В четверг вечером открыл новый сезон новосибирский театр «Красный факел», где при аншлаге была показана премьера комедии «Дорогая Памела» Джона Патрика. Корреспонденту «Ъ» ИРИНЕ УЛЬЯНИНОЙ показалось, что она попала на детскую сказку: давно уже не доводилось ей видеть столь наивного спектакля, где прописные истины подаются с нажимом, актерская игра приблизительна, а режиссерского прочтения пьесы не различить под лупой.
Лучшим фрагментом премьеры я бы назвала пролог. Декорация тонет в интригующей темноте, а зрители видят лишь силуэт героини и слышат ее голос. Памела Кронки укоряет своего кота в том, что тот не ловит мышей, и приглашает его позавтракать на свежей Gerald Tribune почти свежей пищей. «Работает» только узнаваемый, чуть низковатый голос народной артистки СССР Анны Покидченко, но в нем заявлено все, что характерно для образа, — соль мудрости, перчинки юмора, ласка, всепрощение, бесконечный оптимизм. Вот на этой верно взятой, камертонной ноте бы и удерживать действие, но она моментально развеивается с появлением остальных участников спектакля, которые с упорством лепят злодеев, существуя в одномерной плоскости. Напрашивается аналогия с комедией масок, где взятый в первой сцене стереотип не меняется до самого финала. Однако очевидно, что к пьесе Джона Патрика подобные приемы не применимы, они обедняют и природу комического, и мелодраматическое начало, которое в «Дорогой Памеле» автором прописано не менее сильно.
Складывается впечатление, что главный режиссер театра Валерий Гришко, поставивший спектакль, вовсе не потрудился разобрать с актерами драматургический материал, предоставив возможность играть по принципу кто во что горазд. А ведь в пьесе мошенники, желающие пришить старушку, чтобы поделить между собой ее страховку, сами выступают жертвами обстоятельств, они злодеи поневоле. Подобного оправдания поведения персонажей в премьере нет, да и внутренняя мотивировка отсутствует.
Взаимоотношения между троицей, вторгшейся в дом Памелы, не только не обыграны, но и почти не заявлены, едва намечены. Сол Бозо — актер Григорий Шустер — использует те же штампы, в которых исполнял некогда дядюшку Скруджа в рождественской сказке. Врач — Александр Кондаков — откровенно кривляется, поскольку актер оказался беспомощным найти какой–либо более или менее органичный рисунок своей маленькой роли. Да и исполнители достаточно больших ролей Глории и Бреда — Наталья Голубничая и Андрей Черных, которым, согласно сюжету, положено выглядеть влюбленными, ограничиваются ходульными ходами. Подобные претензии возникают и к Константину Телегину, тоже не бесталанному актеру, оказавшемуся беспомощным вне рамок четкой режиссерской установки. Небрежность Валерия Гришко порой доводит действие до абсурдных мизансцен (например, мошенники сносят колонну в доме, а появившаяся Памела этого в упор не замечает); нелепее их разве что общая затянутость вялотекущего спектакля, лишенного намека на динамику.
Намерения, подвигнувшие «Красный факел» на постановку «Дорогой Памелы», весьма благородны — в труппе есть примадонна Анна Покидченко, масштаб таланта которой позволяет воплотить обаятельную и загадочную заглавную героиню. Но, право же, эта народная артистка СССР явно заслуживает лучшей, более качественной постановки. В премьере ей довелось существовать вне достойного ансамбля, так что дорогой Памеле остается только посочувствовать.