 |
ФОТО: AP  В ассоциации "Хантхо", отстаивающей права корейских проституток, более 30 тысяч членов |
Утром 7 октября на площади перед зданием южнокорейского парламента собрались молодые женщины — примерно 3 тыс. Их рты были закрыты белыми повязками, на которых стояли черные косые кресты,— "Мы хотим есть!". О том же говорили и надписи на плакатах: "Защитим наше право на существование!". Порядок охраняло около 1 тыс. полицейских, но их присутствие оказалось излишним: демонстрация прошла без эксцессов. Корейская проституция — а именно проститутки и провели акцию протеста — всегда отличалась высокой организованностью.
Корейское левоцентристское правительство Но Му Хена в начале сентября заявило, что собирается в кратчайшие сроки полностью покончить с проституцией. Разговоры об этом шли давно, а в начале апреля, накануне парламентских выборов и повторного голосования по вопросу об импичменте президента Но Му Хена, министр по делам женщин заявила, что все районы красных фонарей будут ликвидированы к 2007 году. Скорее всего, это было сделано, чтобы обеспечить необходимую Но Му Хену тогда поддержку феминистских партий. Однако выборы были выиграны, импичмент предотвращен еще весной, так что резкий переход правительства от слов к делу вначале оказался совершенно неожиданным.
Вступившие в силу с 23 сентября законы весьма суровы. Владельцам публичных домов грозит штраф в $87 тыс. или тюремное заключение сроком до десяти лет. Проституток тоже собираются штрафовать, хотя и оговаривается, что к ним будут относиться не как к преступницам, а как к жертвам системы. Как и полагается, органы правопорядка рассчитывают на добровольную помощь граждан. С 11 октября полиция начала выплачивать премии тем, кто донес на подпольный притон. За подтвердившийся донос полагается 2 млн вон (примерно $1700), то есть среднемесячная сеульская зарплата (для сравнения: стоимость платного секса составляет около $100 за сеанс).
 |
ФОТО: AP Посещаемость борделей в сегодняшней Корее оставляет желать лучшего |
Однако мало кто воспринимал закон 1948 года всерьез. В любом корейском городе найдется по крайней мере один квартал красных фонарей: в ожидании клиентов полураздетые девушки сидят за большими стеклянными витринами, подсвеченные красноватым светом небольших ламп. Кроме того, существуют заведения, в которых проституция по традиции является дополнительным бизнесом: караоке-бары, центры массажа и даже некоторые парикмахерские.
Корейская проституция — бизнес своеобразный, вполне отражающий особенности национального характера. Проститутки и их начальницы тщательно соблюдают корпоративную дисциплину. В прошлом году, например, совет руководства публичных домов в крупнейшем сеульском увеселительном районе Миари решил ввести систему добровольных патрулей, которые комплектовались из сотрудниц заведений. Девушки-дружинницы (по этому случаю одетые в обычную одежду молодых горожанок) должны были следить за порядком и контролировать соблюдение гигиены в расположенных в районе заведениях. Система работала!
Во многом корейские проститутки и их менеджеры напоминают корейских рэперов. Когда рэпер выходит на сцену, он ведет себя перед микрофоном примерно так же, как и его афроамериканский кумир. Однако после концерта, сойдя со сцены и смыв грим, яростно матерившийся перед микрофоном бунтарь и ниспровергатель мгновенно превращается в вежливого молодого человека в аккуратном костюме.
Корейские проститутки тоже оказались вполне способны говорить грамотно и внятно — и ответили на официальные гонения своей кампанией, которая проводится по-корейски организованно. Главный их лозунг — "Защитим наше право на жизнь!". Во главе сопротивления стоит ассоциация "Хантхо", которая представляет интересы корейской проституции и насчитывает 30 тыс. членов. Руководство ассоциации заявило: "Правительство ни разу не поинтересовалось мнением публики и по своему разумению приняло закон, который ставит под угрозу существование нескольких десятков тысяч человек". Готовятся судебные иски, которыми занимаются нанятые "Хантхо" крупные адвокатские фирмы.
Почему правительство Но Му Хена вдруг с таким рвением взялось за выполнение одного из своих предвыборных обещаний? В конце концов, со времени выборов прошло полгода, об обещании вполне можно было бы забыть. Однако с управлением экономикой левые справляются не самым лучшим образом, поэтому у них велика тяга к разного рода символическим проектам, будь то перенос столицы из Сеула, охота на бывших прояпонских коллаборационистов или кампания против проституции. В отличие от экономических реформ подобные мероприятия правительству вполне по плечу.
Первый месяц борьбы с проституцией принес первые результаты. Посещаемость публичных домов упала в несколько раз. Прекратили работу многие бары и ночные клубы. Сократились продажи дорогих крепких напитков. (Оказалось, что основными покупателями "Смирновской" и "Джонни Уокера" являются именно заведения с проститутками.) Заметное влияние новое законодательство оказало на туризм. Ощутимо снизилось количество японских туристов, которые ездили за дешевым сексом. Зато увеличилось количество корейцев, которым вдруг захотелось побывать в Таиланде или иных странах Юго-Восточной Азии. Президент туристической фирмы, специализирующейся на турах в ЮВА, сказал, что по состоянию на 15 октября количество заказов на поездки в Бангкок выросло на четверть и что их представитель в Таиланде сейчас активно обсуждает групповые скидки в барах и ночных клубах.
Впрочем, владельцы заведений не теряют оптимизма. Они надеются, что начавшаяся 23 сентября кампания выльется в очередной месячник по борьбе с социальными проблемами, которых в Корее проводилось немало (в 70-е годы, например, были даже месячники добровольной сдачи шпионов). Да и проведенный в начале октября в городе Тэгу опрос проституток в очередной раз подтвердил то, о чем и так все знают: 45% опрошенных заявили, что не стыдятся своей профессии, а 87% сказали, что в любом случае не собираются ее менять.
АНДРЕЙ ЛАНЬКОВ