Бурное общественное обсуждение проекта указа президента «Об утверждении Основ государственной политики по сохранению и укреплению традиционных российских духовно-нравственных ценностей» привлекло внимание к документу, который на такой пристальный интерес, возможно, не был рассчитан.
Ольга Федянина
Фото: Сафрон Голиков, Коммерсантъ
Ольга Федянина
Фото: Сафрон Голиков, Коммерсантъ
После публикации на портале российских нормативных актов проекта президентского указа «Об утверждении Основ государственной политики по сохранению и укреплению традиционных российских духовно-нравственных ценностей» появилось открытое письмо председателя СТД Александра Калягина. Калягин критиковал проект, который прямо легализует функции идеологического контроля, и его критику публично поддержали руководители крупных российских театров, от директора Большого театра Владимира Урина до художественного руководителя Театра на Малой Бронной Константина Богомолова, и еще несколько сотен известных деятелей культуры.
На вполне умеренные возражения Александра Калягина последовала чрезвычайно агрессивная реакция авторов проекта (в данном случае это коллективный автор — подведомственный Министерству культуры Институт наследия).
Между тем озабоченность деятелей культуры объяснима: несложно предсказать, что именно художественная жизнь чувствительно столкнется с последствиями принятия «охранительного» указа.
Понятно и то, почему именно деятели театра откликнулись раньше и громче всех: театр — стационарный и при этом самый многонаселенный вид искусства, зависящий от бесперебойной работы всех своих составляющих; можно даже не начинать говорить о таких вещах, как свобода творчества, но перспектива постоянных проверок, срывов, отмен, переделок — это риск. А выпускать одну только продукцию, которая гарантированно не возбудит ничье раздражение,— верный путь в полную безвестность, и не для одного художника, а для всего коллектива.
Но на самом деле беспокоиться стоит не одной лишь культуре: указ, как следует уже из его названия, претендует не только на регулирование художественной сферы.
Проект содержит перечень того, что его разработчики называют «традиционными ценностями»: жизнь, достоинство, права и свободы человека, патриотизм, гражданственность, служение Отечеству и ответственность за его судьбу, высокие нравственные идеалы, крепкая семья, созидательный труд, приоритет духовного над материальным, гуманизм, милосердие, справедливость, коллективизм, взаимопомощь и взаимоуважение, историческая память и преемственность поколений, единство народов России. «Традиционным ценностям», по мнению разработчиков, угрожают «деструктивные идеологии», которые суть результат деятельности «экстремистских и террористических организаций, действий США и их союзников, транснациональных корпораций, иностранных некоммерческих организаций».
Несложно заметить, что перечень «ценностей» выдержан в предельно абстрактном духе «против всего плохого, за все хорошее».
Ничего нового в нем нет, как, кстати, нет в нем и ничего специфически российского. Под ним без колебаний подпишется любой представитель стран и структур, записанных разработчиками документа в распространители «деструктивной идеологии». Каким образом именно Россия превратится в главного хранителя мировых «скреп», сказать сложно: перечень предлагаемых в проекте указа мер по защите «всего хорошего» приведет в обозримом будущем просто-напросто к стремительному размножению контролирующих, регулирующих и мониторящих инстанций.
Подозрение, что все это умножение контроля обернется ростом числа более или менее локальных попыток сведения счетов, политического давления, имеет под собой все основания. То, что при желании морально-нравственная таможня любую «Анну Каренину» может объявить крамолой, вполне очевидно. То, что консервативно-оградительная линия в культуре уже как минимум десять лет — с момента назначения Владимира Мединского министром культуры в 2012 году — без всяких указов живет в режиме наибольшего государственного благоприятствования, тоже ни для кого не секрет, как и то, что конституционный запрет на цензуру в случае необходимости легко обходится при помощи «телефонного права» или подключением услужливой «возмущенной общественности». Короче говоря, подлинно новых поводов ужасаться или, наоборот, приходить в восторг от открывающихся новых горизонтов проект указа не дает.
Новость в том, что проект указа, заявленный изначально как часть реализации Стратегии национальной безопасности РФ, эту свою задачу понимает с удивительной буквальностью. Весь документ пестрит «стратегической» лексикой, а словосочетание «национальная безопасность» встречается едва ли не в каждом абзаце.
Культура, как и вообще вся зона обращения нематериальных ценностей в границах Российской Федерации, в проекте указа сознательно представлена не как развлечение, творчество, открытие или познание, а как проблема, принадлежащая к области нацбезопасности. Раз так, то ее нужно соответствующим образом контролировать, укреплять, вооружать.
Институт наследия попросту старается превратить Министерство культуры и некоторые его подведомственные институции в еще одну силовую структуру, потому что быть силовой структурой в России сегодня перспективно.
Объявить себя частью идеологической войны — значит получить возможность не только контролировать кадровые назначения, но и причислять людей и явления к факторам риска, к агентам влияния «деструктивных идеологий» и, разумеется, осваивать бюджеты все новых вооружений — информационных, технологических, персональных.
В какой тональности и на каком культурном и профессиональном уровне будет происходить защита морали, нравственности и традиций на этой линии фронта, можно судить по упомянутому выше обсуждению в Общественной палате РФ. Институт наследия здесь был представлен своим директором, бывшим заместителем министра культуры РФ Владимиром Аристарховым, который, не особенно стесняясь, анонсировал свои цели и перспективы: «Наверное, кто-то должен наконец сказать, что сохранение культурных ценностей несовместимо с деятельностью тех, кто подписал письмо в поддержку Калягина. <…> В биологии есть специальный термин для существ, живущих за счет других организмов и ослабляющих тех, чьими соками они питаются; они называются паразитами. В случае реализации "основ" таких паразитов станет меньше». Вот вам и все «достоинство», «права и свободы человека», «взаимоуважение» и «преемственность поколений». А единомышленник Владимира Аристархова Николай Бурляев посетовал на руководителей музеев, которые «рядом с великим Ивановым вешают черные квадраты, параллелепипеды и всякое непотребство». Вот вам и вся «историческая память».