 |
ФОТО: ИЛЬЯ ПИТАЛЕВ  |
Андрей Коркунов, председатель совета директоров Одинцовской кондитерской фабрики. Путину это не нужно. Еще неизвестно, где сегодня свобод больше — у нас или в Европе. Плохо сказать о демократии в Белоруссии не могу — туда потом просто не пустят. Но те предприятия, с которыми мы работаем, с завистью смотрят на нашу демократию.
Александр Яковлев, президент фонда "Демократия". Нет, он же не хочет стать всемирным посмешищем. А демократия в России есть, мы же говорим о таких вещах, и нас никто в тюрьму не сажает. Вот и "Коммерсантъ" существует.
Анатолий Лебедько, председатель Объединенной гражданской партии Белоруссии. Если они будут слишком часто общаться, не исключено. Если вертикаль в России будет выстраиваться по образцу Белоруссии, россиян ждет невеселое будущее.
Андрей Нечаев, гендиректор Российской финансовой корпорации, бывший министр экономики. Не догонит. Батька уже замахнулся на пожизненное президентство. Но свертывание реформ в политике очевидно. В экономике — меньше, хотя четко прослеживается госусиление и давление. Думаю, контрреформы продолжатся, их результатом станет госкапитализм.
Геннадий Бурбулис, член Совета федерации, бывший госсекретарь России. Ни в коем случае нельзя сравнивать Лукашенко и Путина. Путин вынужден выстраивать политическую систему, которая бы обеспечила решение глубоких проблем общества. А Лукашенко пытается сохранить свой режим. Отказ России от некоторых демократических принципов вынужденный, ради обеспечения основы всей демократии — свободы человека и права на жизнь.
Егор Яковлев, председатель наблюдательного совета газеты "Московские новости". Меня огорчают и Лукашенко, и Путин — я не могу сказать, кто из них лучше. Мне приснился сон, что Эрнст и Добродеев выступили по телевизору с обращением, что страна идет обратным ходом и так дальше нельзя. Хотелось бы, чтобы это был не сон.
Владимир Шумейко, лидер движения "Реформы — новый курс", бывший председатель Совета федерации. Они идут в разные стороны. Путин пытается построить американскую модель выборов. Но ему нужно сделать следующий шаг — ввести выборный Совет федерации. И тогда противники поумолкнут. У Путина есть план, он не бежит впереди паровоза, а делает все планомерно. Но всем хочется всего и сразу, а так не бывает.
Сергей Скребец, депутат палаты представителей Белоруссии, лидер депутатской группы "Республика". Догонит. Кажется, он решил стать царем. Централизация власти в России необходима, но не таким путем.
Александр Руцкой, бывший вице-президент России. Нет. Хотя в окружении Путина есть люди, которые к этому его толкают. В стране надо наводить элементарный порядок — это очевидно. Но нельзя ограничивать свободу слова. А у нас с этого начали. Глупо! Не менее глупо согласовывать губернаторов с местной думой — там давно одна шпана, купившая мандаты. Зачем советоваться со шпаной?
Сергей Ковалев, правозащитник. В чем-то догонит, а в чем-то и перегонит. Оба обладают абсолютной властью. Путин пойдет дальше по пути управляемой демократии. Подчинив суд, прессу, парламент, президент имеет полную свободу действий. А Конституция превращается в сталинскую — не для употребления, а для пиара. Мне кажется, что Путин проводит контрреформы от беспомощности.
Михаил Прусак, губернатор Новгородской области. Он и близко-то к нему не подойдет. Наш президент никогда не делал и делать не будет того, что дало бы повод сравнивать его с Лукашенко. У нас абсолютно разные системы государства, и уподобляться кому-то мы не будем.
Станислав Шушкевич, первый президент Белоруссии. Нет, Путину нужна видимость демократии. Хотя инициатива с губернаторами — действие в том же направлении. По антидемократичности Россия не догонит Белоруссию уже потому, что она слишком велика и в ней много безалаберности. Белоруссию можно сравнивать с Калмыкией. Чем больше будет таких Калмыкий, тем приятнее будет Путину.
Михаил Краснов, бывший помощник президента Бориса Ельцина по правовым вопросам. Я не стал бы сравнивать Путина и Лукашенко. Хотя бы потому, что Белоруссия — не федерация. Да и конституция их предполагает режим личной власти. Хотя для наших бюрократов "белорусская стабильность" — образец для подражания.
Иван Силаев, бывший премьер России. Не догонит, хотя определенные его действия опасны. Больше всего тревожно за сельское хозяйство. Еще в 1990 году мы приняли закон о фермерских хозяйствах, который забыт. Минсельхоз и Дума взяли курс на ликвидацию крестьянства.
Александр Починок, помощник председателя правительства по социальным вопросам. Нет, Путин со многими вещами, которые делал Лукашенко, не соглашался и не согласится. Наверное, сейчас свобод формально и меньше, но это потому, что либо ими перестали пользоваться, либо придуманы механизмы их искажения.
Александр Иванченко, бывший глава ЦИКа. Догонит и перегонит. Путин пойдет дальше — будет назначать депутатов, увеличит численность партии власти, произойдет полный откат от многопартийности. Видимо, он будет использовать опыт работы в ГДР. "Единая Россия" превратится в ручную партию, как при Хонеккере.
Александр Дугин, лидер Евразийской партии, политолог. Путин не отменяет демократию, а корректирует ее. Наши демократические ценности были настолько дискредитированы, что на повестке дня стояла диктатура. Чтобы спасти демократию, надо ее скорректировать. Пока он этого не сделает, он не имеет исторического права уйти. А если Конституция говорит иначе, значит, она противоречит истории.
Евгений Ясин, научный руководитель Высшей школы экономики. Надеюсь, он не ставит такой цели. Но мы идем на сближение — это факт. Особенно это стало ясно после выступления Путина по Беслану. Если его не устраивает избрание руководителей Северного Кавказа, надо решать это в конкретных регионах, а не вводить по всей России.
Алексей Венедиктов, главный редактор радиостанции "Эхо Москвы". Догнать Александра Григорьевича трудно, даже если сильно хотеть. Надеюсь, у Путина не возникнет такого желания. Вектор у Путина тот же, но у него и скорость другая, и друзья другие, и, я надеюсь, они удержат его от движения в эту сторону.
Александр Гафин, член совета директоров Альфа-банка. Догнать человека, возомнившего себя народным героем, нельзя. Путин же увидел, что общество не готово к предложенным формам демократии, регионы не смогли унести суверенитета, сколько захотели. Вот ему и приходится исправлять и принимать непопулярные решения. И не гонится он за Лукашенко, он собирается идти в другую сторону.
Александр Шохин, председатель наблюдательного совета группы "Ренессанс Капитал", бывший вице-премьер России. Лукашенко догнать трудно — для укрепления личной власти он правит конституцию. Путин Конституцию не трогает. Думаю, в том направлении он далеко бежать не собирается и отказываться от завоеваний демократии не будет.
Павел Козловский, бывший министр обороны Белоруссии. Мне кажется, Путин разумнее. К тому же в России другая расстановка сил, есть разные СМИ, партии, движения. Не думаю, что Россию легко можно подчинить одному человеку и создать такой совхоз, как в Белоруссии.
Элла Памфилова, председатель комиссии по правам человека при президенте РФ, лидер движения "За гражданское достоинство". Лукашенко настолько карикатурен, что догнать его никому не удастся. Да, у нас мало демократии, но надо признать, что ее первые проявления больше были похожи на уродливые колючки. Вот и приходится исправлять.
Павел Медведев, астролог. Есть такая опасность. Тоталитарные тенденции будут усиливаться, и самой опасной будет осень 2005 года. В ближайшие годы установится либо военно-полицейский режим по типу латиноамериканских государств, либо китайский вариант. Но к 2007 и к 2008 году демократические тенденции будут нарастать.
|
ВОПРОС НЕДЕЛИ / ТРИ ГОДА НАЗАД* На кого вы мечтали быть похожим? Подрастающее поколение не хочет походить на Чапаева, Гагарина и Штирлица. Сергей Станкевич, член политсовета СПС. На участников американской и французской революций. В молодости подобные вещи абсолютно нормальны, но к сорока годам у человека кумиров не остается вовсе. Егор Лигачев, депутат Госдумы, бывший секретарь ЦК КПСС. На Владимира Ильича Ленина. Он был и остается моим героем. Я всегда хотел быть достойным этого человека, который всего себя посвятил улучшению жизни людей. Руслан Хасбулатов, член-корреспондент РАН. В детстве — на Юлия Цезаря. В студенчестве — на Платона и Аристотеля. Я даже написал трактат о переустройстве мира. А сейчас подражать некому. После октября 1993 года я окончательно понял: мир циничен — отсюда и все кризисы. Юрий Лонго, колдун. На шпионов. Особенно мне нравился наш разведчик, сыгранный Банионисом в "Мертвом сезоне". Еще мне хотелось быть таким, как граф Калиостро. А теперь никому подражать не хочется. Ольга Вдовиченко, председатель государственного внешнеторгового объединения "Машиноимпорт". У меня в детстве желания походить на кого-то не было. Правда, из киногероинь, когда мне было семь-восемь лет, я выделяла Коллонтай (ее играла Юлия Борисова) — сильная, умная, красивая. Виктор Семенов, депутат Госдумы, председатель Ассоциации отраслевых союзов АПК. Когда я был помоложе, мне очень нравился Шварценеггер. А когда занялся политикой, понял, что нельзя ни на кого быть похожим, если хочешь что-то в этой жизни оставить после себя. Кирилл Лятс, директор по отраслевому структурированию холдинга "Объединенные машиностроительные заводы". На Д`Артаньяна. Я очень рано прочитал "Трех мушкетеров", а потом посмотрел фильм и понял, что мне нравится такая веселая и беззаботная жизнь. *Должности указаны на момент опроса. |