Неравенство видно и без статистиков
В ОЭСР растет недовольство разницей доходов, которую население умеет оценивать интуитивно
Недовольство уровнем неравенства в развитых странах в целом коррелирует с его реальным уровнем, отмечают аналитики ОЭСР, несмотря на то что знание о реальных уровнях доходного и имущественного расслоения и их динамике не является общераспространенным. В свою очередь, недовольство распределением доходов приводит к появлению запроса на перераспределительную политику государств — однако в России такое требование к правительству сочетается с ожиданием провала подобных мер.
Фото: Reuters
Фото: Reuters
На фоне пандемии коронавируса население стран ОЭСР может потребовать от национальных правительств проводить более активную политику перераспределения доходов между людьми — к такому выводу пришли эксперты ОЭСР, изучившие динамику представлений о различных видах неравенства в ходе исследования «Какую роль играет неравенство». В нем анализируются как недавние сопоставимые опросы общественного мнения в обществах развитых стран на эту тему, так и результаты анализа показателей неравенства в них за предыдущие годы.
В целом, как свидетельствуют авторы доклада, общественное мнение в отношении неравенства отражает объективное положение достаточно четко — хотя не все респонденты могут знать о ситуации с распределением доходов в статистических деталях.
Так, при увеличении индекса Джини — стандартного индикатора неравенства доходов — на один пункт доля людей, которые полностью согласны с тем, что неравенство доходов слишком велико, растет почти на 2 процентных пункта. Поэтому неудивительно, что за последние 30 лет по мере роста разницы в доходах обеспокоенность населения по этому поводу также увеличилась. Если раньше респонденты считали, что люди с высокими доходами в среднем зарабатывают в пять раз больше, чем люди с низкими доходами, то теперь в их глазах этот разрыв увеличился до восьми раз.
Также среднестатистический гражданин ОЭСР считает, что чуть более 50% национального дохода достается 10% самых богатых домохозяйств и что только четверо из десяти детей, рожденных в бедных семьях, способны вырваться из бедности. В то же время, как следует из доклада, в большинстве стран ОЭСР растет разрыв и между теми, кто считает неравенство высоким, и теми, кто считает его низким,— причем это происходит даже среди респондентов со схожими социально-экономическими характеристиками. Что именно отражает эта поляризация, эксперты ОЭСР не исследовали — можно предположить, что за ней скрывается постепенное распространение полярных политических идеологий, в которых постулаты о неравенстве занимают места разной значимости для идеологии в целом.
Как отмечают авторы доклада, чем больше людей беспокоит неравенство, тем выше спрос на перераспределительную политику государства.
Так, в большинстве стран ОЭСР 80% людей, считающих неравенство в доходах слишком большим, считают, что его сокращение — обязанность правительства. Наибольшая доля таковых проживает в Турции, Греции и Чили. Однако в 20% стран, где есть такие респонденты, доля поддерживающих активное вмешательство государства в экономику не превышает 60% (Дания, Норвегия).
Хотя Россия не входила в число стран, которые были исследованы в работе аналитиков ОЭСР, доступные данные об отношении россиян к неравенству демонстрируют, что они мало отличаются от динамики общественного мнения, зафиксированной за рубежом. Как следует из работы главы Центра стратификационных исследований Высшей школы экономики Светланы Мареевой, более 90% представителей всех социальных групп в РФ, включая средний класс, оценивают существующее в стране неравенство как «излишне глубокое и в высшей степени несправедливое». При этом роль ключевого актора в борьбе с неравенством население РФ также отводит государству, но оценка его реальных действий в этом отношении очень критична, даже в ядре среднего класса доля респондентов с такими взглядами составляет почти три четверти. При этом, напомним, сейчас Россия, по данным Всемирного банка, по сравнению с европейскими странами характеризуется более высоким уровнем неравенства, в то время как по сравнению со странами БРИКС или США — более низким.