Вчера в Новосибирском областном суде завершилось судебное следствие и начались прения сторон по делу группировки скинхедов, на счету которой, как считает прокуратура, шесть нападений на выходцев из Средней Азии. Участвующий в процессе прокурор отказался от главного обвинения — в «организации преступного сообщества», а действия подсудимых предложил квалифицировать как разбойные нападения и разжигание национальной вражды.
Обращаясь к судье, прокурор–обвинитель Василий Мусаткин подвел итоги судебного следствия, длившегося больше года. Гособвинитель заявил, что группировка «Братство скинов» была организована в 2002 году местным жителем Михаилом Родошкевичем. Найти сообщников, разделявших его националистические идеи, Родошкевичу не составило особого труда. Одевались «братья» в черные брюки, сапоги армейского типа и кожаные куртки с нашивками в виде сжатого кулака, вооружались ножами и кастетами. Встречались националисты раз в неделю по выходным на Юго–западном жилмассиве Новосибирска. На собраниях «старые» члены группировки рассказывали новичкам о необходимости «очистить Россию от всякой нечисти», о своей безнаказанности и предлагали пойти «размяться на нерусских». Жертв они подыскивали возле рынков и общежитий. Нерусских непременно следовало грабить. «Члены группы, как и российские солдаты, должны финансироваться, так как рискуют своей головой», — заявляли они. Почти полгода, по данным следствия, они наводили ужас на выходцев из Средней Азии, совершив не менее шести нападений (по оперативным данным, их было значительно больше).
Прокурор детально разобрал роли каждого из подсудимых в подготовке и совершении нападений. Самое громкое из них, как считает прокуратура, группировка почти в полном составе совершила 3 ноября 2002 года на ул. Ударная. Тогда националисты, по материалам дела, нанесли почти два десятка ножевых ранений разнорабочему из Таджикистана Боходуру Болхиеву, который чудом остался в живых. Когда прокурор оглашал заключение медицинской экспертизы ранений, полученных жертвой, многим из собравшихся в зале судебных заседаний стало не по себе.
Господин Мусаткин подверг критике жалобы подсудимых на то, что признательные показания, которые они дали на предварительном следствии, были получены с применением насилия: якобы милиционеры, чтобы не оставлять следов, пропускали через наручники ток. Сомнения прокурора вызвали и показания отдельных свидетелей защиты, которые утверждали, что в дни, когда были совершены нападения, у подсудимых было алиби.
Уже совсем сникшие от речи прокурора подсудимые оживились, когда тот снял с них обвинение в «организации или участии в преступном сообществе» (ст. 210 УК) и «организации экстремистского сообщества» (ст. 282 прим.): у группировки, по мнению прокурора, не имелось организационных структур, отсутствовала программа, не было финансирования. Господин Мусаткин признал, что со временем, возможно, группировка и переросла бы в преступное сообщество, но была вовремя обезврежена правоохранительными органами.
По мнению прокурора, подсудимых следует признать виновными в разжигании национальной розни организованной группой с применением насилия и разбоях. Предполагаемому организатору группировки обвинитель просил назначить 12 лет строгого режима, его соучастникам — Дмитрию Широких и Игорю Быкову — по 10 лет тюрем и лагерей. Остальных подсудимых, которые на период следствия и суда отпущены под подписку о невыезде, приговорить к лишению свободы на сроки от 5 до 10 лет.
«Ъ» будет следить за развитием событий.
КОНСТАНТИН ВОРОНОВ