союзники
Вчера президент России Владимир Путин весь день провел с премьер-министром Италии Сильвио Берлускони. В рамках официального визита господина Берлускони в Москву прошли переговоры в узком и расширенном составе, пресс-конференция двух лидеров и прием с участием лучших людей нашей страны. С подробностями о том, как Владимиру Путину не хочется начинать отношения с новорожденным президентом США Джорджем Бушем с центра поля,— специальный корреспондент Ъ АНДРЕЙ Ъ-КОЛЕСНИКОВ.
Первым на прием в Большой Кремлевский дворец приехал режиссер Юрий Любимов. Он был очень оживлен, по старой театральной привычке с удовольствием общался с гардеробщицами (просто обрадовался им как родным, и они платили ему взаимностью), а на мой вопрос, зачем он здесь, сказал, что зашел позавтракать. Версия была высказана с любезной улыбкой, но в ультимативной форме. Ясно: если что, Юрий Любимов будет на ней настаивать. Но никто же, впрочем, и не настаивает на том, что участие знаменитого режиссера в кремлевском приеме по случаю приезда премьер-министра Италии следует расценивать как очевидные признаки преступного сговора с властью.
Минут через пять в раздевалку вошли братья-режиссеры Андрей Кончаловский и Никита Михалков. Что-то нигде не было видно дирижера Валерия Гергиева. Вряд ли прием людей искусства в Кремле обошелся бы без его участия. Наверное, задержали пробки.
Потом к интеллигенции присоединился мэр Москвы Юрий Лужков, которого быстро приперли к стене журналисты. Андрей Кончаловский долго стоял рядом в ожидании, что мэр вот-вот освободится, но в какой-то момент осознал, видимо, что это не журналисты не хотят отпускать Юрия Лужкова, а Юрий Лужков не хочет уходить от них, и ушел сам, тяжело вздохнув.
Юрий Лужков долго рассказывал, почему ему нравится идея назначаемости губернаторов. Оказывается, это не от хорошей жизни. Московский мэр развенчал мифы об экономическом росте России. Страна и ее экономика, по его мнению, находятся в очень тяжелом состоянии.
— Экономический рост, стабилизационный фонд, валютные резервы... Все это чепуха! — махнул он рукой.— Жилье не строим, пенсии низкие, платежеспособность населения плохая.
Юрий Лужков не ответил на вопрос, как все эти проблемы решатся с назначаемостью губернаторов. Он только сказал, что хороший мэр должен заниматься хозяйством и что все-таки есть люди, у которых это получается.
Что-то, наверное, имел в виду.Потом мэр услышал, что кто-то из журналистов вполголоса произнес по какому-то поводу: "Ничего-ничего",— и рассказал длинный анекдот, который заканчивался как раз этими словами. Ими один ротный утешал новобранца с фамилией Козлов.
А потом мэра спросили, что все-таки будет на месте гостиницы "Москва". Он сказал, что журналисты много пишут об этом и он в курсе, что большинство ("квалифицированное, я даже думаю, большинство") считает: не надо на этом месте ничего строить.
— Да, хорошая площадь может получиться! — воскликнул Юрий Лужков.— Россия заслуживает такой площади! Оксиджа такого!
В ответ на недоуменные взгляды журналистов мэр пояснил, что имел в виду обыкновенный кислород.
— Но я должен выполнить обещание,— пожал он плечами.— Я обещал построить гостиницу. Разрушить старую и построить новую. Правда, на меня может повлиять общественное мнение,— подсказал он журналистам.— И, конечно, инвесторы. Вот если все захотят...
Видно, что ему очень хочется построить эту площадь. Он рассказал, что под ней можно же будет и паркинг сделать, и торговый центр.
— Со стекляшечками, хороший такой...— мечтательно сказал он.Ой, нет, лучше уж все-таки тогда гостиницу.
Я задал московскому мэру вопрос по теме: что его связывает с Италией, кроме академической, как у многих россиян, любви к ней?
Мэр так пронзительно посмотрел на меня, что мне стало не по себе. Я даже подумал, что надо было бы задать вопрос поумнее. Но, оказывается, мэр просто собирался с мыслями. А собравшись, он звонким голосом очень громко зачитал стихи Александра Пушкина, начинавшиеся словами: "И если гневный бог ко мне неумолим!.." Закончил мэр просьбой приблизить его к Италии прекрасной. Стихи, похоже, должны были стать частью тоста на приеме. А мы присутствовали на генеральном прогоне этого тоста. Жалко, Юрий Любимов уже поднялся на второй этаж. Мог бы что-нибудь подправить по ходу дела.
На втором этаже, в зале Ордена святой Екатерины, ждали Сильвио Берлускони и Владимира Путина. Столы были накрыты в соседнем Александровском зале. Но переговоры в расширенном составе затягивались уже на полтора часа.
В первом ряду в ожидании пресс-конференции сидел великий итальянский режиссер Франко Дзеффирелли. С ним оживленно разговаривала на французском директор Пушкинского музея Ирина Антонова. Они пришли, чтобы получить из рук лидеров учрежденную ими премию за вклад в развитие двух культур.
Я попросил госпожу Антонову перевести несколько моих вопросов господину Дзеффирелли. Она согласилась, честно сказав, что все равно ведь делать тут пока совершенно нечего. Я спросил у режиссера, нравится ли ему идея московского мэра разрушить гостиницу "Москва" и оставить все как есть. Я бы не стал задавать такой странный вопрос, но дело в том, что я знал об утренней прогулке господина Дзеффирелли именно по этим местам, а также о том, как любит он бывать в столице нашей родины. Не мог же он не заметить отсутствия такой существенной детали в самом ее сердце.
Оказалось, не заметил. Но зато сразу сказал, что, по его мнению, если речь идет о том, чтобы оставить площадь пустой, то он за.
— Ведь что бы ни построили на этом месте, все равно это будет безобразно,— уверенно сказал господин Дзеффирелли.
И откуда он только знает?— Ничего нет лучше цветов и деревьев,— уверенно произнес он.— Сажайте цветы и деревья и ни о чем не беспокойтесь.
Ирина Антонова оказалась блестящей переводчицей. Она уже требовательно смотрела на меня:
— Ваш следующий вопрос.Мне ничего не оставалось, как спросить господина Дзеффирелли о его отношениях с господином Берлускони.
— Он всегда видит то, что будет послезавтра,— сказал режиссер.— Проблема современного мира — это отсутствие личностей. Нет сильных людей с идеями. Из-за этого возникают кризисы. Один такой кризис возник, когда произошло падение коммунизма в Советском Союзе. Итальянские коммунисты в это же самое время были готовы подхватить власть в Италии. И тогда Сильвио Берлускони мобилизовал либералов и демократов на борьбу с этой угрозой. Он как-то позвонил мне и говорит: "Франко, я очень нуждаюсь в людях, которые сделали что-то важное в жизни, но никогда не были связаны с коммунизмом".
Потом итальянские журналисты, которым я повторял эту историю, утверждали, что до сих пор режиссер ее никому не рассказывал.
— И я его спросил: "А от меня-то ты что хочешь?" "Чтобы ты, Франко, стал сенатором". И я стал сенатором. Я выбирался на Сицилии! — с гордостью сказал Франко Дзеффирелли.— Меня выбирали два срока подряд. Я теперь вечный сенатор. У нас такой закон.
После этого режиссер заговорил о своей любви к России. Оказалось, что он любит всего две страны в мире (не считая, я думаю, все-таки Италии): Англию и Россию — за то, что он получил от них больше всего идей. И вот сегодня ему вручат премию в России, а через два дня королева Англии наградит его титулом сэра.
— Вы думаете, это простое совпадение? — спросил господин Дзеффирелли.— Нет, это согласие звезд.
Звезд, впрочем, все не было. Владимир Путин и Сильвио Берлускони появились перед журналистами спустя еще только час. Некоторые люди в соседнем зале, говорят, за это время уже успели позавтракать и ушли. Надеюсь, среди них был и режиссер Юрий Любимов.
Владимир Путин и Сильвио Берлускони вручили премию. Выглядело это очень трогательно. Сильвио Берлускони суетился, не зная, куда предложить встать Ирине Антоновой. Он, кажется, чувствовал себя полновластным хозяином в этом зале (хорошо, что не в этой стране). Госпожа Антонова деликатно подчинялась всем его прихотям. Он попросил ее сначала встать справа от него, потом хотел отвести ее на место, но передумал. Наконец, он нашел для нее место между собой и президентом России. Там она дождалась Франко Дзеффирелли, который сосредоточился на Владимире Путине. Они никогда до этого не виделись, и, кажется, режиссер хотел за эти мгновения что-нибудь понять.
Пусть попробует. Может, хоть у кого-нибудь получится.Потом Сильвио Берлускони взял режиссера под руку и осторожно довел до стула. Так хорошие пионеры переводят через улицу деморализованных жизнью старушек.
Владимир Путин рассказал еще пару малоизвестных подробностей из жизни великого итальянца. Оказалось, что господин Дзеффирелли был главным режиссером церемонии подписания конституции Европейского союза. Не думаю, что это было его лучшее произведение.
Итальянский журналист сказал лидерам, что Джордж Буш победил на выборах в США.— Вы, журналисты, всегда знаете больше, чем мы,— признал наконец-то Владимир Путин очевидное.— Ну что же, это приятно.
Что же ему было приятно? Что кто-то знает больше, чем он? Похоже, да. Ведь по поводу победы господина Буша он сказал, что надо подождать официального подведения результатов. Он напомнил, что международный терроризм ставил, как известно, цель не допустить переизбрания Джорджа Буша на новый срок.
— Появление в эфире террориста бен Ладена подтвердило этот тезис,— произнес российский президент.— Если Джордж Буш победит, то я порадуюсь, что американский народ не дал себя запугать.
Я представил американский народ, сплотившийся перед угрозой международного терроризма в штате Огайо в момент решающего выбора между добром и злом. Действительно, что еще могло заставить сделать этот выбор в пользу Джорджа Буша, если бы не удавшаяся попытка бен Ладена взять американский народ "на слабо"? Если бы не его выступление накануне выборов, шансов у Джорджа Буша, похоже, не было бы.
Владимир Путин вспомнил, как начинались его отношения с Джорджем Бушем четыре года назад:
— Из США были высланы 50 российских дипломатов. А мы в ответ, как водится, выслали несколько десятков американцев.
Вот так у них и водится.— Наши отношения прошли период трансформации,— продолжил господин Путин.— Надеюсь, нам не придется начинать их с центра поля.
Наверное, он имел в виду с чистого листа.Сильвио Берлускони, отвечая на этот же вопрос, вообще как ребенок радовался победе Джорджа Буша.
Еще один итальянский журналист задавал свой вопрос минуты четыре. Сначала зал молчал, затем стал встречать каждую новую его мысль взрывом нервного смеха. Российский президент сказал, что это уже не вопрос, а доклад какой-то, но итальянец был неудержим. Сильвио Берлускони, впрочем, хихикал. Видно, он хорошо знал этого паренька из Corriere della Sera.
Новым взрывом хохота зал встречал перевод с итальянского на русский. Переводчик так старался сосредоточиться на смысле вопроса, что забыл о форме, и начал переводить с итальянского на итальянский. А когда переводчик закончил, ничего, кажется (судя по затраченному времени), не упустив, то заслужил бурные аплодисменты Франко Дзеффирелли. За ним переводчику от души начал аплодировать весь зал, благодаря, видимо, за развлечение там, где на него никто не рассчитывал.
Господин Берлускони сказал, что возьмет на себя ответственность ответить, только чтобы освободить от нее господина Путина. Ответ (снова про Джорджа Буша) занял у него гораздо меньше времени, чем вопрос. Президент России, впрочем, тоже решил добавить.
— Что будет делать Буш, если будет переизбран? Лучше спросить об этом у Буша,— сказал он.
Хотя ведь господин Путин по идее может гордиться, что итальянцы считают его таким экспертом по американскому президенту.
— Если он выиграет, то мы его поздравим,— довольно снисходительно сказал Владимир Путин.— Поздравим, что к нему не прилипла грязь, которой его пытались мазать.
Он, наверное, имел в виду фильм--лауреат Каннского фестиваля "9/11".