Московская государственная академическая филармония отмечает 100-летие. Серию торжеств открыли два концерта, прошедшие в один день: дневной концерт в Большом зале консерватории и вечернее гала на главной площадке филармонии, в зале Чайковского. Рассказывает Сергей Ходнев.
Фото: Коммерсантъ / Ирина Бужор / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Ирина Бужор / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Ирина Бужор / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Ирина Бужор / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Ирина Бужор / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Ирина Бужор / купить фото
Всю тяжеловесность традиционных музыкально-юбилейных торжеств филармония благополучно сдала в утиль — праздничный гала-концерт, который проходил в зале Чайковского, пышно убранном цветами, оказался и складен, и динамичен. Никаких спичей и официальных приветствий (за вычетом президентской поздравительной телеграммы), никакого нагромождения артистических реприз, и даже генеральный директор Московской филармонии Алексей Шалашов, которого в связи с юбилеем много с чем можно поздравить, из скромности не стал выходить на сцену, где в этот вечер разместилось его молодое детище — Российский национальный молодежный симфонический оркестр. Ну а роль ведущего доверили штатному филармоническому мастеру этого жанра Ярославу Тимофееву.
Номеров больших и фундаментальных не было; после сыгранной под управлением Валерия Гергиева «Праздничной увертюры» Шостаковича, согласно филармонической традиции, звучал Тройной концерт Бетховена — не целиком, а только первая часть с солировавшим звездным трио Анне-Софи Муттер, Пабло Феррандеса и Даниила Трифонова. В третьей части си-минорного концерта Вивальди из цикла «L’estro armonico» солистами были представлявшие четыре поколения отечественной исполнительской школы скрипачи Борис Кушнир, Павел Милюков, Елена Таросян и Даниил Бессонов. Во второй части моцартовской Концертной симфонии — Максим Венгеров и Юрий Башмет (это был тактично сделанный мемориальный эпизод: слайдовый видеоряд перечислял тех великих и величайших, которые при жизни носили звание «солист Московской филармонии»). Оперную тему ввели каватина Алеко в исполнении Ильдара Абдразакова и дуэт Иоланты и Водемона с мариинскими певцами Ириной Чуриловой и Сергеем Скороходом, тему праздничного апофеоза — заключительные номера «Жар-птицы» Стравинского, а тему неизбежного в зале Чайковского приношения Чайковскому — финал его Первого концерта с Денисом Мацуевым за роялем.
Не все из анонсированных участников гала-концерта добрались до Москвы — из-за ковидных и околоковидных затруднений не было ни Анны Нетребко с мужем, ни маэстро Густаво Дудамеля, нынешнего музыкального руководителя Парижской оперы. Но, в конце концов, одним гала все и не ограничивалось. Концертное бытие Московской филармонии началось в 14:00 29 января 1922 года, когда в Большом зале консерватории стартовал ее инаугурационный концерт. Теперь филармония решила повторить его — не только день в день, час в час и на той же самой площадке: в этом концерте и произведения звучали (в исполнении Академического симфонического оркестра филармонии) ровно те же самые, что на концерте столетней давности. И это само по себе вышло занятным опытом.
Девятая симфония Бетховена — это понятно и даже, пожалуй, естественно. Но еще Второй концерт Рахманинова (солировал Денис Мацуев), да еще скрябинская «Поэма экстаза», да еще две хоровые пьесы (в исполнении Капеллы Юрлова) — «Гимн пифагорейцев восходящему солнцу» Ипполитова-Иванова и «Развалину башни, жилище орла…» Танеева. Реконструкция программы некоего концерта из прошлого — начинание скорее в духе аутентистов, которые иногда пытаются воссоздать таким образом атмосферу, в которой состоялись премьеры каких-нибудь произведений Моцарта или Бетховена, скажем.
Но оказывается, что даже программа столетней давности может быть в этом смысле поучительна.
Сейчас, в относительно благополучные времена, даже по очень праздничному поводу никому не придет в голову сочетать в одном концерте несколько вещей настолько массивных и, главное, автономных. А вот зимой 1922-го в Большом зале консерватории, который только-только удалось как следует протопить, для людей, еле оправившихся от радостей военного коммунизма, такое четырехчасовое радение было в порядке вещей.