Ковидная реальность

Корреспондент «Д» в Берлине Виктор Агаев о том, как Германия начала жить по понятиям, которых год назад еще не знала,— 2G, 2G-plus, 3G.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

С буквы «G» начинаются три ключевых слова: «geimpft», «genesen», «getestet» («привит», «переболел», «проверен в бесплатном тест-пункте»). Эти три понятия определяют теперь все в жизни немцев.

К работе и в общественный транспорт допускается только тот, кто соответствует требованию 3G, то есть переболел, или привит, или имеет сегодняшний отрицательный тест. Тот, кого это правило не устраивает, должен работать изолированно от коллег и клиентов или из дома. Если это невозможно, он должен быть отстранен от работы без сохранения зарплаты или уволен. Для многих это означает потерю работы без перспективы найти новую.

Театры, кино, футбол, общепит, магазины доступны только для привитых и переболевших (правило 2G). Исключением являются супермаркеты и аптеки.

Для посетителей домов престарелых и больниц действует правило 2G-plus. Даже привитые и выздоровевшие должны иметь тест, чтобы минимизировать опасность занесения вируса, который внутри больницы или пансионата остановить уже невозможно. В Швеции в прошлом году жертвами коронавируса стали в основном обитатели домов престарелых, зараженные персоналом и гостями (прививок тогда еще не было). 2G-plus должно применяться также в спортклубах, бассейнах. Вместо теста может быть предъявлен QR-код о третьей вакцинации, которая началась повсюду.

Человек с «позитивным тестом» заплатит за появление на работе или в общественном месте от €1 тыс. до €5 тыс. Перевозчик, работодатель, владелец ресторана, организатор массового мероприятия может быть оштрафован на €10–25 тыс. за несоблюдение санитарно-гигиенических мер.

Не ясно, однако, кто и как это все должен контролировать, не нарушая закона о защите личных данных, который не позволяет вашему начальнику проверить ваш QR-код о прививке или тесте. Сейчас возникает парадокс: контролер в метро должен требовать от вас QR-код, но самого контролера никто проверить не может. Кроме того, еще не факт, что принятые сейчас нормы 2G и 3G не будут отменены судом как не соответствующие требованиям этого закона.

Но пока те, кто не переболел и не привит, фактически оказались в локдауне. Это власти считают необходимым:

1. Для предотвращения нового всеобщего локдауна (два предыдущих разогнали инфляцию до 6% и увеличили госдолг на триллион евро).

2. Для достижения стадного (популяционного) иммунитета, который затормозит распространение коронавируса и предотвратит паралич системы здравоохранения, неизбежный при нынешнем росте числа ковидных пациентов.

Их наплыв уже создал огромные проблемы даже для спасения людей с инфарктами, инсультами, онкодиагнозами. Пациентов из интенсивной терапии военная авиация перевозит в другие регионы. Уже ведутся разговоры о триаже (медицинской сортировке): кому есть еще смысл оказывать помощь, кому — уже нет. Две трети больниц отменили плановые операции. И все это не потому, что нет коек или аппаратуры, а из-за нехватки десятков тысяч медсестер и младшего персонала. Дефицит был всегда, но работу с ковидными пациентами не выдержали тысячи медиков.

Почти 110 тыс. жителей Германии умерли с коронавирусом за два года. 30 ноября за сутки умерли 440 человек. К концу декабря это число удвоится, опасается Франк Ульрих Монтгомери, глава Всемирной ассоциации врачей. Он, как и все, надеется, что ускорение вакцинации замедлит распространение вируса и поможет созданию стадного иммунитета.

А он при дельта-варианте должен возникнуть, когда переболеют или дважды привьются до 95% населения. Фактически же привить надо всех (5% имеют медицинские отводы).

На начало декабря привиты и переболели 68% (58 млн из 85 млн живущих в ФРГ). Значит, надо срочно привить еще 27 млн. Из них 3,5 млн — старше 60 лет, 12 млн — от 18 до 59 лет, около 3 млн — подростки (12–17 лет) и 9 млн — дети до 12 лет. Теоретически их всех можно привить быстро. Вакцины хватит. Летом были дни, когда за день прививали по 1,5 млн человек.

Проблема в том, что для детей до 5 лет вакцины не существует. Для группы 5–12 лет вакцина есть, применятся в США, но комиссия STIKO, отвечающая за допуск вакцин в ФРГ, дать согласие не готова: она не знает, как это скажется на иммунитете детей. Глава STIKO профессор Томас Мартенс (73 года) без обиняков заявил: своего ребенка 7 лет он бы колоть не стал. К тому же Мартенс не только не хочет спешить, но и предостерегает политиков от увеличения числа привитых за счет детей.

А желающих привиться в Германии почти не осталось. Так, из опросов Cosmo (большой межотраслевой международный проект) следует, что из непривитых 64% точно не будут этого делать, 7% могут согласиться, если будет традиционная «мертвая» вакцина, 41% считают вакцинацию в принципе ненужной. И «детский вопрос» еще не решен. Cosmo приходит к выводу, что реально в стране можно привить не более 88% взрослых (от 18 лет).

Причины анитваксерства многогранны. Так, среди тех, кто «с трудом сводит концы с концами», отказники составляют 30%, а среди более благополучных — лишь 8%. Среди малообразованных — 15%, а из тех, у кого высшее образование,— 9%. Среди безработных — почти треть, а среди пенсионеров — только 11,5%. Эти закономерности отмечаются во всех странах.

В Германии к тому же сильна роль региональных и даже политических факторов.

На востоке (где была ГДР) готовность прививаться слабее, чем на западе. В Саксонии, Тюрингии антиваксеров до 40%. При этом среди них сильны праворадикальные, даже неонацистские настроения. На врачей и правящих политиков (и на консерваторов, и на левых) оказывается мощное психологическое давление через соцсети, перед их домами проводятся устрашающие демонстрации с факелами и барабанами. Власти никак не могут решить, как на все это реагировать. Опасаются, что жесткость только усугубит ситуацию и протесты станут похожи на то, что происходит в Нидерландах и Бельгии. Правда, социологи знают, что и разъяснения не способны переубедить неверующих: «Они находятся как бы в туннеле и слышат только то, что соответствует их взглядам».

На западе антиваксеры (пока) менее агрессивны и называют себя Querdenker (инакомыслящие). За время пандемии они оформились в движение, насчитывающее несколько тысяч человек, имеющее свои соцсети и всерьез пугающее политиков и полицию.

Социолог Оливер Нахтвай, профессор университета в Базеле, изучающий это движение, опубликовал год назад статью «Политическая социология корона-протестов». Она заканчивалась рекомендацией сплотиться и сообща противостоять Querdenker: «Иначе корона-кризис нанесет серьезный ущерб отношениям между обществом и государством».

В декабре 2021 года профессор констатирует, что пандемия сплотила не общество, а антиваксеров. Сегодня в их движении представлены все слои населения и все политические настроения: от крайне левых до ультраправых, зеленых. Много приверженцев гомеопатии, натурософии, эзотерики, разных сект вплоть до американской QAnon.

Оливер Нахтвай и другие социологи обращают внимание и на то, что в соседних, альпийских странах (Австрии и Швейцарии) ситуация мало отличается от той, что сложилась на юге ФРГ. Предполагают, что многое объясняется федеративным устройством этих стран и недоверием регионов к «центру». Возможно, так и есть. В ФРГ глава Минздрава страны и его 16 региональных коллег (ему не подчиняющихся) оказались скорее конкурентами, чем командой. Любое решение правительства Меркель блокировалось регионами. Два года политической какофонии, естественно, не укрепили доверие народа к власти, призывающей прививаться.

Профессор Нахтвай видит два варианта дальнейшего развития. Если общество не согласится на всеобщую обязательную вакцинацию, то к весне формула 3G будет выглядеть так: geimpft, genesen, gestorben — все переболеют или умрут, если не будут привиты.

Виктор Агаев