«Тема, с которой нельзя ошибиться»

Ровно 20 лет назад Карла Бруни написала свою первую песню «Quelqu’un m’a dit» («Кто-то мне сказал») и в одночасье из супермодели превратилась в суперпевицу, которую любят во всем мире. Дочь пианистки, Бруни всегда пела и играла на гитаре, но не спешила заниматься музыкой профессионально, ждала правильного момента. И как только он настал, остановить Карлу уже не смогли даже дела государственной важности на посту первой леди Франции — она продолжала петь и записывать лирические баллады под гитару. В Москву Бруни приезжает с новым альбомом «Carla Bruni», выпущенным после очередного локдауна, с 13 песнями о главном чувстве — любви. Концерт, который несколько раз переносился с ноября, наконец состоится — 8 марта в Доме музыки.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

—Вы уже были в России. Что вам больше всего запомнилось?

—Да, я несколько раз была в Москве и в Санкт-Петербурге, и мне не терпится вернуться в Россию и исполнить новые песни. Здесь у меня чудесная публика — я всегда пела в самых замечательных театрах, а в залах яблоку было негде упасть. Для меня русские — это особенная публика, конечно, вы отличаетесь от французов, но у нас с вами общие культурные корни. Обожаю русскую литературу и поэзию, и у вас столько классных музыкантов! Вы вправду и очень творческая нация, и очень сильная. Добраться снова до России — это настоящее чудо.

—Какие качества русских женщин вам нравятся?

—В вас удивительным образом сочетаются желание действовать и рассудительность — по крайней мере это то, что мне запомнилось в русских женщинах, которых я встречала на своем пути. Вы очень пылкие, страстные, темпераментные, но при этом всегда действуете в рамках здравого смысла. Может быть, потому, что годы коммунизма наложили свой отпечаток, вы так хорошо умеете идти на компромиссы.

И еще я считаю, что русские женщины очень соблазнительны. Они необязательно идеально красивы, но они всегда чертовски привлекательны.

И это даже не зависит от возраста — в России все женщины прекрасны. К тому же Россия — огромная страна, у вас разное население и очень разная красота.

—В России 8 Марта — праздник, и это прекрасный повод преподнести подарки близким. А вам нравится дарить подарки?

—Обожаю делать подарки, даже при том, что, как мы все знаем, есть немало людей, для которых очень сложно подобрать идеальный подарок. Но мне всегда удается находить презенты, которые приходятся по вкусу всем. Вы знаете, подарки могут быть предельно простыми. Например, я часто дарю книги — это классный подарок. Казалось бы, простой предмет, но в нем может быть заложена целая Вселенная.

—Какой подарок из тех, что вы получали, был для вас лучшим?

—Люблю все подарки моего мужа — для меня важна не их стоимость, а символическая ценность. Часто это простые украшения, ничего сверхъестественного. Однако для меня важно не только кто мне делает подарок, но и как, я сразу вижу, что стоит за подарком и какие усилия человек вложил в то, чтобы сделать его.

—А какой лучший подарок сделали вы?

—Сложно сказать — лучше спросить у тех, кому я их дарила. Непросто оценивать саму себя, но, думаю, когда мы дарим то, что человеку действительно нужно или очень хочется,— это всегда хороший подарок.

—Ваш музыкальный путь тоже начался с подарка — ваши родители подарили вам на день рождения гитару.

—Да, это правда, мне исполнилось семь или восемь, и именно так я начала играть на гитаре. До этого я занималась пианино, но быстро оказалась в тупике, потому что ненавидела сольфеджио, мне никогда не нравились научные методы преподавания музыки. А с гитарой все проще — на ней можно играть без занятий по сольфеджио.

—Кажется, Мишель Обама во время своего официального визита в Париж тоже подарила вам гитару!

—Да! Акустический Gibson, это был лучший дипломатический подарок, когда я исполняла обязанности первой леди Франции. К слову, я до сих пор играю на этой гитаре каждый день. Вообще, по жизни мне не нужно много вещей — я не привязываюсь к ним, и даже в моем гардеробе не так уж много нарядов, но я обожаю свои гитары, у меня их больше десятка.

—Вы записали новый альбом во время первого карантина. Это было не самое простое время, как вы нашли вдохновение?

—На самом деле мне просто было особо нечем другим заняться. (Смеется.) Муж писал новую книгу, а я новые песни. Так что это был достаточно благоприятный период для творчества. Я домосед, мне нравится проводить все время дома, как на карантине. Наверное, поэтому вдохновение пришло само собой.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

—На этот раз вы поете сразу на трех языках — французском, английском и итальянском. Есть ли для вас разница, на каком языке петь? И переживаете ли вы эмоции по-разному в зависимости от языка?

—Да, это разные эмоции и абсолютно разные голоса. Все меняется, потому что у каждого языка своя мелодия. Есть более музыкальные и менее музыкальные языки. Например, итальянский — это как песня, и русский тоже. Но есть и такие языки, как французский, которые звучат абсолютно по-другому, у французского другая тональность, и на нем очень сложно петь. Чаще всего пишу слова песен на французском, потому что именно на нем я открыла для себя мир литературы и поэзии. Почему не на родном итальянском? Наверное, потому, что я читала на нем намного меньше. А с английским такая история: я на нем говорю и пишу скорее как любитель. Но мне он очень нравится — в новом альбоме есть очень душевная песня на английском «Young Lady».

—Карла, почему, на ваш взгляд, в мире столько песен о любви?

—Потому что это великая тема, с ней нельзя ошибиться. А еще любовь — это огромный источник эмоций, а песни чаще всего пишутся, когда вы проживаете очень сильные чувства.

—Ваш альбом вышел осенью 2020 года, а в турне вы отправляетесь только сейчас. Каково это — снова вернуться на сцену?

—Очень приятно. Это просто чудесно. Я часто говорю слово «приятно», когда меня спрашивают о возвращении на сцену, чтобы немного сдержать эмоции. На самом деле внутри у меня все переворачивается, это замечательно — снова петь вживую перед публикой, которая ждет вас. Очень рада, что могу опять путешествовать, столько стран то закрывалось, то открывалось, и нам приходилось переносить все концерты по несколько раз.

—Отличается ли ваш стиль в жизни от того, что на сцене?

—В обычной жизни я совсем не наряжаюсь. Совсем. Вечно хожу в джинсах, кашемировых свитерах и кроссовках. Для сцены я стараюсь выбирать красивую одежду, но никогда не забываю о комфорте — это вам не модная съемка, вы не можете просто надеть стильную вещь, она должна быть удобной. Для меня важно, чтобы на сцене у меня был красивый силуэт, поэтому обычно предпочитаю брюки и рубашки — в них чувствую себя уверенно, комфортно и элегантно. Я по-прежнему слежу за модой, но чаще всего для сцены выбираю образы Celine. Эди Слиман — мой фаворит.

—А как давно вы знакомы с Эди?

—Давно слежу за его творчеством — помню, как носила его мужские пиджаки Dior Homme, когда он еще не делал женскую одежду. Но не могу точно вспомнить, как именно мы познакомились, кажется, мой муж знает Эди дольше, чем я. Мы подружились после первой же встречи. У Эди тонкая натура, он довольно застенчивый, предпочитает прятаться от посторонних людей, что, на мой взгляд, очень трогательно. И я за это его еще больше люблю.

—Эди Слиман знает о музыкальном мире все, вы говорите с ним о музыке?

—Немного, обычно мы говорим обо всем остальном. Но он правда очень любит музыку, и это видно во всем, чем бы он ни занимался,— видно в его коллекциях, в его показах, в его фотографиях. Вообще, Эди очень интеллигентный и интересный собеседник, сегодня редко встретишь таких начитанных людей.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

—Прошлой осенью вы вернулись на подиум, приняв участие в показе Balmain. Какими были ваши впечатления?

—Для меня это было скорее не возвращение, а оммаж Оливье Рустену и его великолепной работе в Balmain. Мне захотелось сделать ему подарок на его профессиональный юбилей (Оливье Рустен отпраздновал десять лет на должности креативного директора Balmain, помимо Карлы Бруни по подиуму прошлись супермодели Наоми Кэмпбелл и Наталья Водянова, актриса и фотомодель Милла Йовович.— «Стиль. Подарки»). Было классно и трогательно. И кстати, у Оливье необыкновенные платья.

—Вы не скучаете по большой моде?

—Для меня мода — это как семья. И даже если сегодня я нечасто хожу по подиуму, я никогда не обрывала контакты с миром моды. Конечно, я больше не занимаюсь модой каждый день, у меня уже не тот возраст, и музыка занимает большую часть моего времени. Но мне всегда нравится возвращаться к моей первой профессиональной семье. Если кто-то меня зовет, я всегда охотно соглашаюсь. Работа моделью для меня теперь как отдых.

—Ваш первый альбом «Quelqu’un m’a dit» вышел 20 лет назад и сразу принес вам успех. Не жалеете, что не начали заниматься музыкой раньше?

—По жизни состояться в двух профессиях — это уже не так плохо. Какая разница, в каком порядке? Думаю, нет смысла о чем-либо жалеть или возвращаться назад, чтобы что-то исправить. Это лишние переживания и пустая трата времени.

Мне лично все равно, стала ли я сначала моделью, а потом певицей или наоборот. Главное, что мне повезло добиться успеха и там, и там!

—Но и то и другое случилось с вами в правильный момент

—Не знаю, насколько это был правильный момент — быть моделью в девяностые. Но нашему поколению определенно очень повезло, это было особенное время, и к нам относились как к богиням.

—А могли вы представить, записывая свою первую песню «Quelqu’un m’a dit», что вас ждет успех?

—Нет, я вообще сомневалась, что кто-то будет меня слушать. Думала, продам всего два диска — один маме, другой сестре. Я и не мечтала, что моя первая песня сразу принесет мне успех. Но вообще по жизни я особо не думаю ни о прошлом, ни о будущем и не строю планы на годы вперед. Просто стараюсь делать что могу и смотрю, получится у меня или нет. Если получится, тем лучше, если будет неудача, ну и ладно. Начнем сначала.

Беседовала Лидия Агеева