Эмитенты и профучастники рынка не поддерживают расширение объема информации, относящейся к инсайдерской. Большинство из них не ведут дополнительный перечень инсайда и не хотят, чтобы он стал обязательным. Эксперты называют текущее регулирование «исключительно мягким», не наблюдая давления на компании со стороны регулятора. Однако текущий подход, по их мнению, несет риски и по мере развития рынка законодательство должно стать жестче.
Фото: Александр Коряков, Коммерсантъ
Фото: Александр Коряков, Коммерсантъ
“Ъ” ознакомился с опросом, проведенным Национальным советом финансового рынка (НСФР) при участии экспертной группы по вопросам противодействия отмыванию (ПОД/ФТ) при экспертном совете комитета по бюджету и финансовым рынкам Совета федерации, о норме ЦБ, позволяющей эмитентам самостоятельно расширять перечень инсайдерской информации в добровольном порядке.
Согласно данным исследования, только 36% организаций используют дополнительной перечень инсайдерской информации.
Две трети респондентов сочли требование о наличии такого списка нецелесообразным, за исключением случаев, где это «необходимо объективно». При этом компании могут самостоятельно и не выявить примеры инсайдерской информации, считают опрошенные респонденты. Эмитенты же, которые все-таки ведут дополнительный перечень, в качестве примера подобной информации привели данные об открытии или закрытии крупных кредитных линий, участии в сделках слияния и поглощения, а также в IPO и SPO.
Инсайдерская информация с правовой точки зрения — это точные и конкретные непубличные данные, распространение которых может существенно повлиять на котировки ценных бумаг. Поэтому она подлежит обязательному раскрытию в кратчайшие сроки, чтобы у владеющих сведениями лиц не было привилегированного положения.
Исследование показало, что сейчас рынок «не вполне готов» самостоятельно определять инсайдерскую информацию, пояснил замруководителя НСФР Александр Наумов. В ЦБ сообщили, что результаты опроса будут обсуждаться с участниками рынка и «использоваться в дальнейшей работе по повышению культуры обращения с инсайдом».
Источник “Ъ” на финансовом рынке утверждает, что компании не стремятся расширять перечень, поскольку «не видят в этом понятных преимуществ для бизнеса».
Собеседник “Ъ” в одной из промышленных компаний подчеркнул, что проблем с формированием дополнительного перечня нет. «Это сделано, чтобы формально удовлетворить требование банка иметь свой перечень инсайдерской информации, который не должен равняться обязательному перечню»,— пояснил он.
Как пояснила руководитель практики «Сопровождение сделок M&A» юридической компании «Лемчик, Крупский и партнеры» Татьяна Мурзиянова, перечень инсайдерской информации обязателен уже давно, однако осенью в него был внесен пункт о возможности расширения на усмотрение эмитента. В ЦБ пояснили, что информация из списка выступает «составной частью собственного перечня инсайдерской информации компании». Каждая организация, по мнению регулятора, должна выявлять в своей деятельности специфичную для нее информацию, соответствующую определению и природе инсайда.
Александр Наумов полагает, что Банк России в последние годы переходит от жесткой модели регулирования к мягкой. В Европе и США, добавил он, государство не обязывает субъектов рынка создавать перечни инсайдерской информации.
В России, уточнил господин Наумов, полный отказ от перечней обсуждался, однако такой подход не применили, поскольку без определения инсайда стало бы затруднительно вести судебные разбирательства.
Госпожа Мурзиянова отметила, что, хотя на зарубежных рынках и нет обязательного раскрытия, «там в этом вопросе есть сложившаяся культура, в то время как России только предстоит нарабатывать практику». Она подчеркивает, что в данном вопросе ЦБ «не ведет себя агрессивно по отношению к эмитентам и о каких-либо штрафах неизвестно».
В части рисков существующего подхода президент НАУФОР Алексей Тимофеев отметил, что использование информации, включенной конкретной компанией в перечень инсайдерской, влечет за собой ответственность наравне с закрепленной в законе. Он считает, что действующий закон о противодействии инсайду и манипулированию — «мягкий и исключительно формальный». По мере формирования опыта правоприменения и развития рынка, считает господин Тимофеев, закон будет становиться жестче и в большей степени опираться на усмотрение регулятора.