«Со всех сторон идет нагнетание, стравливание, провокации»

«Ъ» спросил общественных и культурных деятелей, какие эмоции у них вызывает обострение конфликта вокруг Украины.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Леонид Ярмольник, актер, продюсер, телеведущий:

— Пусть это и расхожая фраза, но я скажу: «Мир сошел с ума!» Надеюсь, мы сейчас находимся на верхней точке кризиса, кульминации идиотизма, и вопрос времени, когда все придет в норму. Бесконечные разговоры о возможной войне — это вообще за гранью добра и зла.

Иосиф Райхельгауз, режиссер, худрук Московского театра «Школа современной пьесы»:

—Эмоции самые отрицательные. Со всех сторон идет нагнетание, стравливание, постоянные провокации: и от американцев, и от Украины, и от нас, к сожалению. Кому-то хочется, чтобы ситуация обострилась, чтобы наши народы воевали, масло в огонь подливается, и ситуация постоянно находится на грани.

Александра Маринина, писатель:

— У меня уже давно возникло чувство, что в освещении происходящего на Украине и вокруг нее все врут. В какой-то момент перестала читать новости. Я не верю ничему, что произносится важными лицами и пишется в СМИ, ни хорошему, ни плохому и даже нейтральному.

Отличить правду от неправды я не могу, потому что не нахожусь внутри событий.

Михаил Шац, телеведущий, комик:

— Только страх за детей и депрессия, вот и все эмоции.

Линор Горалик, писатель, журналист:

— Главной моей эмоцией, когда я думаю о войне с Украиной, оказывается гнев. Уже сегодня миллионы людей поставлены в чудовищную ситуацию. И само по себе это нагнетание страха непростительно, само по себе оно является, на мой взгляд, преступлением.

Не меньший гнев вызывает у меня и отвратительная, лживая милитаристская риторика официальных российских медиа, Этот гнев смешивается у меня с моим собственным страхом — страхом за друзей и близких, живущих на Украине,— и, конечно, с чувством абсолютного бессилия.

Ольга Кормухина, певица:

— Представьте себе, чтобы Гитлер собирался напасть на Россию и кричал об этом на каждом углу. Уже много раз это проходили. Это маневр, который отвлекает от чего-то более важного. Как тот воздушный шар, который висит над головами и заставляет смотреть вверх, пока другие люди шарят у вас по карманам. Простым людям точно нужно держаться за карманы, хотя там уже и так пшик.

Карен Шаинян, журналист:

— Стыд за свою страну — единственное чувство, которое у меня вызывает все происходящее.

Ольга Костина, председатель совета Фонда поддержки пострадавших от преступлений, член правительственной комиссии по профилактике правонарушений:

— Страх, тревога и возмущение одновременно. Дело в том, что в 2008 году вместе с коллегами по Общественной палате и сотрудниками нашей НКО мне довелось участвовать в организации помощи жителям Южной Осетии. Не думаю, что когда-нибудь забуду увиденное и пережитое вместе с жертвами.

Иван Засурский, завкафедрой новых медиа и теории коммуникации факультета журналистики МГУ:

— Усталость и досаду от неизбежности поражения, которое нас ждет из-за нежелания Запада идти нам на уступки.

Иосиф Пригожин, продюсер:

— После нежного общения с моей внучкой не хочется возвращаться в мир взрослых. Но надо, так как обостряется ответственность за ее будущее.

Опасаюсь провокаций. Вся информационная машина по-прежнему работает на обострение отношений. И это очень раздражает.

Анатолий Бышовец, многократный чемпион СССР в составе киевского «Динамо»:

— Мне больно, тревожно и жалко, что такое происходит. Я не могу не волноваться и не сопереживать тем, кто сегодня страдает, и за тех, кто может еще пострадать от того, что происходит.

Группа «Прямая речь»