|
Облицовка для лица |
 |
| Фото: ДМИТРИЙ ДУХАНИН, "Ъ" |
| Парикмахерские услуги не самая прбыльная, но необходимая компонента салона красоты |
Мне бы под кожу бы , под кожу мне запустить капельку нейротоксин ботулина типа А. Теперь я все знаю: это не страшно, хотя это и яд, в простонародье процедура называется ботокс. После ботокса мышцы лица моего замрут, одеревенеют, мумифицируются, и старость будет отсрочена на полгода, ура.
Вообще-то я еще ничего. Сколько лет — не скажу, но до нижней границы бальзаковского возраста целых пять. Морщин — ни в одном глазу. Тем не менее вкрадчивая девушка Лена, косметолог, улучив момент, когда от меня отошла девушка Света, парикмахер, пробралась в чужой кабинет и сочувственно цокала надо мной языком — время, дескать, никого не щадит. "Ботокс! — просияла наконец косметолог Лена.— Приходите ко мне завтра, я вам сделаю ботокс, будете как младенец".
Взгляд изнутри
 |
| Фото: ДМИТРИЙ ДУХАНИН, "Ъ" |
| Профессионал-косметолог - главный источник доходов любого салона |
А еще эксперты говорят, что московский рынок косметических услуг растет быстрее абсолютно всех других рынков: в денежном исчислении ежегодная прибавка составляет 18%. В предыдущие три года открывалось по 700-1000 салонов, а 200-300 закрывалось. Сейчас рынок уже близок к насыщению — в Москве порядка 9,5 тыс. салонов красоты, а специалисты считают, что плотность рынка близка к критической, когда на 1000 человек населения приходится один салон. В 2004 году должны открыться в общей сложности по-прежнему до 1000 салонов, но примерно столько же по итогам года и закроется — слабейшие не выдерживают конкуренции.
Вот еще цифры. На долю салонов приходится 84% услуг, оказываемых всей индустрией красоты (остальные 16% — на счету косметологических центров и институтов красоты). От своих конкурентов салоны красоты выгодно отличаются — по закону они относятся к предприятиям бытовых услуг, а значит, могут либо вовсе не получать медицинскую лицензию, либо получать ее на отдельный кабинет косметологии. Тем не менее основной объем медицинской косметологической работы выполняют именно салоны — независимо от того, есть у них лицензия или нет. В 2003 году объем всего рынка медицинской косметологии в Москве составил $90 млн, а оборот бизнеса московских салонов — $100-150 млн (всех российских — $1,8 млрд). Таким образом, понятно, что львиную долю доходов салонам красоты приносит именно медицинская косметология.
По рентабельности медицинские косметологические процедуры для лица занимают первое место в списке услуг салонов красоты. На пике моды и цен — мезотерапия, использование стволовых клеток, химические пилинги и ботокс. "Салоны красоты стараются выжить за счет использования дорогих современных методик в области медицинской косметологии,— говорит директор института красоты на Новом Арбате Эмма Должикова.— Часто применение этих методик, мягко говоря, не оправдано. Например, использование на человеке стволовых клеток на пять ближайших лет Академия наук РФ запретила — исключения сделаны лишь для нескольких научных учреждений. Для химических пилингов часто используют токсичные вещества, а для мезотерапии — запрещенные медицинские препараты или дешевый физраствор: в течение трех недель пациент выглядит замечательно, а потом эффект исчезает. Да что там — был как-то случай, когда в салоне женщине удалили меланому (злокачественную опухоль), ошибочно приняв ее за бородавку, и женщину едва удалось спасти".
Второе место по рентабельности держат аппаратные процедуры по коррекции фигуры, третье — эстетический уход (татуаж, макияж, эпиляция, солярий), следом идут парикмахерские услуги, а терапевтическая косметология плетется в самом хвосте. При этом если без парикмахерских услуг ни один салон не может обойтись (будучи на четвертой позиции по рентабельности, парикмахеры лидируют по количеству привлеченных в салоны клиентов), то от профилактической косметологии многие салоны стараются де-факто отказываться как от направления малоприбыльного.
Треть зарплаты
В конце 80-х годов средние затраты москвички на красоту составляли 4 рубля в месяц. Сегодня, по данным агентства "Комкон", средняя представительница среднего же класса (доход $1-5 тыс.) оставляет в салонах ежемесячно $300. При этом если сравнивать клиентский контингент в России и на Западе, то россиянка будет на десять лет моложе. Получается (исходя из официального курса доллар США/советский рубль), что в сравнении с советской женщиной россиянка в 60 раз больше разглаживает морщин, выводит прыщей, наращивает ногтей и состригает волос, при том, что в сравнении с западной дамой, борющейся за свою красоту, морщин у нее должно быть существенно меньше, а волос больше. К сожалению, россиянка, о которой идет речь,— женщина работающая, менеджер (так принято описывать представительницу среднего класса), и морщины с прыщами растут на ней от стресса ускоренными темпами — так что визуальный эффект от произведенных трат может и не бросаться в глаза.
Внимание на себя обращают даже не абсолютные цифры, а доля затрат на красоту — если раньше главным образом в парикмахерских дамы оставляли 2-3% ежемесячного дохода, то сейчас беднейшая представительница среднего класса готова отдать салону красоты от четверти до трети своей зарплаты.
Как раз для того, чтобы переварить треть зарплаты этих женщин, каждый день в Москве открывается два-три новых салона красоты. Сбываются чаяния только половины салонов. Их доходы размазаны очень неравномерно: в одних месяцами стоят очереди, другие пустуют и закрываются. Участники рынка утверждают, что в основе успеха салона лежат доброта намерений и профессионализм владельца.
Главной отличительной чертой этого рынка является то, что больше половины салонов открывают дамы, вкладывая деньги заработанные где-то еще или просто подаренные, и зачастую мотивация их далека от сферы бизнеса ("скучно", "чтобы самой там стричься", "всю жизнь мечтала делать что-нибудь красивое" и т. п.). На поверку же бизнес этот оказывается совсем не игрушечным. Во-первых, важно не прогадать с выбором помещения — здесь должны учитываться особенности окрестного контингента, доступность места, стоимость аренды. Во-вторых, большой проблемой оказываются кадры: многие владельцы салонов жалуются, что даже хороших специалистов приходится увольнять в связи с тем, что они оказываются неадекватными в общении с клиентами или не вписываются в коллектив (вообще, создать в заведении обволакивающую — истинно салонную — атмосферу крайне сложно). И в-третьих, важно правильно выбрать формат бизнеса на красоте.
Демократичный подход
Салоны, предоставляющие самые рентабельные услуги медицинской косметологии и коррекции фигуры и, что главнее, где эти услуги востребованы, окупаются за год и даже быстрее. Без медицинской косметологии — в два-три раза дольше, зато концепции таких заведений могут быть менее рискованными и более долговечными.
"Можно зарабатывать и на наркотиках, но я не по этой части. Не хочу, чтобы кто-то мне сказал, что я ему (или ей) жизнь испортил,— говорит владелец сети 'Инфанта' Николай Денисов.— У нас и медицина-то слабо развита, а медицинская косметология в салонах и вовсе себя скомпрометировала". Стратегия сети "Инфанта" предполагает комплексное развитие всех направлений (парикмахерские услуги, маникюр, педикюр, немедицинская косметология), однако наиболее рентабельны именно парикмахерские услуги — меньше себестоимость. Николай считает, что салоны такого формата сейчас окупаются за три года, и если грамотно все организовать и суметь пережить первые полгода (этап, когда нарабатывается клиентская база), то в дальнейшем успех гарантирован: "Клиенты хотят получать все услуги индустрии красоты в одном месте, и важно уметь сделать так, чтобы все необходимые направления были развиты одинаково хорошо". В дальнейшем Денисов предполагает развивать сеть по пути франчайзинга в регионах, где плотность рынка еще не так велика, как в Москве.
Владелец одной из наиболее агрессивно развивающихся сетей "Мысин Студио" Александр Мысин полагает, что наиболее долговечен формат с упором на парикмахерские услуги (в его салонах доля прочих услуг существенно меньше): "На стрижку у человека всегда есть деньги, независимо от социального статуса. Остальное — это более или менее блажь". Социальный фактор в стратегии Мысина — основной, поэтому он развивает бизнес по таким направлениям: салоны эконом-класса, бизнес-класса и люкс. В настоящее время у Мысина один люкс-салон, пять салонов бизнес-класса и один эконом-класса. Приоритетным направлением бизнеса Мысин считает развитие как раз салонов эконом-класса: "Это как в ресторанном бизнесе. Лучшие рестораторы Москвы сначала сделали элитные рестораны, а потом пошли в фаст-фуд, поскольку организации сетевого бизнеса эконом-класса интереснее и технологически, и экономически. Подобными услугами пользуются 80% населения — это гигантские обороты! Технологические процессы в нашей сети отработаны — парикмахеры не самого высокого уровня вполне могут освоить несколько базовых современных стрижек, и в нашем бизнесе это основа для передачи технологий, аналогичная системе McDonald`s".
Клубный синдром
Эксперты считают, что в ближайшем будущем сетевой бизнес займет до 30% московского рынка услуг по наведению человеческой красоты. "В Москве сейчас проще начинать именно сетевые проекты, даже учитывая, что нужно платить за франшизу,— говорит Николай Денисов.— Экономия достигается за счет репродуцирования технологий, рекламы, закупок косметики. Сроки окупаемости для салонов традиционной структуры увеличились в два-три раза, а за первые полгода бездействия несетевому салону очень просто прогореть". Заметную экспансию помимо "Мысин Студио" осуществляют сейчас сети "Персона", "Аида", "Александр Тодчук Studio", сеть салонов Сергея Зверева. Выходят на рынок и западные сети: более активно — "Жак Дессанж", менее — Aldo Koppola, Tony & Guy; готовится к выходу Beguine.
Тем не менее основу рынка еще долгие годы будут составлять салоны-одиночки. Многие отмечают, что российский рынок красоты отличается от зарубежных особой душевностью атмосферы заведений. "Сетевой бизнес, построенный на франшизе, очень распространен на Западе, но в России приживается хуже,— говорит президент ассоциации 'Старая крепость' Андрей Маслак.— Сети — это меньше индивидуальности, больше технологий. В России же бизнесом салоны красоты назвать сложно, потому что больше качества услуг клиентами ценится клубность". Ему вторит совладелица Beauty Salon в отеле "Арарат Парк Хайят" Ирина Лолуа: "С одной стороны, этот бизнес необычайно мобильный, современный — нужно следить за всеми новинками рынка, постоянно вводить новшества. С другой — хозяйка должна уметь создать атмосферу салона в значении XVIII века. Косметолог, парикмахер, массажист, маникюрша — для многих клиентов это главные поверенные в личных делах, они даже с друзьями не обсуждают того, что могут обсудить в салоне".
Надо понимать, что именно этими особенностями менталитета объясняется то, что в маленьких подвальных салонах дамы подвергают себя тем процедурам, которые хорошо бы было выполнять в солидном медицинском учреждении; по той же причине детей и подростков приводят на химические пилинги, хотя врач в поликлинике прописал дешевую и дурно пахнущую серную болтушку. Потому что главное в деле наведения красоты — поболтать. А результаты усилий и трат все равно будут съедены стрессом.