«В ближайшем будущем наличные останутся для редких случаев»

Недавно первый зампред ЦБ Ольга Скоробогатова заявила, что доля безналичных платежей достигла 75%, хотя по итогам 2020 года была всего 65%. В интервью «Деньгам» вице-президент, начальник департамента карточных продуктов и услуг Газпромбанка Дмитрий Лепехин порассуждал о будущем, когда наличных не будет вовсе, и рассказал, на что делает ставку Газпромбанк в карточном бизнесе, чтобы выделяться на рынке.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

— Как вы считаете, чем обеспечен такой рост безналичных платежей? Что можно ожидать дальше?

— Для безналичных платежей требуется инфраструктура: покупателю нужна карта или мобильное устройство с NFC-чипом, а продавцу — терминал. И мы видим, что их доля увеличивается за счет развития технологий. Сегодня Россия — одна из наиболее технологически развитых стран в мире по вопросам, связанным с приемом платежей. Например, интернет-эквайринг появился очень давно, но оплата такси перешла с наличного на безналичный расчет именно после появления «Убера». Он задал стандарт пользовательского опыта по оплате услуг, а позднее произошла «уберизация» других областей: доставки еды, продажи товаров и услуг.

Безналичные трансакции лучше встраиваются в любой технологический процесс ритейлеров, маркетплейсов и поставщиков реального сектора. Это далеко не новость, что все переходят на цифру: «Яндекс» купил банк, «Озон» купил банк. Они меняют формат общения с клиентами и встраивают в него безналичные платежи, потому что так всем удобнее.

— Какое-то время назад драйвером платежного бизнеса в России было развитие токенизированных платежей, но время идет, развиваются новые технологии: распространяются QR-коды, разрабатывается цифровой рубль. Что будет дальше?

— Дальше будет стремление к стопроцентной доле безналичных платежей. Я не вижу, что могло бы сдержать этот прогресс. Места, где сейчас граждане платят наличными — на рынке, в общественном транспорте, на кассе,— неизбежно перейдут на цифровые, безналичные платежи, когда поменяется формат получения услуги.

— А можно говорить, что скоро мы вообще уйдем от наличных?

— Я убежден, что со временем мы откажемся от них на системном уровне. Каждый из нас знает людей, которые совсем не пользуются наличными и бумажных денег у них просто не бывает. Пока для полного перехода существуют препятствия, но они в основном преодолимы. Главное из них — привычка. Я наличными не пользуюсь уже лет восемь и когда спрашиваю людей, почему они не расплачиваются картой, по которой можно получать кешбэк или мили, многие отвечают, что так привыкли. Со сменой поколений сформируется другая привычка. Люди постепенно перестраиваются и сами делают выбор в пользу безналичных расчетов, им становится удобнее пользоваться картой. В ближайшем будущем наличные останутся для редких случаев.

— Какие карты вы предлагаете клиентам, которые могли бы подтолкнуть к отказу от наличных?

— Наша основная концепция в том, что мы предоставляем клиенту удобные и выгодные продукты. Например, наша «Умная карта» с самонаводящимся кешбэком. Клиенту не нужно заранее выбирать категорию товаров и услуг, на которую будет начислен повышенный кешбэк. Он просто расплачивается картой, а вознаграждение начисляется автоматически в категории с самыми большими тратами за месяц. При желании по этой же карте можно сменить программу лояльности и получать вместо кешбэка мили — мы даем клиентам выбор.

С точки зрения технологии мы активно развиваем виртуальные и цифровые карты. Это такой же полноценный аналог, но без физического носителя. Любой может за несколько минут стать клиентом Газпромбанка, выпустить такую карту в мобильном приложении и пополнить баланс со счета в другом банке. Потом добавляешь карту к себе в кошелек (Gpay, ApplePay, MirPay) и свободно расплачиваешься с помощью телефона.

Когда-нибудь может повториться история с кнопкой сохранения в Excel.

Уже выросло поколение, которое не понимает, почему она выглядит как дискета. Дискеты ушли, а смысл остался. С картами может произойти то же самое: о пластиковых будет напоминать лишь изображение на экране телефона.

— Какая доля приходится на виртуальные карты и как она меняется?

— Пока доминируют физические карты. Дело в том, что не все пока воспринимают концепцию виртуальной карты, хотя по сути она ничем не отличается от пластиковой: можно совершать абсолютно такие же операции, и зарплата на нее приходит точно так же.

При этом мы видим положительную динамику: если год назад среди клиентов, которые к нам изначально пришли через цифровые каналы, только 10% впоследствии не оформляли физический пластик, то сейчас мы не выпускаем каждую вторую карту, то есть 50% клиентов полностью хватает цифровой.

— Сколько у вас всего сейчас в портфеле карт, если брать и виртуальные, и физические?

— В своих финансовых отчетах мы учитываем только активно используемые карты. Например, мы выпустили более 1 млн виртуальных карт «Автодрайв старт» в рамках совместного проекта с «Газпром нефтью». Однако было бы несправедливо сказать, что все активно ими пользуются. Многим было просто любопытно, что это такое, как работает. Поэтому мы считаем карты, по которым клиенты совершают хотя бы одну операцию на 1 тыс. руб. в месяц. Всего в Газпромбанке их около 3 млн.

Доля цифровых составляет примерно 2%, однако из этого неправильно делать вывод, что они не пользуются спросом. Спрос высокий, но опция новая, которая только набирает обороты. В ближайшие пять лет виртуальные карты вполне могли бы занять половину портфеля. Такое развитие хорошо вписывается в ESG-повестку, в рамках которой Газпромбанк в целом ведет свою деятельность.

Например, мы посчитали, что благодаря оформлению 1 млн виртуальных карт банку удалось сократить производство пластика почти на 5 тыс. кг.

— Как много у вас кредиток и какие специфические возможности у них?

— Около 7% из 3 млн карт — это активные кредитки, по которым есть оборот и задолженность. Если говорить про выпущенные карты, то их в три раза больше.

Сейчас прирост год к году составляет 70%, и в наших планах за 2022 год удвоить количество карт.

По кредиткам мы самый активно растущий банк на рынке: уже больше года у нас самые быстрые темпы роста портфеля. Впереди амбициозные планы — войти в пятерку на российском рынке по размеру портфеля в сегменте кредитных карт.

— За счет чего, например?

— Мы предложили клиентам «Удобную кредитную карту» с гибким грейс-периодом: если клиент совершил покупки на определенную сумму задолженности, то грейс-период автоматически увеличивается до полугода (период беспроцентного пользования картой.— «Деньги»). Все просто. Например, клиент делает ремонт и платит за все картой: чем больше покупок он совершает, тем дольше не нужно платить проценты.

— Как будет меняться соотношение различных платежных систем в портфеле?

— Мы один из немногих банков, который помимо Visa, Mastercard и «Мир» предлагает японскую JCB и китайскую UnionPay. Последние две платежные системы, понятное дело, занимают меньшую долю. А вот карты «Мир» активно прирастают в нашем портфеле. Первоначально импульс национальной платежной системе дали законодательные инициативы, а сейчас увеличение ее популярности происходит за счет грамотной стратегии НСПК. Они запускают программы лояльности, обсуждают с банками совместные проекты для поддержки эмиссии. Полагаем, что со временем на «Мир» будет приходиться больше трети всех трансакций.

— Какие способы безналичного платежа сейчас кажутся вам наиболее перспективными?

— Платеж решает задачу доставки средств от покупателя к продавцу. Сейчас у нас есть несколько структурных рельсов, по которым деньги могут дойти. Например, можно оформить перевод по реквизитам счета. Появляются и новые рельсы — это оплата товаров и услуг с помощью QR-кода через систему быстрых платежей (СБП) Центробанка. Газпромбанк оперативно подключился к приему и отправке таких платежей. Это действительно удобно: достаточно отсканировать QR и нажать несколько кнопок на экране телефона для подтверждения. С точки зрения клиентского опыта в этом направлении существуют огромные возможности для развития.

— ЦБ, с одной стороны, регулятор, с другой — сам является игроком платежного рынка, учредив СБП, НСПК. Насколько это правильный подход?

— Надо отметить, что регулятор вмешивается в технологии с точки зрения их развития. Это положительный момент, потому что новые технологии, в моем представлении, ведут к улучшению опыта участников процесса, к снижению издержек и увеличению эффективности в целом. Регулятор заинтересован в развитии цифровых платежных инструментов, цифровой валюты и способов идентификации.

Если под регулятором понимать не только ЦБ, но и, например, Минцифры, то они продвигают биометрию. Так, государство выступает в роли создателя важных прорывных технологических решений.

При этом сейчас активно обсуждается регулирование ценообразования. На мой взгляд, на рынке должна быть конкурентная банковская среда, в России она есть и в плане платежей, и с точки зрения эквайринга. В этой ситуации желание регулировать цены даже в небольших объемах может привести к созданию неэффективного механизма. Полагаю, что регулятор понимает, что надо дать рынку самому контролировать цены, поэтому всплеск обсуждения снижения комиссий за эквайринг был запущен не регулятором, а мерчантами, которые хотели увеличить свою маржу с клиентов.

— Вы упомянули биометрию. Что нужно сделать, на ваш взгляд, чтобы эта история стала жизнеспособной?

— Процесс развития можно ускорить, если упростить требования к процедуре сбора биометрии. Нужно ли это делать — спорный вопрос, потому что, когда на чашах весов лежат простота и безопасность, важен баланс, ни одна сторона не должна перевешивать. Думаю, что использование биометрии подтолкнет нас вперед, ведь в любой момент, минимизировав контакты, можно будет открыть тот продукт, который нужен, в том банке, где хочется. При этом понятно, что никто не хочет, чтобы биометрия использовалась, например, для продажи квартиры без ведома собственника.

Банки очень внимательно следят за безопасностью данных и средств клиентов. Это важный аспект для доверия к банковской системе. Конечно, утечки иногда случаются, но Газпромбанк ни разу не был замешан в крупном скандале. Наш клиент может потерять деньги, только если сам добровольно отдаст их мошенникам — так называемым социальным инженерам. Даже для этой проблемы мы сейчас пытаемся найти решение.

— Вы обозначили довольно много целей. Какие еще планы и ориентиры на будущий год?

— Мы продолжим использовать в работе клиентоцентричный подход: при разработке продуктов будем отталкиваться от потребностей клиентов. Например, во время пандемии был запрос на доставку карточных продуктов на дом, и мы тогда сделали упор на эту услугу. По такому же принципу прорабатываем условия по картам — они должны быть не только понятны и удобны, но и действительно отвечать интересам клиентов. Так, для всех «Умных карт», в том числе премиальных, в этом году мы сделали бесплатное обслуживание без каких-либо оговорок. Будем следить за тенденциями на рынке и настроениями клиентов и исходя из этого предлагать инновационные решения, создавать свои уникальные продукты и услуги.