|
Бухгалтеры наоборот |
Как это было у них
В народе говорят, что аудит — это бухучет наоборот. То есть бухгалтер ведет финансовую отчетность предприятия, аудитор же ее проверяет и указывает на ошибки. Бухгалтер слушает ревизора и послушно выправляет отчетность. Ведь само слово "аудит", происходя из латинского audio, означает "он слышит", точнее — "он слушается". Таким образом, сегодня и в цивилизованной экономике, куда бы ни пошел бухгалтер, его непременно тенью преследует аудитор: исправлять его ошибки. Не будь бухгалтера, не было бы и аудитора.
Но так было не всегда. Принято считать, что бухучет придумал в XV веке образованнейший странствующий монах итальянец Лука Пачоли, преподававший математику. Именно он написал "Трактат о счетах и записях", в котором явил миру принцип двойной записи — основу современной бухгалтерии. Принцип, как известно, заключается в том, что если что-то в одном месте убыло, то в другом непременно прибыло. Активы и пассивы, дебет и кредит, приход и расход (или "дать и иметь", как говорил господин Пачоли) — все это принцип двойной записи.
В общем, это было первое в мировой истории руководство по бухучету — финансовая библия венецианских купцов, за что Луку Пачоли сейчас и именуют отцом современного учета. И тогдашним негоциантам его было предостаточно, чтобы вести свои дела. Аудиторы им тогда были ни к чему. Появились они гораздо позже — с развитием капитализма — и не в Италии, где его тогда еще не было.
Не вдаваясь в описание всех этапов становления и развития аудита (или доаудиторской деятельности), заметим, что в своем относительно современном виде он возник в Англии 150 лет назад. Так, годом рождения аудиторской профессии в мире историки-экономисты считают 1844-й, когда в Англии был принят ряд законов, предусматривавших проверку независимыми бухгалтерами финансовых отчетов компаний для акционеров. Задача аудиторов состояла в проверке финансово-хозяйственной деятельности компаний, дабы защитить их от нерадивых или попросту вороватых менеджеров. Так появилось понятие "обязательный аудит", которое в конце XIX века перекинулось на Францию, в 40-е годы XX века распространилось в Америке, а в 90-х пришло и в Россию.
Как это было у нас
Еще лет 15 назад в нашей стране о профессии аудитора или консультанта (речь идет именно о бизнес-консультировании, которое является сопутствующей аудиту услугой, а не о существовавших и в советское время юридических и женских консультациях) слышали немногие. И это вполне объяснимо: аудиторы востребованы только в условиях рыночной экономики. В других условиях они либо отсутствуют, либо называются по-другому (например, контролерами, ревизорами и т. д.), да и решают они другие задачи. Однако с развитием капитализма в России, появлением класса частных собственников услуги аудиторов и консультантов стали пользоваться спросом.
Но поскольку доморощенных аудиторов на рубеже 80-90-х в стране еще не было, а свято место пусто не бывает, первыми на отечественный рынок аудита и консалтинга пришли западные аудиторы-консультанты. Это в первую очередь представители тогдашней "большой шестерки" — PriceWaterhouse, Coopers & Lybrand, Deloitte & Touche, Ernst & Young, Arthur Andersen, KPMG, а также такие маститые консультанты, как McKinsey, Boston Consulting Group, A.T. Kerney и т. д.
С их столетним опытом работы, технологиями и деньгами они быстро поделили в России не только западных, но и крупных отечественных клиентов — так, что до сих пор их доля на российском рынке, по некоторым оценкам, близка к 70%. Но, как выяснилось, и россияне оказались не лыком шиты. Гадкие утята на фоне таких аудиторско-консультационных монстров благодаря своей неуемной энергии и желанию свернуть горы стали постепенно превращаться в прекрасных принцев, пусть пока и уездного масштаба.
"Это был абсолютно непаханый рынок. Он мог простить тебе твои недостатки, незнание, отсутствие набора продуктов. Но этот рынок жаждал изменений. Клиенты понимали, что им надо меняться. Появилась возможность их интегрировать в международную экономику, международную торговлю. Появились слова 'менеджмент', 'инвестиции', и кому-то надо было находиться рядом, чтобы тоже менять менталитет. Вот в чем было чудо того времени — все хотели развития! — вспоминает сегодня в беседе с корреспондентом 'Денег' глава одной из крупнейших российских аудиторско-консалтинговых фирм.— Я понимал, что нужно учиться. Я понимал, что единственный способ учиться — это работать вместе с западными компаниями, с международными консультантами. Я понимал, что единственный способ создать свою команду — учить тех людей, которых я пригласил на работу. Учиться в бизнес-школах на МВА было некогда, так как нужно было работать, поэтому мы учились всему в процессе работы — стандартам, корпоративной культуре, технологии, стилю и т. д. и т. п.".
Именно так — сумбурно, во многом лишь благодаря неутолимой жажде бизнес-кислорода — появились тысячи отечественных аудиторско-консультационных компаний. Среди них такие сегодняшние лидеры бизнеса, как "БДО Юникон" и IBS, годовая выручка которых от оказания услуг составляет $30-40 млн
Новейшая история
Новейшая история отечественного рынка аудита, который уже можно называть относительно цивилизованным, берет свое начало в 2001 году, когда был принят закон "Об аудиторской деятельности". Аудиторы его ждали десять лет. И несмотря на то что к нему они имели (и имеют) множество претензий, сам факт его появления был воспринят аудиторским сообществом с энтузиазмом. Оно наконец-то почувствовало себя "в законе", пусть и несовершенном. "Слава богу, что вопреки разногласиям по поводу его принятия этот закон появился! Это означает, что мы добились поднятия престижа нашей профессии,— заявил тогда корреспонденту 'Денег' руководитель одного из аудиторских профобъединений, которых, кстати, по всей стране никто не считал, но которых, по некоторым оценкам, насчитывалось больше сотни.— Теперь необходимо, чтобы аудиторские организации взяли на себя груз ответственности за его доработку, ведь именно из-за несогласованности в их действиях закон вышел сырым".
Так или иначе, то, о чем так долго говорили аудиторы, свершилось. Они получили то, чего так хотели, а вместе с тем и своего, теперь уже законного надсмотрщика — Министерство финансов, которому были переданы функции по госрегулированию профессии. Впрочем, как говорится, не было счастья, да несчастье помогло. Буквально до последнего времени Минфин управлял рынком достаточно бездарно и, кроме многочисленных скандалов с аудиторами, ничем не запомнился. По крайней мере, его попытка объединить аудиторское сообщество провалилась.
Чем закончилась бы деятельность дореформенного Минфина, неизвестно, но в стране началась административная реформа, направленная на сокращение числа госчиновников и выполняемых ими функций. Согласно плану реформы, как известно, в этом году Минфин был существенно ужат по обеим статьям. Департамент регулирования аудиторской деятельности был оптимизирован — объединен с департаментом бухучета. Также планируется, что функции лицензирования аудиторской деятельности у него будут вскоре изъяты и фактически переданы саморегулируемым организациям оценщиков.
Сенсационным стало не само преобразование ведомства, а назначение главой этого департамента партнера PricewaterhouseCoopers Леонида Шнейдмана. Конечно, известный профессионал, имеющий опыт работы в том же Минфине, но все-таки десять лет жизни отдавший крупнейшей мировой аудиторской компании и давно отвыкший от ведомственной атмосферы.
По поводу этого назначения мнения аудиторского сообщества расходятся. Некоторые даже стали заключать пари: сбежит, ужаснувшись тому, что ему предстоит сделать, или, наоборот, станет героем.
"Я воспринимаю это как знак перехода регулирования аудита в новую фазу, соответствующую не только административной реформе, но и новым тенденциям мировой практики. Помимо личных качеств Леонида Шнейдмана, которые не вызывают сомнений в аудиторском сообществе, многое будет зависеть от предоставленных ему полномочий и той вертикали аудиторской власти, которую правительство намерено организовать,— прокомментировал данное назначение один из экспертов.— Если целью являются четкое разграничение полномочий в регулировании аудита и постепенная передача функций профобъединениям, если приоритеты будут отданы резкому увеличению качества аудиторских услуг и повышению ответственности аудиторов, Леонид Шнейдман получит от сообщества необходимую поддержку и мы уже скоро увидим результаты его деятельности. Альтернативу пока обсуждать не хочется".
"Шнейдман — личность известная. Известны его исследования в области международных стандартов финансовой отчетности (МСФО). Он продвигает эту тему и является большим профи в этой области. Но хватит ли у него сил разгрести завалы, годами лежащие в Минфине, я сомневаюсь. Думаю, от осознания ужаса того, во что он вляпался, он сбежит",— прокомментировал ситуацию другой эксперт.
Пока же эволюция отечественного аудита "отфиксировалась" на том, что в июле Минфин обнародовал концепцию развития бухучета и отчетности в России на ближайшие годы, согласно которой российский бизнес должен полностью перейти на МСФО к 2010 году. При этом ключевую роль в реализации планов Минфина будут играть не чиновники, а профобъединения аудиторов. Все это можно назвать одним словом — "революция". И ассоциируется она исключительно с господином Шнейдманом. Сейчас все смотрят на него: потянет — не потянет.
Последняя сказка Андерсена
История аудита, в том числе и отечественного, конечно, была бы неполной без упоминания о трагической кончине компании Arthur Andersen. Из-за этого последние годы развития мирового экономического сообщества прошли под знаком повышенного внимания к аудиторской профессии и, мягко говоря, осторожного к ней отношения. Не вдаваясь в подробности краха Arthur Andersen, заметим, что компания — это пласт в более чем столетней истории мирового аудита, а ее роль в становлении отечественного переоценить сложно.
"Мне очень жаль эту компанию, это была потрясающая корпорация,— сказал 'Деньгам' один из первых новых русских аудиторов.— Я с огромным уважением отношусь к Хансу Хорну, который создавал с нуля московский офис Arthur Andersen 15 лет назад. Он настоящий профессионал в своем деле, человек, работающий в огромной системе, который является ее частью, но который сохранил свою яркую индивидуальность".
И это очень похоже на правду. После трагедии с Andersen Ханс Хорн возглавил и в настоящее время руководит московским офисом Ernst & Young. Другому, наверное, в данной ситуации не доверили бы.
ВИТАЛИЙ БУЗА