«Ъ» спросил общественных и культурных деятелей, какие эмоции у них вызывает обострение конфликта вокруг Украины.
Леонид Ярмольник, актер, продюсер, телеведущий:
Фото: Ирина Бужор, Коммерсантъ
— Пусть это и расхожая фраза, но я скажу: «Мир сошел с ума!» Надеюсь, мы сейчас находимся на верхней точке кризиса, кульминации идиотизма, и вопрос времени, когда все придет в норму. Бесконечные разговоры о возможной войне — это вообще за гранью добра и зла.
Иосиф Райхельгауз, режиссер, худрук Московского театра «Школа современной пьесы»:
Фото: Александр Казаков, Коммерсантъ
—Эмоции самые отрицательные. Со всех сторон идет нагнетание, стравливание, постоянные провокации: и от американцев, и от Украины, и от нас, к сожалению. Кому-то хочется, чтобы ситуация обострилась, чтобы наши народы воевали, масло в огонь подливается, и ситуация постоянно находится на грани.
Александра Маринина, писатель:
Фото: Архив Александры Марининой
— У меня уже давно возникло чувство, что в освещении происходящего на Украине и вокруг нее все врут. В какой-то момент перестала читать новости. Я не верю ничему, что произносится важными лицами и пишется в СМИ, ни хорошему, ни плохому и даже нейтральному.
Отличить правду от неправды я не могу, потому что не нахожусь внутри событий.
Михаил Шац, телеведущий, комик:
Фото: Ирина Бужор, Коммерсантъ
— Только страх за детей и депрессия, вот и все эмоции.
Линор Горалик, писатель, журналист:
Фото: Из личного архива
— Главной моей эмоцией, когда я думаю о войне с Украиной, оказывается гнев. Уже сегодня миллионы людей поставлены в чудовищную ситуацию. И само по себе это нагнетание страха непростительно, само по себе оно является, на мой взгляд, преступлением.
Не меньший гнев вызывает у меня и отвратительная, лживая милитаристская риторика официальных российских медиа, Этот гнев смешивается у меня с моим собственным страхом — страхом за друзей и близких, живущих на Украине,— и, конечно, с чувством абсолютного бессилия.
Ольга Кормухина, певица:
Фото: Дмитрий Коротаев, Коммерсантъ
— Представьте себе, чтобы Гитлер собирался напасть на Россию и кричал об этом на каждом углу. Уже много раз это проходили. Это маневр, который отвлекает от чего-то более важного. Как тот воздушный шар, который висит над головами и заставляет смотреть вверх, пока другие люди шарят у вас по карманам. Простым людям точно нужно держаться за карманы, хотя там уже и так пшик.
Карен Шаинян, журналист:
Фото: Ирина Бужор, Коммерсантъ
— Стыд за свою страну — единственное чувство, которое у меня вызывает все происходящее.
Ольга Костина, председатель совета Фонда поддержки пострадавших от преступлений, член правительственной комиссии по профилактике правонарушений:
Фото: Фото из личного архива Ольги Костиной
— Страх, тревога и возмущение одновременно. Дело в том, что в 2008 году вместе с коллегами по Общественной палате и сотрудниками нашей НКО мне довелось участвовать в организации помощи жителям Южной Осетии. Не думаю, что когда-нибудь забуду увиденное и пережитое вместе с жертвами.
Иван Засурский, завкафедрой новых медиа и теории коммуникации факультета журналистики МГУ:
Фото: Родион Платонов, Коммерсантъ
— Усталость и досаду от неизбежности поражения, которое нас ждет из-за нежелания Запада идти нам на уступки.
Иосиф Пригожин, продюсер:
Фото: Ирина Бужор, Коммерсантъ
— После нежного общения с моей внучкой не хочется возвращаться в мир взрослых. Но надо, так как обостряется ответственность за ее будущее.
Опасаюсь провокаций. Вся информационная машина по-прежнему работает на обострение отношений. И это очень раздражает.
Анатолий Бышовец, многократный чемпион СССР в составе киевского «Динамо»:
Фото: Дмитрий Азаров, Коммерсантъ
— Мне больно, тревожно и жалко, что такое происходит. Я не могу не волноваться и не сопереживать тем, кто сегодня страдает, и за тех, кто может еще пострадать от того, что происходит.