Конституционный суд (КС) отклонил жалобы трех правозащитников из Москвы и Санкт-Петербурга на вмешательство сотрудников ФСИН в беседы с заключенными. Члены общественных наблюдательных комиссий (ОНК) ранее жаловались, что сотрудники СИЗО не позволяют им говорить с арестованными о насилии и пытках в полиции и на этапе следствия, так как это «беседы, не имеющие отношения к условиям содержания» в изоляторе. КС определил, что члены ОНК «субъективно» и «абстрактно» трактуют действующие законы «О страже» и «Об общественном контроле». Юрист Григорий Вайпан считает, что в нынешнем виде законы нарушают права более чем 100 тыс. заключенных СИЗО. Представитель ОНК Москвы Алексей Мельников считает эту цифру преувеличенной; правозащитники опасаются, что «негативная практика» обращений в КС может помешать работе их коллег в регионах.
Фото: Влад Некрасов, Коммерсантъ
Фото: Влад Некрасов, Коммерсантъ
Запрет говорить с заключенными СИЗО о пытках, которым те подверглись за пределами изолятора, не нарушает «субъективные конституционные права» членов ОНК — такой вывод содержится в двух определениях КС по жалобам трех правозащитников, бывших и действующих членов ОНК Москвы и Петербурга Евгения Еникеева, Яны Теплицкой и Романа Ширшова. Как ранее сообщал “Ъ”, в октябре они обратились в КС с требованием признать неконституционными нормы законов «О страже» и «Об общественном контроле», которые позволяют сотрудникам СИЗО прерывать беседы правозащитников и арестантов, если «предмет беседы не имеет отношения к условиям содержания». Юрист Григорий Вайпан, сопровождавший жалобы в КС, пояснял “Ъ”, что узнать о применении насилия и даже выяснить причину появления видимых следов из-за запрета невозможно, проблема, по его мнению, касается более чем 100 тыс. заключенных. Отказ КС «вызывает недоумение» у господина Вайпана, он считает, что теперь отсутствие возможности у заключенного СИЗО пожаловаться на пытки правозащитникам «на совести судей КС». Григорий Вайпан намерен обращаться в Госдуму, Совет федерации и региональные заксобрания с просьбой повторить обращение правозащитников в КС: по его словам, суд счел, что заявители ставят вопрос об абстрактном нормоконтроле и новое обращение должны подавать те, у кого есть такое право. Отказные определения КС его доверители намерены приложить к своим обращениям в ЕСПЧ.
Напомним, жалоба Евгения Еникеева в КС строилась на споре правозащитника и сотрудников ФСИН из-за визита членов ОНК Москвы к заключенному «Лефортово» Фахраджону Нозимову в 2019 году. Фахраджон Нозимов обвинялся по п. «а» ч. 2 ст. 205 УК РФ в попытке устроить крушение «Сапсана» в 2017 году. Он жаловался на избиения, но беседу прервали сотрудники СИЗО. Через три месяца суд приговорил его к 20 годам колонии. За это время Евгений Еникеев обнаружил подтверждения пыток в медкарте заключенного и подал иск к СИЗО и заместителю начальника по режиму изолятора Николаю Иванову. Суды всех инстанций отказались признавать прерывание беседы неправомерным, и господин Еникеев обратился в ЕСПЧ. Похожая ситуация описана во второй жалобе: Яна Теплицкая и Роман Ширшов пытались поговорить в «Крестах» с Аброром Азимовым, обвиняемым по делу о теракте в метро Санкт-Петербурга 3 апреля 2017 года. Аброр Азимов жаловался на похищение и пытки до формального задержания, позднее он был приговорен по ст. 205, 205.1, 205.4, 222.1 УК РФ к пожизненному лишению свободы и штрафу в размере 800 тыс. руб.
Ответственный секретарь ОНК Москвы Алексей Мельников считает, что, говоря о 100 тыс. заключенных СИЗО, господин Вайпан сильно преувеличивает проблему. «В моей практике не было ни разу, чтобы мне запретили говорить с человеком в СИЗО о том, как происходило задержание полицией, спрашивать, есть ли жалобы на состояние здоровья. Единственный раз, когда сотрудники ФСИН пытались перекричать меня во время общения с избитым заключенным, я продолжил говорить, но значительно громче. Чтобы мешали говорить о травмах, чтобы беседы останавливали, выводили — такого не было»,— говорит он.
Члены ОНК, как правило, не одобряют коллег, которые судятся с ФСИН, из-за привлечения «лишнего» внимания к той или иной проблеме, рассказал “Ъ” источник в системе ОНК. «Многие сотрудники региональных СИЗО вообще не знают действующих законов и, соответственно, не прерывают бесед, когда правозащитники спрашивают о чем-то, не касающемся условий содержания»,— отмечает он.
Когда в октябре правозащитники пожаловались в КС, “Ъ” обратился в ФСИН РФ с запросом о количестве жалоб членов ОНК на запрет говорить с заключенными. В пресс-службе ФСИН обещали ответить «в течение семи дней», но на момент подготовки данной публикации ответ представлен не был.
Запрет на разговоры, не касающиеся условий содержания в СИЗО, еще в 2018 году критиковали члены президентского Совета по правам человека (СПЧ): по их мнению, эта норма может вести к замалчиванию фактов пыток. Напомним, 9 декабря доклад о пытках был представлен президенту Владимиру Путину на встрече с членами СПЧ. Член московской ОНК Ева Меркачева среди прочего попросила главу государства содействовать правке уголовного закона и закреплению в УК РФ понятия пытки как наказуемого деяния. Все предложения на эту тему президент, по словам госпожи Меркачевой, поддержал, ожидается, что его поручения правительству и законодателям по итогу встречи с членами СПЧ традиционно последуют в январе.