В шесть часов вечера после войны
С шести вечера четвертого числа в Женеве вручали «Золотую стрелку» — привычная новость ноября. А вот то, что ее вручали на реальной, а не на виртуальной церемонии,— новость невероятная. Два года в обнимку с вирусом преобразили пейзаж. «Наконец-то я вижу вас всех! В прошлый раз весь зал состоял из воздушных шариков, чтобы мне одному было не так страшно»,— сказал ведущий церемонии Эдуар Бер.
Алексей Тарханов
Фото: Сергей Михеев, Коммерсантъ
Алексей Тарханов
Фото: Сергей Михеев, Коммерсантъ
Часы-победители, как и их создатели, получили по заслугам. Все старались делать как в мирное время: и веселый конферанс (правда, обещанная в партнерши Лу Дуайон до Женевы не добралась, и Бер отдувался сам, ему не привыкать), и «Старые гренадеры» с барабанным боем, и приветствие глав кантона. И все равно было ощущение большой и неприятной паузы, пережитой всей индустрией.
«Золотую стрелку» давно сравнивают с «Оскаром». Кто-то с этим согласен, кто-то — нет, но для целевой аудитории она поважнее Нобелевки. О ее значимости говорит то, что каждый раз победителей яростно обсуждают, выбор жюри непременно критикуют, а те, кто судят других по себе, вот уже двадцать лет повторяют «все куплено». Как гражданин страны, где коррупция входит в премиальный пакет, я сам люблю конспирологию. Но поскольку в бытность мою членом жюри никто не подкатывал ко мне с конвертами, мне кажется, что Гран-при объективен не меньше и не больше, чем любая известная премия в области искусства, ведь мы давно договорились, что часовое дело — настоящее искусство.
Рядом с призом официальным присуждались неофициальные призы. Я говорю об аукционах, где за часы голосуют напрямую, рублем, который, кстати, до сих пор, при отсутствии русских покупателей, фигурирует на некоторых аукционных табло. Заплаченные за часы деньги выстраивают параллельную иерархию марок. К примеру, Patek Philippe и Rolex ничего не выиграли на Гран-при попросту потому, что в нем не участвуют, но аукционы показали, что и в ценности, и в цене у этих двух марок по-прежнему нет соперников.
А наступают им на пятки не такие же старые и матерые марки, их природные конкуренты, а молодые (или уже не совсем молодые) «независимые» часовщики с их редкими и сверхдорогими моделями. Есть ощущение, что новое поколение коллекционеров, не менее, а то и более богатое, чем старшее, ищет своих кумиров, произведения которых оно могло бы противопоставить «папиным часам». Покупка шедевров Франсуа-Поля Журна или Филиппа Дюфура становится не менее азартным, стоящим миллионы делом, чем борьба за старинных фаворитов рынка.
В этом году нам повезло стать свидетелями благотворительного аукциона Only Watch, который навещает Швейцарию лишь раз в два года. Если Гран-при Женевы — соревнование в обязательной программе, то Only Watch — в произвольной, и именно поэтому он еще более напряженный и даже драматичный. Насколько верно здесь отражает ценность конкретных часов заплаченная за них цена — вопрос. Аукционисты говорили мне, что иногда встречали в продажах модели, фигурировавшие на предыдущих Only Watch, и далеко не всегда они оправдывали деньги, когда-то на них затраченные.
Only Watch — момент человеческого единства, а иногда и момент простительного хвастовства огромными ставками, жизнь потом подправляет рекорды. В истории благотворительного аукциона столько эмоций, буквально связанных с жизнью и смертью, что «прибавочная стоимость» часов не всегда напрямую зависит от их достоинств. Но если продажу здесь некорректно сравнивать с продажами на других торгах, то внутри аукциона мы имеем достаточно верную сравнительную оценку разных марок, в нем участвовавших.
Неделя Гран-при в Женеве, кроме всего прочего, место встреч. На сей раз многих знакомых руководителей марок мы недосчитались. Большие группы воспользовались карантинной паузой, чтобы перетасовать колоды. Это было особенно заметно на сцене Гран-при, когда часы на конкурс представляли одни люди, а призы за них получали уже другие. Почти десяток отставок за год — уже тенденция, и довольно тревожная. Похоже, что речь идет не о кризисе руководства, а о кризисе идей. Выигрывают те, кто во время карантина не лежал на боку, а пытался найти другой путь к клиентам, в обход два года как не существующих в реальности часовых салонов.
Последняя новость про салоны пришла из Базеля. Бывшая главная часовая ярмарка Швейцарии Baselworld, которая только что гоголем выступала на Женевской часовой неделе и обещала вернуться в марте краше прежнего, снова отменена. Ее владельцы из MCH Group обрадовали всех сообщением, что пока не готовы открыть новый салон и просят всех подождать, пока они до чего-нибудь дозреют. В отставку отправился знакомый нам исполнительный директор Мишель Лорис-Меликофф, которому выпала сомнительная честь закрыть Baselworld и который изо всех сил пытался ее возродить. Удивившие всех действия MCH Group все больше напоминают декреты правительства в изгнании, где много слов, но мало толку.