«Невесомость — это как состояние влюбленности»

Хирург Женя летит на МКС оперировать космонавта — таково краткое содержание фильма «Вызов», совместного проекта «Роскосмоса», «Первого канала» и студии Yellow, Black and White. В главной роли — актриса театра и кино Юлия Пересильд. Режиссер — Клим Шипенко. Они провели на МКС 12 дней. Дата премьеры еще неизвестна, но «Коммерсантъ. Стиль» встретился с Юлей, чтобы узнать, возможно ли оставаться в космосе женственной и нежной.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Мы записывали интервью с Юлей в «Кофемании» у консерватории. Красная куртка Bosco с космическими нашивками, кобальтовый уютный свитер с изображениями звезд, комет и птиц и керамические часы Rado на запястье. «Космос не отпускает, но я стала потихоньку вылезать из спортивных костюмов и снова становлюсь женственной: красивые вещи, каблуки. До полета я так много о своей женской натуре не думала, а сейчас захотелось подчеркнуть. Отчасти я таким образом хочу разрушить стереотип, что в космос может полететь только мужеподобный солдат Джейн. Считается, что если нагрузки большие, дисциплина и "шуточки в сторону", то это может выдержать только мужчина. Нет, конечно. Можно все это выдержать и не утратить женственности. Я хочу быть женщиной со слабостями. В том числе и ради тех женщин, которые полетят после меня,— мы можем поддерживать приборы в норме, одно другому не мешает»,— начала разговор Юлия.

—И все-таки единственная женщина в экипаже. Вы чувствовали себя особенной?

—Начнем с того, что я пятая женщина из России, слетавшая в космос. И я очень хочу, чтобы после меня женщины стали летать чаще. Но если говорить об экипаже — мои прекрасные парни понимали, что я девочка, уважали это. Доходило до курьезов. Когда я поняла, что у меня закончились чистые носки (не хватило выданных), парни отдали мне свои носки. Но это шуточки, а куда важнее, что я была полноправным участником космического полета, слушала команды нашего капитана и их выполняла. Я не бортинженер, но я делала какие-то несусветные для меня вещи. И еще я очень доверяла нашим командирам Антону Шкаплерову и Олегу Новицкому. Когда начало трясти, когда открывался парашют, когда мы начали гореть, я смотрела на все, волновалась немного, но была уверена — они со всем справятся, мне нечего бояться. Надеюсь, что их наградят!

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

К тому же я по своему типу женщина-мать. И это мне очень помогало в полете. Четверо совершенно разных мужчин, которые в других обстоятельствах не пересеклись бы, оказались в замкнутом пространстве. Мне захотелось о них заботиться, помогать им, ухаживать за ними. И на Землю я смотрела из иллюминатора точно так же: мне очень хотелось обнять ее! Земля из космоса кажется райским местом… Удивительно! Я ведь из космоса видела и северное сияние! Выглядит это как невероятно яркая зеленая пелена. Очень красиво. Меня постоянно преследовала мысль, что мне это чудится. Так интересно, что же в итоге получилось. Хочется, чтобы не только в нашей памяти это величие навсегда осталось. Когда я смотрела на Землю, на сияние, на океаны, леса, думала: разве такая красота может быть создана для скандалов, войн, убийств, ненависти, злости? Это же несправедливо.

—И вышло так, что ваш полет оказался в центре скандалов.

—Я не хочу оправдываться, мне не за что. Я не отвечаю за бюджеты, проекты, космическую станцию, в этой истории я актриса. Хотя нет, не только актриса. Съемочная группа обычно состоит из 80 профессионалов. Мы с Климом были вдвоем. 40 специальностей взял на себя Клим, 40 — я, поэтому с меня обязательно нужно спросить за мою роль, грим и так далее. Остальное — не ко мне, у меня на это нет ответов.

—Вопрос актрисе. Как работать по Станиславскому в космосе? Все-таки в подобных предлагаемых обстоятельствах вы не бывали раньше.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

—Мы начали снимать сразу после старта. Я там уже вовсю открываю-закрываю клапаны, слежу за давлением, чувствую себя хорошо, уверенно, а Клим достал камеру и говорит: «Давай ты вот это все будешь делать, когда я камеру выключаю, а при включенной камере играй, пожалуйста, что тебе страшно, волнительно и тревожно и что ты себя плохо чувствуешь». Но я думаю, что нам было хорошо только по одной причине — количество адреналина, выделяемое в секунду, было очень велико. Адреналин был не только из-за страха смерти, из-за страха космоса. Нам было неизвестно, снимем мы это там или нет. А вдруг не получится?

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Желтая пресса писала, что материалы не сохранились, что мы напортачили там что-то. Глупости! Мы все отправляли на Землю — раз, мы делали копию всего материала на МКС — два и везли с собой — три. Когда мы приземлились и Клим вылез из спускаемого аппарата — а ему было очень тяжело в тот момент, как и нам всем,— он еще очень долго ждал, чтобы удостовериться, что с материалом все в полном порядке. Вы понимаете, что это для нас было? Какой груз ответственности?

—Можно сказать, что вы вернулись другим человеком?

—Другим — вряд ли, но более спокойным и обращенным внутрь себя — да. Я чувствую в себе заряд хорошей энергии любви, силы человеческой, которой я могу с людьми поделиться. Я все время думаю: куда мне дальше двигаться? Что в меня попадает, а что нет. Конечно, буду заниматься фондом «Галчонок» — он мне стал еще дороже. Хочу в театр, в кино. Остальное пока пересматриваю.

—У вас оставались на Земле дети. Как вы себе отвечали на вопрос: «А что если…»?

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

—Это были самые сложные вопросы. Нас так пугали. Если ты неправильно пристегнулся на посадке, ты можешь сломать челюсти, позвоночник, руки, ноги. И я, все это зная, об этом бесконечно думая, вдруг читаю заметку какой-то журналистки, мол, слетает Пересильд — получит медаль, а если трагически погибнет — поставят памятник на малой родине. И что такого, мол? Я оцепенела от чудовищного цинизма. Но было ли мне страшно? Нет. Думала ли я о смерти? Постоянно.

—Когда вы увиделись с детьми и какой была их реакция?

—Я увидела детей уже в Москве, первые эмоции были «мама, ты герой», объятия, поцелуи, счастье. И я уехала в реабилитационный центр, откуда на четвертый день вернулась домой, потому что чувствовала себя уже неплохо. И вот вечер, мы все дома, дети там что-то возятся — твое-мое, и вдруг у обеих слезы градом, и не остановить. Прорыдались, сняли стресс. Еще позже мы полетели на Мальдивы всей семьей — с моими мамой и папой, с моим директором Наташей. И уже они со мной делились своими переживаниями — как следили за взлетом, посадкой, выходили со мной на связь, как нервничали. Это же тоже какая-то огромная территория человеческих переживаний, судеб и всего прочего.

—Как ощущается время в космосе?

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

—Почти как в книге «Маленький принц», каждые 45 минут рассвет —закат, день — ночь. Можно наблюдать и наслаждаться, хотя на самом деле на станции все расписано. И у космонавтов, и у нас тоже был план на каждые пять минут. Ты встаешь в шесть утра и живешь по форме-24. Умыться, одеться, приготовить поесть — простые действия выполнять в невесомости в разы сложнее. Простите, но даже туалет — целое дело.

—Вы радовались, что летите домой?

—С одной стороны, конечно. А с другой — так грустно было. Я понимала, что никогда больше здесь не окажусь, а ведь я не насмотрелась на Землю, никогда больше не испытаю чувство невесомости. А для женщины, мне кажется, невесомость необходима! Это как состояние влюбленности, такой кайф. А я никогда этого больше не испытаю.

—Расписание помогало?

—Мне — нет. У нас было выделено приблизительно 2 часа 15 минут на съемки каждый день, а ведь это творческий процесс. Как его вот так по расписанию выдавать? От нас все время требовали ответа: «Двух часов хватит, чтобы снять гениально?» И что тут ответишь? Говоришь «да!», а у самого сердце в пятки. Вдруг скажешь «да», а ничего не получится.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

—Что вы взяли из личных вещей?

—Игрушку-галчонка, серьги, которые подарю дочкам, когда они будут взрослыми. Кольцо подруги, мои часы и несколько личных вещей, типа белья для съемок. То, что выдали мне, было удобное, но не очень киногеничное. К тому же я не снимала свои любимые жемчужные пусеты, которые на мне сейчас. Так что и они летали в космос. Это к теме женственности.

Беседовала Натела Поцхверия