В прошлый понедельник нас с женой вызвали на родительское собрание в детский садик, куда ходит моя пятилетняя дочь. Другие родители тоже пришли в основном парами, а поскольку в группе дочери еще 18 детей, собрание оказалось многолюдным и прошло бурно.
Началось с того, что заведующая сообщила: на днях рядом с садиком были замечены два лица кавказской национальности, которые фотографировали его с разных сторон. А спустя сутки милиция Восточного административного округа задержала лицо славянской национальности. При обыске на квартире у него найдены фотографии нашего садика и его подробный план, на котором отмечены все помещения с входами и выходами. "Сейчас его пытают в милиции",— будничным голосом сообщила заведующая и перешла к сути дела, ради которого всех нас и собрали.
Мы должны скинуться и собрать деньги на наем двух дополнительных охранников, установку шести стальных дверей с домофонами и на покупку четырех камер слежения. "Сплошной железный забор с колючей проволокой по верху вокруг территории садика высотой один метр девяносто сантиметров и решетки на окна поставят нам за счет департамента образования,— закончила заведующая.— А еще надо купить обогреватели в группу, дети уже мерзнут, а что зимой будет?"
Наступила долгая тишина, потом одна из мам вкрадчиво поинтересовалась: "И сколько это получится?" Заведующая, стараясь не встречаться глазами с родителями, перечислила: "На двери — по 1000 рублей с ребенка. С охраной так: будет не один охранник, а трое — посменно круглые сутки. И платить теперь придется не по 150, а по 400 рублей с ребенка. Камеры слежения по периметру..." — договорить заведующая не успела.
— Теперь трое их будет! — встала мама девочки Оли.— Был тут раньше один, ходил в наушниках, во рту жвачка, музыка за три метра слышна, мимо хоть "КамАЗ" с гексогеном проедет, ничего не заметит!
— Я на хлебокомбинате работаю и четыре тысячи получаю, нет у меня лишних денег на лишних мужиков! — вступила мама второй девочки Оли.
— Кругом один терроризм, хоть замуруйся, все равно взорвут! — кричала мама девочки Кристины.
Поднялся невообразимый шум. Мужчины встали и вышли на улицу покурить. Все молчали, потом отец мальчика Саши критически оглядел здание детсада и сказал:
— Ну стальные двери эти телки (он имел в виду детсадовских воспитательниц) сами откроют, если дымовую шашку им в окно бросят. Но потом, когда чехи (он имел в виду чеченских террористов) эти двери за собой закроют, да еще если решетки в окнах на всех этажах будут, да забор сплошной кругом, никакая "Альфа" штурмом этот домик без большой крови не возьмет.
Мы понимающе закивали. Отец мальчика Саши был милиционером и ездил в командировки в Чечню. Загасив окурки, мы поднялись обратно в группу. Я услышал, как соседка моей жены кричала ей: "А ты чего сидишь, не возмущаешься? Самая умная, да?!"
Собрание продолжалось три часа. На трех охранников все согласились, на железные двери тоже, но четыре камеры слежения показались излишеством. Родители были готовы только на одну с круговым обзором. Насчет остальных договорились встретиться еще раз. А еще никому не понравилось, что отныне в полдевятого утра калитку детсада будут запирать на замок и опоздавшим придется вести детей обратно.
— Вот во всех остальных группах так же,— резюмировала со вздохом заведующая.— Родители стали какие-то нервные.
Собрание было в понедельник, а в среду я оказался за одним праздничным столом за кулисами концертного зала "Россия" сразу с двумя министрами образования — бывшим и действующим. Бывший министр Владимир Филиппов, который сейчас служит помощником президента Путина по вопросам образования, выслушал мой рассказ про родительское собрание и громко спросил через стол своего бывшего заместителя, а ныне главу Федерального агентства по образованию Григория Балыхина: "Гриша, разве можно решетки на окна первого этажа в детсадах ставить?" "Нельзя",— прожевав бутерброд, ответил ему господин Балыхин. А нынешний министр Андрей Фурсенко сразу предупредил меня, что "эти вопросы не относятся к компетенции его министерства", но потом немного смягчился, покачал головой и убежденно сказал, что "нельзя превращать детсады в тюрьмы для детей".
Я, конечно, согласился. А сам вспомнил, что, когда собрание в садике закончилось, провожал родителей охранник Дима, симпатичный молодой человек, вооруженный мобильным телефоном, за который он платит из своего кармана. Никакого оружия, даже дубинки, охранникам детсадов иметь не положено.
"Если родители хотят бетонный забор — пусть ставят"
Подробностями детсадовской контртеррористической операции с корреспондентом "Власти" Юлией Осиповой поделился пресс-секретарь департамента образования Москвы Александр Гаврилов.
— Сколько охранников должно охранять детский сад?
— Во всех детсадах в обязательном порядке должна быть штатная ставка сторожа. Но сейчас департамент образования рекомендует детским садам нанимать еще и пару частных охранников. Мы только рекомендуем, но последнее слово все равно остается за родителями. Приказывать мы не вправе, потому что платить за частную охрану придется именно им. Исключение составляют только детские сады с круглосуточным пребыванием детей — такие учреждения охраняются за бюджетные деньги. Если родители поддерживают инициативу с наймом частных охранников, в окружном департаменте образования им могут подсказать, в какой именно ЧОП лучше обратиться за этой услугой. Департамент основывается на списке ЧОПов, рекомендованных ГУВД. Сейчас в списке 83 московских ЧОПа.
— Должен ли быть вокруг детского сада глухой забор с колючей проволокой?
— Заборы вокруг детских садов должны быть, таково наше требование. Там, где заборы разрушены или повреждены, они в срочном порядке восстанавливаются. Жесткие требования предъявляются и к детским садам-новостройкам. Учреждение не будет сдано в эксплуатацию до тех пор, пока его не оградят ажурной металлической конструкцией с воротами (ключи от ворот всегда находятся у сторожа). Для чего это надо? Охранник должен иметь возможность просматривать всю территорию, прилегающую к детскому саду, и выявлять признаки подготовки к теракту. Мы не приветствуем желание заведующих некоторых детских садов оградить детский сад бетонными стенами с колючей проволокой. Не надо превращать детское учреждение в крепость. Хотя и в этом вопросе департамент образования ни на чем не может настаивать: если родители хотят видеть своих детей за бетонным забором — пусть его ставят.
— И тревожные кнопки пусть сами организуют?
— Все тревожные кнопки устанавливаются за бюджетные деньги. Мы настаиваем, чтобы все тревожные кнопки были выведены на посты милиции.
— Но на видеонаблюдение бюджетных денег не хватает?
— Что касается внедрения систем видеонаблюдения, то здесь и родителям, и заведующим детских садов стоит повременить. Дело в том, что в начале октября будет решен вопрос с организацией общего диспетчерского пункта, куда будет стекаться информация со всех систем видеонаблюдения образовательных учреждений города. Пока в Москве есть только один район в Центральном округе, где действует такой диспетчерский пункт. Поэтому, если система еще не установлена, лучше подождать до октября или обратиться в окружной департамент образования за разъяснением технических тонкостей этого вопроса.
— А что еще предусматривает детсадовская антитеррористическая программа?
— Дети еще слишком малы, чтобы выслушивать серьезные лекции по правилам поведения в экстренных ситуациях и изучать памятки безопасности. Хотя определенная работа все-таки проводится. К примеру, воспитатели в игровой форме учат детей говорить "нет" незнакомому дяде. Основной же инструктаж по вопросам безопасности проводится с обслуживающим персоналом детских садов. Все воспитатели, няни и даже повара должны назубок знать содержание "Паспорта безопасности учебного заведения", в котором прописаны планы эвакуации, запасные выходы, расположение всех коммуникаций.