С 2014 по 2017 год, например, их количество сократилось более чем в два раза. По мнению руководителя Института проблем образовательной политики «Эврика» Александра Адамского, частные вузы не заточены под потребности рынка труда, а готовят по профессиям, которые пользуются массовым спросом.
По мнению Николая Кульбаки, доцента кафедры политических и общественных коммуникаций Института общественных наук РАНХиГС, вузам важнее соответствовать стандартам, а не рынку труда. При этом внедрить какие-то новые программы практически невозможно. «Я подозреваю, что сейчас в огромном количестве зарубежных вузов идут курсы по экономике, связанной с коронавирусом,— говорит он.— Мы это включим в лучшем случае лет через десять в качестве каких-то образовательных предметов».
Недавно Минобрнауки и Госдума разрешили вузам разрабатывать чуть более гибкие образовательные программы. Предусмотреть возможность выбора студентами направлений подготовки начиная с третьего года обучения ранее поручал и президент РФ Владимир Путин. Но подобные траектории распространены не во всех вузах, при этом они все равно остаются недостаточно подвижными и предусматривают ограниченный перечень дополнительных дисциплин.
Тем не менее возможность при получении образования также сформировать комплект дополнительных образовательных услуг становится все более популярной у студентов, говорит проректор РЭУ имени Плеханова Дмитрий Штыхно: «Однако у этого инструмента есть и обратная сторона — студенты не всегда имеют четкое представление о реальных требованиях конкретных работодателей к соискателям».
Еще одна причина связана с тем, что далеко не все преподаватели вузов сами знают, каковы сейчас запросы у рынка труда. «Во всем мире в университетах преподают кадровые педагоги, которые параллельно занимаются наукой, но, как правило, имеют ограниченный опыт неакадемической деятельности и небольшой круг неакадемических знакомств,— говорит Михаил Соколов, профессор факультета социологии Европейского университета в Санкт-Петербурге.— Им в массе своей интересны научные проблемы и не очень интересны практические. Интересоваться, чего там хочет рынок,— это потеря времени, их собственные карьеры зависят совершенно от других факторов, не от того, довольны ли работодатели их учениками». Помимо этого проблема в России усугубляется высокими преподавательскими нагрузками, которые еще и выросли в последние годы. «С учетом проверок работ, всевозможной формальной отчетности и прочего просто не остается времени для обновления курсов, не говоря уже о том, чтобы подстраивать их под текущие запросы работодателей»,— говорит господин Соколов.
В результате два рынка — образовательный и труда — никак не связаны между собой. «Между этими рынками нет активного обмена информации, нет ситуаций, когда программа, которая не котируется на рынке труда, быстро становится непопулярной в образовательной среде»,— говорит Николай Кульбака. Впрочем, в НИЯУ МИФИ считают, что компании сами не имеют развернутых планов привлечения кадров и плохо прогнозируют, какие именно компетенции будут необходимы выпускникам через восемь лет для успешной работы на предприятии.
«Нет ничего практичнее хорошей теории»
Особенно остро проблема несоответствия образования и требований рынка труда стоит сейчас, когда за срок обучения студента в университете рынок труда успевает измениться радикально, а часть преподаваемых знаний — попросту устареть. Особенно это актуально для программ, связанных с IT-технологиями и цифровизацией. Глубина технологических изменений растет с такой скоростью, что за четыре года технологический стек меняется более чем на 70%, считают в «Росатоме».
Помимо того что рынок труда постоянно меняется, по мнению проректора РЭУ имени Плеханова Дмитрия Штыхно, существующие в мире системы высшего образования в принципе не могут подготовить универсального специалиста. Даже внутри одной и той же отрасли у компаний существуют достаточно разные технологии работы, а соответственно, и требования к сотрудникам. «Не стоит также забывать, что человек не остается постоянно в одном сегменте рынка труда: он может перемещаться географически, может переходить из отрасли в отрасль, с поиска позиций одного уровня на поиск позиций другого уровня»,— добавляет он. «Всегда будет некоторый зазор, который потребует доводки молодого специалиста к той компании, куда он придет работать,— считает директор Центра экономики непрерывного образования Института прикладных экономических исследований РАНХиГС Татьяна Клячко.— Но работодателю, для которого это дополнительные затраты, хотелось бы заполучить выпускника вуза, который бы сразу все знал и умел. Именно поэтому мы часто видим в объявлениях о найме, что требуется молодой специалист не старше 22 лет с опытом работы не менее 5 лет». Значительная доля выпускников работает не по специальности — смена профессии становится объективной необходимостью, напоминает вице-президент Российской академии образования Михаил Стриханов.
Потому-то многие вузы и считают, что гораздо важнее сформировать у студентов широкий кругозор и интеллектуальный аппарат, а также исследовательские навыки. «От университета ждут, что он даст кругозор и глубину мышления, умение видеть связи между очень разнообразными явлениями и тенденциями, быстро реагировать на новые вызовы»,— рассказывает проректор по учебной работе МВШСЭН Евгений Миронов (Шанинка). С ним соглашается Татьяна Клячко, которая указывает, что молодым людям придется доучиваться и переучиваться за свою жизнь довольно часто, если речь не идет о простой, рутинной работе: «Но если работодателю нужен специалист, способный на это, ему следует принять на работу выпускника вуза с хорошим фундаментальным образованием. Нет ничего практичнее хорошей теории!»
Как получить опыт во время учебы
Теория теорией, но, по данным исследования Минтруда 2017 года, более 70% выпускников российских вузов вынуждены доучиваться на рабочем месте. Программа обучения в вузах не дает возможности погрузиться в реальности рынка и изучить специфику работы в конкретной сфере, считает директор по персоналу компании «Ингосстрах» Виктория Невская: «У выпускников хорошая теоретическая база, но они не понимают, как работает бизнес». Это подтверждают и данные исследования 2019 года сервиса по поиску работы Superjob: более 80% выпускников российских вузов сталкивались с проблемами при трудоустройстве после окончания учебы из-за отсутствия опыта.
Самый простой способ это исправить — организовать студентам возможность пройти практику в компании, в которой те хотели бы в будущем работать. Например, СПбГУ заключил более 1,6 тыс. договоров с предприятиями, где студенты могут научиться практическим навыкам. В документах предусмотрен пункт о том, что при наличии вакансий партнер предоставляет возможность трудоустройства выпускникам, проходившим производственную или научно-исследовательскую практику и получившим положительные отзывы об их работе. Кроме того, для повышения конкурентоспособности выпускников на рынке труда информация о местах проведения практик с 2016 года включена в дипломы выпускников СПбГУ.
Работодатели часто сами заинтересованы в том, чтобы дать возможность студентам получить практические навыки. Например, «Росатом» каждый год принимает на практику и стажировки более 4 тыс. студентов вузов и колледжей. Ежегодно в «Сбере» проходят стажировки более 500 студентов со всей России, а каждый второй стажер переходит в штат банка и остается работать, уверяют в компании.
Впрочем, и в такой форме взаимодействия вузов и бизнеса пока что есть недочеты. Практика до сих пор не является обязательной во всех российских вузах, а где-то является формальностью. Поскольку довольно часто такая форма взаимодействия предприятий и студентов не оплачивается, молодые люди нередко пытаются устроиться на практику там, где больших усилий не требуется, чтобы найти на лето какую-то подработку «посолиднее».
Еще один способ — создание в вузе в рамках образовательных программ специализированных учебных модулей, которые разработаны и реализуются совместно с работодателями. В таком случае в дополнение к диплому выпускники получают сертификаты компаний о прохождении курсов или модулей, что также увеличивает ценность таких выпускников на рынке труда, говорит Дмитрий Штыхно. «Многие крупные компании просят подключать их к учебному процессу еще на втором курсе — до того, как студенты выбрали узкую профессиональную специализацию, чтобы показать студентам карьерные возможности и направить их образовательную траекторию,— рассказывает он.— Также в рамках сотрудничества с крупными компаниями, например SAP, два раза в год студенты имеют возможность принять участие в специальных программах обучения, на которые приглашаются крупные индустриальные партнеры, рассказывающие о реальных кейсах и готовые принять к себе на стажировку лучших студентов».
Совместные образовательные программы с компаниями сегодня действительно довольно распространены. У «Яндекса», например, есть свои программы в девяти российских вузах — ежегодно на них поступают около 1,5 тыс. абитуриентов. У «Сбера» 66 совместных образовательных программ в 44 вузах страны, большинство из них ориентированы на подготовку «цифровых талантов» (ИТ, DataScience и кибербезопасность). «Во время обучения студенты знакомятся с реальными проектами от преподавателей—сотрудников компании и решают реальные задачи во время стажировок»,— уверяет Андрей Очеретный, исполнительный директор, руководитель Дирекции академических партнерств «Сбера».
В СПбГУ считают, что практически все образовательные программы высшего образования создаются в партнерстве с ведущими российскими и зарубежными организациями (вуз может разрабатывать свои образовательные стандарты). По словам первого проректора по учебной работе СПбГУ Марины Лавриковой, работодатели еще на этапе отбора формируют требования к абитуриентам, являются членами кадровых комиссий, помогают вести выпускные квалификационные работы и участвуют в работе государственной экзаменационной комиссии. Вдобавок компании отправляют средства на развитие каких-то конкретных образовательных программ и стипендию для тех, кто на ней учится.
Чтобы обеспечить себя необходимым количеством кадров с качественной подготовкой. некоторые компании идут еще дальше. Например, «Росатом» создал Консорциум опорных вузов, который действует еще с 2011 года. В него входят 18 университетов, с ними корпорация совместно прорабатывает требуемые объемы подготовки «ядерных» выпускников для установления контрольных цифр приема на обучение за счет средств федерального бюджета. В НИЯУ МИФИ “Ъ” сообщили, что у вуза есть «развернутый заказ от ГК "Росатом" на специалистов» до 2030 года: «Образовательные программы, по которым готовятся кадры для ГК "Росатом", проходят обсуждение и экспертную поддержку отрасли на этапе проектирования, реализуются при участии специалистов с предприятий».
Базовые кафедры с компаниями
Еще более тесной формой сотрудничества университетов с компаниями являются базовые кафедры. На них делают ставку большинство технических вузов. Однако само понятие «базовая кафедра» нигде не закреплено, поэтому форматы их реализации могут существенно различаться в разных вузах. Принято считать, что это некая площадка, созданная на базе вуза или компании, где готовят студентов с привлечением значительных ресурсов конкретного работодателя.
Создателем такого формата считают Московский физико-технический институт (МФТИ) — там подобные кафедры существуют еще с советских времен, в то время как во всех остальных вузах они начали появляться преимущественно в последние десять лет. Знаменитая «система Физтеха» действует в вузе и сегодня, рассказывает директор Физтех-школы прикладной математики и информатики МФТИ Андрей Райгородский. Начиная с третьего-четвертого курсов студенты начинают работать над реальными проектами, которые ведутся в научных лабораториях МФТИ и на базовых кафедрах. «Именно данный подход позволяет избежать разрыва между программами вузов и реальными запросами рынка труда»,— отмечает он. Заказчиками МФТИ выступают как крупнейшие государственные корпорации, так и наиболее значимые игроки IT-индустрии, среди которых «Яндекс», ABBYY, 1С.
У «Росатома» более 50 кафедр в различных вузах, среди которых УрФУ, НГТУ имени Алексеева, МГТУ имени Баумана, ННГУ имени Лобачевского. Например, на базе Института физико-технических интеллектуальных систем НИЯУ МИФИ готовят инженеров, технологов и инженеров-программистов для Всероссийского научно-исследовательского института автоматики им. Н. Л. Духова. Студенты еженедельно проходят стажировку в ВНИИА с четвертого курса бакалавриата и до окончания магистратуры, рассказали в «Росатоме».
В РГУ нефти и газа имени Губкина есть два вида базовых кафедр — с академическими институтами, которые решают задачи фундаментальной подготовки, и совместные кафедры с компаниями, например пять с ПАО «Газпром», три с ПАО ЛУКОЙЛ, две с ПАО «Роснефть» и другими компаниями. Возможность поступить на них есть у всех желающих. «Они как раз дают специализированное образование по ряду направлений, которые реализуются не только в интересах той компании, с которой создана базовая кафедра, но также в интересах всего отраслевого рынка труда»,— рассказывает ректор вуза Виктор Мартынов. Однако, говорит он, создавать подобные кафедры трудно, поскольку занятия на них проводят действующие специалисты нефтегазовых компаний, под занятость которых надо подстраивать график.
Впрочем, это далеко не единственная проблема. Директор Института развития образования НИУ ВШЭ Ирина Абанкина обращает внимание, что на базовых кафедрах не урегулирован вопрос трудовых отношений: «Как правило, на них работают сотрудники самого предприятия, но для того чтобы они могли работать со студентами, становиться руководителями дипломных работ, они должны иметь хотя бы должность доцента, быть кандидатами наук как минимум. Конечно, у них такого нет». Эти требования содержались долгое время в профстандарте преподавателя высшей школы. Однако в Минобрнауки утверждают, что в новых стандартах «сняты барьеры на привлечение практиков к преподаванию», а также нет жесткого требования к наличию ученых степеней.
Кроме того, подобных кафедр в России все еще не очень много. При этом стимулов для создания подобного сотрудничества со стороны государства нет. Частным вузам и вовсе практически невозможно создать базовые кафедры с государственными предприятиями и предприятиями с государственным участием, сетует ректор Российского нового университета Владимир Зернов: «Нахождение фактически инородной организации на территории, например, предприятия военно-промышленного комплекса требует согласования с огромным числом инстанций».
Впрочем, базовые кафедры не являются приоритетным направлением для многих работодателей. «Чаще всего они создаются компаниями, которые работают в очень узком сегменте рынка и испытывают острый дефицит квалифицированных кадров, из-за чего готовы сами их обучать»,— говорят в ВТБ. Поэтому банк сделал ставку на стажировки и свои собственные курсы для студентов и недавних выпускников.
Университетское образование и навыки, которые можно получить у работодателя, не противоречат друг другу, они должны дополнять друг друга, считает Евгений Миронов: «Возникают новые профессии, умирают старые, внутри старых профессий возникают новые задачи. Где-то на них хорошо отвечают университеты, где-то на них отвечают лучше корпоративные университеты, а где-то нужны просто краткосрочные тренинги».