честные выборы
Вчера президент Белоруссии Александр Лукашенко одержал сокрушительную победу над оппозицией, если верить президенту Белоруссии Александру Лукашенко. Белорусский ЦИК сообщил, что на прошедших в воскресенье выборах в парламент не прошел ни один кандидат от оппозиции, а на референдуме за предоставление господину Лукашенко возможности баллотироваться в президенты неограниченное число раз проголосовало 77,4% белорусов. Государственное телевидение сообщает, что международные наблюдатели считают выборы легитимными. Однако оппозиционеры и наблюдатели ОБСЕ говорят, что на самом деле Александр Лукашенко референдум проиграл и выборы были фальсифицированы. Репортаж из Минска специального корреспондента Ъ ВАЛЕРИЯ Ъ-ПАНЮШКИНА.
"Absolutely corrupted bitches"
Здесь, в Минске, кажется, будто живешь одновременно в двух разных странах. По государственному телевидению идет посвященное выборам ток-шоу, и иностранные наблюдатели, включая главу миссии наблюдателей СНГ Владимира Рушайло, один за одним говорят о легитимности выборов. А в гостинице "Беларусь" в понедельник в 14.00 наблюдатели ОБСЕ устраивают пресс-конференцию, чтоб сказать, что выборы нелегитимны.Глава миссии наблюдателей СНГ Владимир Рушайло говорит, что выборы были "честные, чистые, легитимные и транспарентные" и что в выводах своих наблюдатели СНГ руководствовались лишь тем, что видели своими глазами.
Глава миссии ОБСЕ по наблюдению за выборами в Белоруссии Одри Гловер говорит, что ее наблюдателей не пускали на каждый пятый избирательный участок. Что на тех участках, куда их пускали, наблюдатели видели, как при подсчете голосов из избирательных урн вываливались на стол бюллетени, сложенные аккуратными стопками.
— Бюллетени не лежат в урнах стопками,— говорит госпожа Гловер,— если люди голосуют сами. Бюллетени могут лежать стопками, только если их вбросили.
Член комиссии ОБСЕ, депутат шведского парламента Тон Тингсгард говорит, что ОБСЕ не может признать такие выборы удовлетворительными.
Депутат Европарламента поляк Яцек Пратасевич говорит, что выборы в Белоруссии не могут быть признаны легитимными по двум причинам. Во-первых, само избирательное законодательство недемократично. Досрочное голосование начинается за четверо суток до выборов, и урны никто не контролирует. Во-вторых, само голосование не является тайным, поскольку на большинстве участков кабинки не имеют штор и члены избирательной комиссии заходят в кабинки вместе с избирателями. Господин Пратасевич говорит, что будет рекомендовать Европарламенту запретить въезд в Европу членам белорусского Центризбиркома.
Но это не главная рекомендация. Главная рекомендация Европарламенту от наблюдателей — не признавать белорусские выборы и белорусский референдум законными.
В воскресенье вечером, когда выборы окончились, я разговаривал с наблюдателями ОБСЕ в баре гостиницы "Беларусь" в Минске. Они сидели за столиками и заполняли свои анкеты. Они не могли давать официальных комментариев, но в частных беседах говорили так.
— Понимаешь,— говорил мне наблюдатель ОБСЕ, приехавший из Литвы,— главная уловка белорусских выборов заключается в четырехдневном досрочном голосовании. Ты представляешь себе, что четыре ночи до выборов урна для досрочного голосования стоит на избирательном участке. В нее можно вбросить все что угодно. На тех участках, где нам удалось заставить комиссии считать результаты досрочного голосования и результаты воскресного голосования отдельно, результаты получались диаметрально противоположными. В урнах досрочного голосования "да" на вопрос референдума отвечали 90% избирателей, а в урнах воскресного голосования 60% избирателей на вопрос референдума отвечали "нет".
Я спрашивал:
— Скажи, откуда берутся международные наблюдатели, которых показывают по национальному телевидению и которые говорят, что выборы прошли законно?
Белорусская оппозиция считает объявленные властями результаты референдума дутыми
Фото: AP
За соседним столиком куратор наблюдателей ОБСЕ помогала наблюдателю из Польши заполнить анкету на английском языке. Куратор говорила:
— В этой графе вы должны написать, какое у вас сложилось впечатление о членах избирательных комиссий. Личное впечатление, понимаете?
— Понимаю,— отвечал наблюдатель по-английски с заметным акцентом.— У меня сложилось впечатление, что все они абсолютно коррумпированные суки (absolutely corrupted bitches).
Свободу Павлу Шеремету
Впрочем, у журналистов в Минске не слишком-то много было времени, чтобы разговаривать с наблюдателями в ночь с воскресенья на понедельник. Потому что пропал журналист российского "Первого канала" Павел Шеремет.Он приехал в Минск не для того, чтобы снимать для "Первого канала" репортажи. Он приехал, насколько я понимаю, потому, что он родом из Минска, что у него здесь родители, что ему не нравится режим президента Лукашенко. Павел Шеремет написал о режиме Лукашенко книгу "Случайный президент", и соавтор Павла минская журналистка Светлана Калинкина говорит, что за эту книгу президент Лукашенко ненавидит журналиста Шеремета лично. И вот журналист Шеремет пропал.
Светлана Калинкина рассказывает, что около восьми вечера в воскресенье они с Павлом Шереметом выходили из ее дома и у машины их поджидали двое молодых людей. Эти молодые люди с криками "Чего ты сюда все время ездишь!" и "Чего ты пристаешь к моей девушке!" напали на Павла Шеремета. Светлана принялась звать милицию, и милиция приехала мгновенно. Двоих нападавших скрутили и надели на них наручники, а Шеремету и Калинкиной предложили проехать в Советский РОВД дать показания. Шеремет зашел в отделение милиции, Калинкину милиционеры просили подождать на улице. Через некоторое время милиционеры попросили Светлану Калинкину ехать домой.
— Я жду Шеремета,— отвечала Светлана.
— Шеремета здесь нет!
Светлана говорит, что эта фраза была похожа на удар в живот. Во-первых, Шеремет уже сидел три месяца в белорусской тюрьме. Во-вторых, оператор "Первого канала" товарищ Шеремета Дмитрий Завадский пропал вот так же четыре года назад и год назад был признан погибшим. В-третьих, в этом самом Советском РОВД пропадали уже люди или умирали скоропостижной смертью, всего лишь выпив чашку кофе, предложенную следователем.
— Что значит, "Шеремета здесь нет"? Где же он?
— Его повезли на Окрестина. Он обвиняется в хулиганстве.
На улице Окрестина в Минске находится изолятор временного содержания. Каждый оппозиционер в Минске хоть раз да сидел на Окрестина. Светлана стала звонить друзьям. Кто-то поехал на Окрестина, кто-то к Светлане на порог Советского РОВД. На пороге стояли два милиционера и никого не пускали внутрь. Те, кто поехал на Окрестина, звонили и говорили, что Шеремета там, по словам начальника тюрьмы, нет.
Я приехал к Советскому РОВД и видел, как Светлана Калинкина ловит за рукав милицейского подполковника и кричит ему.
— Господин Леонович,— она откуда-то узнала фамилию.— Я требую, чтобы вы сообщили мне, где Павел Шеремет.
— Здесь его нет! — подполковник грубо оттолкнул Светлану и пробежал мимо.
— В чем его обвиняют? Как он превратился из потерпевшего в подозреваемого? Я требую, чтоб у меня взяли показания.
— Надо будет — возьму,— крикнул полковник и убежал.
Шеремета нигде не было. Мы звонили адвокатам. Адвокаты советовали найти родителей Шеремета, потому что только родителям белорусская милиция по закону обязана отвечать, где их сын.
Прошел час, два, пять. Светлана Калинкина говорила, что Павла, вероятнее всего, депортируют, но это она успокаивала себя и нас всех. Мы все боялись, конечно, что Шеремет пропал, так же, как пропал четыре года назад Завадский.
Около часа ночи позвонили. Какие-то незнакомые люди, пациенты городской больницы #4, позвонили матери Павла Шеремета и сказали, что вот в их палату только что привезли ее сына. Что у него черепно-мозговая травма, но он в сознании и вообще все нормально.
— Слава богу, хоть живой и нашелся,— сказала Светлана Калинкина.
Ночью Павла Шеремета перевели из 4-й больницы в 9-ю, там я с ним и встретился на следующий день. Он был в больничной пижаме, лицо немного опухло, и он говорил, стараясь не раскрывать рта. Он сказал:
— Врачи хотели наложить мне повязку на всю голову, но я отказался, и тогда они велели мне хотя бы не раскрывать рот и не выкрикивать слишком громко антилукашенковские лозунги.
Павел рассказал, что едва он стал писать в Советском РОВД показания, как вошел в комнату подполковник Леонович с готовым уже протоколом, из которого следовало, что не молодые люди напали на Павла, а Павел на молодых людей.
— Это провокация была,— говорил Шеремет.— Когда этих двоих, что напали на меня, якобы арестовывали, у одного из них выпали из кармана милицейские корочки.
Шеремету объявили, что он арестован, вывели через черный ход и повезли в СИЗО на Окрестина. В СИЗО отобрали шнурки, пояс, телефон и поместили в камеру. Шеремет сидел в камере до вечернего обхода, и у него очень болела голова. На вечернем обходе Шеремет пожаловался дежурному на головную боль и попросил врача.
— Можем только скорую вызвать,— сказал дежурный.
— Вызывайте скорую.
Шеремет говорит, что оказался в больнице, а не в СИЗО только благодаря смелости врача скорой. Врач сказал, что у заключенного, вероятно, сотрясение мозга и надо везти его в больницу. Повезли под конвоем. В 4-й больнице под конвоем водили на обследования. Диагноз подтвердился. В 12 ночи приехал подполковник Леонович, сказал, что мера пресечения изменена: Шеремет больше не арестован, а обязан только явиться в суд утром в среду. В два часа ночи в палату пришли следователи из Советского РОВД. Шеремет отказался давать показания и что-либо подписывать. В четыре часа утра пришел дежурный врач и сказал, что поступила команда перевести Шеремета из 4-й больницы в 9-ю.
Мы разговаривали с Павлом в коридоре отделения нейрохирургии 9-й больницы. Время от времени подходил врач и говорил, что Павлу нельзя ходить. Светлана Калинкина говорила, что Павлу нельзя в среду являться в суд, потому что ему присудят десять суток ареста, используют арест для пыток, добьются под пытками показаний против себя и заведут дело по статье "Оскорбление президента", например, за книгу "Случайный президент".
Получить по делу Павла Шеремета комментарии от белорусских властей мне не удалось. Они отказывались от комментариев. Только министр внутренних дел Белоруссии Владимир Наумов сказал журналистам, что на Павла Шеремета напали будто бы скинхеды.
Лукашенко проиграл
В понедельник в шесть часов вечера на огромном экране посреди Октябрьской площади в Минске показывали новости. Президент Лукашенко говорил о процветании страны. Рядом на площади размахивали флагами и кричали три тысячи молодых людей. Они размахивали флагами молодежной радикальной организации "Зубр" и национальными бело-красно-белыми флагами, которые президент Лукашенко запретил. Они кричали "Свобода! Свобода! Долой Луку урода!", или "Жеве Беларусь!", или "Лукашенко проиграл!".Они были уверены, что президент Лукашенко проиграл референдум. Я спросил девушку лет двадцати:
— Почему ты думаешь, что он проиграл?
— Потому что экзит пол (exit poll — опрос избирателей на выходе с избирательных участков.—Ъ) Гэллапа показал 48%, а у Луки получилось 77%. Разве бывает такая разница между экзит полами и выборами? И потом, ты видел, они обещали посчитать вчера к полуночи, а не посчитали даже сегодня к полудню. Даже со всеми их подтасовками все равно концы с концами не сходились. Сидели рисовали всю ночь!
На экране над нашей головой председатель ЦИКа Лидия Ермолина говорила, что при окончательном подсчете голосов выяснилось, что явка дошла почти до 90%. Девушка махнула рукой в сторону экрана:
— Разве бывает явка 90%? Свобода! Свобода! Долой Луку урода!
Покричав немного, толпа перешла улицу. Машины останавливались и гудели. Гудели не потому, что демонстрация мешала проезду, а в такт скандированию "Свобода! Свобода!".
По краям площади у милиционеров пищали рации и в рациях кричал голос: "Готовьтесь перекрывать все подходы к резиденции!" Имелась в виду резиденция президента Лукашенко. Еще рации пищали и кричали в воротниках дворничих, которые вышли почему-то вдруг вечером подметать площадь, в воротниках девушек, спешивших якобы на свидания, в букете молодого человека, ожидавшего под часами одну из девушек, спешивших на свидание.
Демонстранты прошли в сторону резиденции всего один квартал. Приехали омоновцы, перегородили улицу, задержали несколько человек, отняли несколько бело-красно-белых флагов. Отнимали в основном у девушек. У мужчин не отнимали.
Толпа вернулась на площадь и долго еще кричала: "Лукашенко проиграл"!
ВАЛЕРИЙ Ъ-ПАНЮШКИН, Минск