У экологии два союзника — президент и цифра
Перед природоохранной политикой открываются тревожные перспективы
Подводя итоги первого года работы в качестве «экологического» вице-премьера, Виктория Абрамченко характеризовала свою «поляну» как «непаханое поле» (см. “Ъ” от 12 января). В 2021 году оказалось, что проблема не только в самом поле: техника и инструменты давно устарели и как нужно не работают, а люди, которые призваны управлять техникой и использовать инструментарий, пытаются либо привычно отмахнуться, дремля в своих кабинетах, либо кивать в сторону соседа, либо приложить свой рассыпающийся инвентарь к новой почве, создав вокруг этого как можно больше праздничного шума. При этом нынешнее состояние поля устраивает и освоившее его естественным образом биоразнообразие, пожинающее в тишине свои нескромные плоды, сетует обозреватель отдела экономики Алексей Шаповалов.
В новом году то, что казалось зеленым, может оказаться отталкивающе серым
Фото: Антон Белицкий, Коммерсантъ
В новом году то, что казалось зеленым, может оказаться отталкивающе серым
Фото: Антон Белицкий, Коммерсантъ
Конец 2021 года ознаменовался откровениями экологического вице-премьера Виктории Абрамченко перед президентом Владимиром Путиным: ведомства, напрямую отвечающие за реализацию базовых элементов реформы экологической политики (речь идет о попытке поэкспериментировать с технологическим нормированием промышленности в рамках нацпроекта «Чистый воздух»), не в состоянии их реализовать, а другие (не подчиняющиеся напрямую вице-премьеру) — делают все для того, чтобы технико-экологические требования к отраслям, за которые они отвечают, остались на уровне прошлого века (см. “Ъ” от 14 января). А печально известный законопроект, призванный перезапустить механизм расширенной ответственности производителей и импортеров за отходы (РОП) — механизм, который работает не только в странах ОЭСР, но и в Казахстане и Белоруссии (см. “Ъ” от 9 декабря),— в соответствии с принятой правительством концепцией, после настойчивых попыток Минприроды и ППК РЭО игнорировать договоренности с бизнесом, достигнутые в Белом доме (см. “Ъ” от 31 августа), в аппарате Виктории Абрамченко в результате переделали сами. Его текущую версию вице-премьер поручила согласовать до 11 января 2022 года, закончив оценку регулирующего воздействия до 1 февраля 2022 года (29 декабря документ появился на regulation.gov.ru), чтобы принять его в весеннюю сессию.
С огромной вероятностью, исход «битвы» за РОП, как и битвы за чистый воздух и необходимость приведения к требованиям времени и регулирования справочников НДТ, в нынешних условиях будет решаться с помощью ручного управления, в рамках прямых обращений к президенту. В этом году оно звучало особенно неожиданно: вице-премьер просила поручить «правительству, Госдуме и РСПП».
В результате Владимир Путин 18 декабря «обратился с настоятельной просьбой» к РСПП «не откладывать в долгий ящик и приступать к работе сейчас, ничего не переносить».
«Все, у нас лимит времени исчерпан»,— заключил он. За этим обращением последовали и поручения правительству, которые, в числе прочего, предполагают введение с 2022 года обязательного инструментального контроля выбросов на регулируемых промышленных объектах в городах с самым грязным воздухом (список таких городов должен вырасти: к 12 прибавится еще до 35 городов), а компании, которые продолжат игнорировать требования эксперимента по квотированию выбросов, помимо неограниченных проверок Росприроднадзора столкнутся с ограничениями выплаты дивидендов и оборотными штрафами.
Несмотря на отдельные тактические победы госпожи Абрамченко (к ним, в том числе, можно отнести потенциальный запрет на вывоз необработанного леса и принятие так называемого «Усольского законопроекта», который окрашивает экологические платежи в бюджет и запрещает выплату дивидендов компаниям, которые их задолжали), в 2022 году поле остается непаханым, хотя и с новыми вводными.
Одним из главных вызовов для вице-премьера станет доступ к объективным данным об объектах регулирования.
Пока их нет (большинство данных о выбросах, сбросах и отходах производится на бумаге самими «природопользователями»), говорить о реальном положении дел, а тем более оценивать прогресс в области обращения с отходами или выбросами не приходится.
Пока так и не опубликованная ППК РЭО федеральная схема управления отходами и учтенные в ней мощности инфраструктурных объектов, которые уже финансирует ППК, остаются умозрительными (см. “Ъ” от 10 августа), а ни одна из экологических ГИС так и не запущена, несмотря на освоенные бюджеты и многочисленные нарушения в их финансировании, которые обнаруживала Счетная палата (см., например, “Ъ” от 6 апреля). Показательным тут является запланированный на 1 января 2022 года запуск ЛесЕГАИС, который грозит коллапсом сектору (см. “Ъ” от 27 декабря).
Кроме того, появление данных инструментального контроля экологической нагрузки, которую производят ТКО и промышленники (РСПП уже просил закрыть их от общественности, а ранее признавал, что реальные выбросы могут отличаться от «бумажных» в десятки раз), может всерьез повлиять и на понимание масштабов проблемы.
А это может потребовать коррекции как национальных целей, так и политики.
Учитывая результаты текущего года, уже понятно — какими бы всемогущими ни казались президент и цифра, вопрос остается за качеством компетенций и чистотой намерений исполнителей. В Белом доме “Ъ” заверили, что проблему осознают. Вероятно, 2022 год принесет и решения.
