Преображенский суд Москвы отказался рассматривать иск журналистов, оспаривавших запрет на допуск в столичные суды посетителей и представителей СМИ, введенный по распоряжению председателя Мосгорсуда Михаила Птицына. Его действия нельзя обжаловать, поскольку он при осуществлении правосудия подчиняется только Конституции, объяснили заявителям. Эксперты считают подобную трактовку сомнительной, так как глава суда является не только судьей, но и выполняет административно-распорядительные функции.
Михаил Птицын
Фото: Василий Дерюгин, Коммерсантъ
Михаил Птицын
Фото: Василий Дерюгин, Коммерсантъ
Иск к Михаилу Птицыну подали сотрудники сетевого издания Sota.Vision, однако Преображенский суд отказался принимать его к рассмотрению. «Председатель Московского городского суда не может являться административным ответчиком, действия которого могут быть обжалованы в порядке административного судопроизводства или в каком-либо ином судебном порядке»,— говорится в опубликованном на сайте суда определении.
Российские судьи независимы и в своей деятельности подчиняются только Конституции и закону, а «в своей деятельности по осуществлению правосудия они никому не подотчетны», разъясняет Преображенский суд.
Согласно Кодексу административного судопроизводства, административными ответчиками могут быть должностные лица, государственные и муниципальные служащие, но действия председателя суда по организации его работы связаны исключительно с осуществлением правосудия, поэтому возможность судебного оспаривания его действий «законодательно не предусмотрена», заключает суд.
Журналисты оспаривали введенный по распоряжению главы Мосгорсуда запрет на доступ на судебные заседания слушателей и представителей СМИ. В 2020 году столичные суды ушли на карантин в связи с пандемией коронавируса и до сих пор, за редкими исключениями, не вернулись к нормальному режиму работы, хотя другие публичные места уже свободны для посещения, пусть и с оговорками.
«Мы подозревали, что нам откажут, но не знали, под каким предлогом»,— признается редактор Sota Алексей Обухов. В итоге предлог, по его мнению, получился довольно странным: по версии Преображенского суда, абсолютно любое действие судьи связано с отправлением правосудия — неважно, выносит ли он приговор или закрывает дверь на замок. Но председатель Мосгорсуда един в двух ипостасях, напоминает журналист: он не только судья, но и администратор.
В результате возникла парадоксальная ситуация: запрет есть, а оспорить его невозможно, отмечает господин Обухов.
По его словам, полученный отказ истцы уже обжаловали в вышестоящую инстанцию.
Согласно разъяснениям Минюста, жаловаться на внепроцессуальные действия судьи, если они повлекли умаление авторитета судебной власти, следует в квалификационную коллегию судей соответствующего уровня. Но и там, по словам Алексея Обухова, журналисты получили отказ: им ответили, что обращаться с подобными заявлениями могут только судьи.
Судья Мосгорсуда в отставке, бывший профессор Высшей школы экономики Сергей Пашин говорит, что ему неизвестны случаи, когда кому-то удалось оспорить действия председателя суда в порядке административного судопроизводства. Но если эти действия совершены не в ходе процесса, а связаны с административно-распорядительными функциями председателя, то они, безусловно, подлежат оспариванию именно в таком порядке, уверен юрист — точно так же, как уволенная главой суда уборщица вправе оспорить соответствующий приказ в рамках Трудового кодекса.
Тут явно перепутаны разные отрасли права и разные ипостаси председателя суда, но чтобы доказать это, заявителям, возможно, придется дойти до Конституционного суда, предполагает господин Пашин.
Конечно, ситуация с запретом на доступ в суд не является в принципе нормальной, согласен статс-секретарь Федеральной палаты адвокатов, экс-сенатор Константин Добрынин. «Гласность судебного разбирательства — это один из основных принципов гражданского общества»,— подчеркивает он. По его словам, допуск журналистов на судебные заседания не только не вредит отправлению правосудия, но еще и может сыграть дополнительную роль, связанную как с популяризацией профессии судьи, так и с правовым просвещением. Еще большее удивление у эксперта вызывает отсылка к принципу независимости судей, который «к рассматриваемому случаю не имеет ровным счетом никакого отношения». «Здесь речь идет не о действиях судьи, которые он принимает в ходе отправления правосудия, а о принятии чиновником, который одновременно обладает статусом судьи, управленческого, если не сказать делопроизводственного решения о порядке доступа тех или иных лиц в здание суда»,— поясняет господин Добрынин.