18–20 февраля пройдет крупнейший международный форум по безопасности — Мюнхенская конференция. Российские официальные лица на ней впервые за 20 лет представлены не будут. Председатель конференции, бывший высокопоставленный немецкий дипломат Вольфганг Ишингер рассказал корреспонденту “Ъ” Елене Черненко, почему он не согласен с критикой Москвы в адрес проводимого в баварской столице мероприятия.
Вольфганг Ишингер
Фото: Michael Sohn / AP
Вольфганг Ишингер
Фото: Michael Sohn / AP
— По вашим ощущениям, решение российских официальных лиц бойкотировать Мюнхенскую конференцию по безопасности окончательное? Может ли оно негативно сказаться на мероприятии?
— Ничто не является окончательным в дипломатии. Тем более что прямо сейчас, когда мы с вами общаемся, в Москве с визитом находится канцлер ФРГ Олаф Шольц. И я надеюсь, что в результате этих переговоров атмосфера между Москвой и Берлином изменится настолько, что для российской стороны вновь станет важно присутствовать на Мюнхенской конференции по безопасности. Так что я продолжаю надеяться (на российское участие.— “Ъ”). Вчера, представляя программу конференции, я особо подчеркнул, что был бы рад — как и во все прошлые годы — приветствовать делегацию из России в Мюнхене.
При этом я бы не стал говорить о бойкоте, это неподходящий термин. Речь идет о неучастии в конференции представителей российских государственных структур. Как мне кажется, решение не участвовать будет иметь негативные последствия для самой России.
— Почему?
— Весь мир ждет разъяснений. В Мюнхен приедут более 100 министров (в основном иностранных дел и обороны.— “Ъ”) со всего мира, более 30 глав государств и правительств. Тематика (конфликта.— “Ъ”) России и Украины будет ключевой. И конечно, всех будет интересовать, почему российские официальные лица именно в такой момент решили пропустить мероприятие? Чего они боятся? Поэтому мне кажется, что это в российских интересах объяснить в Мюнхене, чем руководствуются власти России, какие цели они сегодня перед собой ставят и каким видят будущее.
— Минобороны России объявило о завершении части учений и возврате военных в места дислокации, а глава МИД РФ Сергей Лавров обвинил западные страны, предсказавшие скорое российское вторжение на Украину, в «информационном терроризме». Как вам такой упрек?
— Действительно, на Западе выражали обеспокоенность и опасения — об этом говорили и официальные лица, и эксперты, и простые граждане, но причиной тому стали действия российской стороны, а не Запада. Власти России легко могли еще недели две назад подать четкий сигнал, что у них нет агрессивных намерений. Но, к сожалению, они продолжали военные приготовления, и ничего удивительного нет в том, что это вызвало панические настроения. Ну, кстати, лично я в многочисленных интервью говорил, что за 20 лет у меня не было ощущения, что (президент РФ.— “Ъ”) Владимир Путин — безответственный авантюрист. Мне всегда казалось, что он понимает огромную лежащую на нем ответственность, а потому я не мог себе представить, что дело дойдет до большой войны. Но Россия явно продемонстрировала свой потенциал. Мы видели многочисленные спутниковые и другие снимки, это все имело место, и у людей возникали опасения.
Я рад, что сейчас — хоть и поздно, но не слишком поздно — Россией были поданы упомянутые вами сигналы. Это можно только приветствовать. Надеюсь, что теперь можно будет заняться дипломатией — между Россией и НАТО, Евросоюзом, отдельными странами — без угрозы военного характера. И можно будет достичь результатов.
— Насколько я понимаю, одной из причин отказа от участия российской официальной делегации в Мюнхенской конференции по безопасности стал ряд ваших высказываний и комментариев вашего преемника Кристофа Хойсгена, которые в Москве сочли совсем недипломатичными. Речь идет о необходимости поставок вооружений Украине и отказа от проекта «Северный поток 2», а также о важности более жесткой политики в отношении России, вплоть до ее сдерживания. Вы перестали выступать с нейтральных посреднических позиций или это неверное впечатление?
— Это абсолютно неверное впечатление. Если бы оно было верным, то представители федерального правительства ФРГ тоже не должны были бы приезжать на конференцию в Мюнхен, поскольку о немецкой внешней политике я в последние годы критически высказываюсь намного чаще. На протяжении последних четырех лет я и внешнюю политику США неоднократно подвергал серьезной критике, что не помешало (тогдашнему президенту США.— “Ъ”) Дональду Трампу прислать в Мюнхен своего вице-президента Майкла Пенса.
Мюнхенская конференция по безопасности, которая, кстати, является (по форме организации.— “Ъ”) мозговым центром, не обязана совпадать с мнением тех или иных правительств. Я вижу свою роль в том, чтобы давать правильные, на мой взгляд, советы и критиковать там, где это нужно. Я ни от кого не завишу. И не должно быть такого, что мое личное мнение становится мерилом того, ехать ли на конференцию или нет. Сергей Лавров — российский министр иностранных дел. Он ведь может вообще игнорировать то, что я говорю от себя.
Когда Сергей Лавров, президент Владимир Путин или бывший премьер-министр Дмитрий Медведев выступали в Мюнхене, они представляли позицию своей страны, и мне все 14 лет, что я руководил конференцией, было важно, чтобы голос России был так же четко слышен, воспринимался так же серьезно и занимал такое же видное место в программе, как голос США, Франции или Китая. Поэтому в нынешнем году я лично направил большому числу видных представителей России приглашение посетить конференцию. От российского президента до министров обороны и иностранных дел, помощника (Владимира Путина.— “Ъ”) по международным делам Юрия Ушакова, которого я знаю еще с начала 2000-х по посольской работе в Вашингтоне, и многих других. Поэтому я категорически не принимаю упреки из Москвы, будто конференция превратилась в трансатлантический клуб.
— Да, действительно, пресс-секретарь российского президента Дмитрий Песков в интервью «РИА Новости» сказал, что Мюнхенская конференция из-за потери объективности становится клубом одной точки зрения и перестает быть дискуссионной площадкой.
— Это совсем, совсем не так. В прошлом году представитель МИД России (Мария Захарова.— “Ъ”) критически высказалась о проведении нами виртуальной беседы с участием президентов США и Франции Джо Байдена и Эмманюэля Макрона, посетовав, что Россия не была представлена. Я тут же написал письмо российскому министру иностранных дел, предложив точно такую же возможность — организовать отдельный онлайн-разговор с Владимиром Путиным, самим Сергеем Лавровым или другим видным участником от России. Такое же письмо я направил китайской стороне, поскольку Китай тоже не был представлен на той первой сессии, у нас по ряду причин просто не получалось сделать ее более длительной. Глава МИД Китая мое приглашение принял, и мы почти два часа пообщались в онлайн-формате. Российский министр иностранных дел сообщил мне, что он не хотел бы в подобном участвовать, но перенаправил меня к вице-спикеру Совета федерации Константину Косачеву, с которым мы в итоге также провели онлайн-беседу в мае. Поэтому я категорически не согласен с упреками, что мы в недостаточной степени вовлекали участников от России.
Россия — важная мировая и европейская держава, и, конечно, мне всегда было важно, чтобы она была представлена на конференции. Речь идет не только об обсуждении украинской тематики, но и о климате, иранской ядерной сделке, Ближнем Востоке и многих других важных темах.
Я надеюсь, что несколько представителей России все же приедут в Мюнхен. Тут, конечно, есть вторая проблема, которая никак не связана с позицией российского правительства, а именно, что многие из тех, кто хотел принять участие, привиты не теми вакцинами, которые у нас признаются. Это огромная проблема. Поэтому такие люди, как, например, (бывший глава МИД РФ, руководитель Российского совета по международным делам.— “Ъ”) Игорь Иванов решили участвовать лишь виртуально. И таких человек еще несколько. Мне очень жаль, что эта проблема с вакцинами добавилась ко всему. И что в том числе из-за этого российских участников на мероприятии в эти выходные будет намного меньше, чем могло бы быть.
— Знаменитой «мюнхенской речи» Владимира Путина на прошлой неделе исполнилось 15 лет. Тогда, в 2007 году, ее на Западе немногие восприняли всерьез. Как вы сегодня считаете, это было ошибкой? Стоило, может, прислушаться?
— Да, и я многократно об этом говорил. Это моя критика самих себя, западных правительств. Я тогда сам как участник конференции сидел в зале и очень внимательно слушал эту речь. Но я признаю, что и я сам, и многие мои коллеги, видимо, тогда не осознали ее политическое и историческое значение, а потому не сделали правильных выводов. Особенно США ее недооценили. Иначе они бы в 2008 году не предложили инициировать процесс принятия Украины и Грузии в НАТО. Мне было тогда очевидно, и (тогдашнему.— “Ъ”) канцлеру ФРГ Ангеле Меркель было очевидно, что этот шаг нарушает российские «красные линии».
С тех пор я неоднократно пытался убедить Владимира Путина еще раз приехать в Мюнхен. Сейчас, через 15 лет после его речи, у него была бы хорошая возможность вновь представить свой взгляд на происходящее. Это можно было бы сделать даже в онлайн-формате из Москвы. Ему даже не пришлось бы покидать Кремль. Это относится и к Сергею Лаврову.