 |
ФОТО: ИЗ СЕМЕЙНОГО АРХИВА  И Аня (слева), и Даша (справа) на первых допросах дали показания против Зары Муртазалиевой (в центре). |
Молодая чеченка Зара Муртазалиева от большинства ровесниц в Чечне отличалась разве что повышенной тягой к учебе. Она поступила в лингвистический институт в Пятигорске, а после третьего курса перевелась на заочное отделение и уехала к тетке в Москву — зарабатывать на жизнь. В столице 20-летней чеченке удалось устроиться на работу в страховую компанию и снять комнату. Жила Зара вполне современно — ходила в интернет-кафе, общалась со сверстницами в клубах. Но не забывала, как и положено мусульманке, ходить в мечеть. Именно там, в мечети, она подружилась с двумя москвичками Аней и Дашей, которых затем, по версии следствия, стала подстрекать к совершению террористических актов.
4 марта 2004 года Зара Муртазалиева была задержана. Как сообщалось в оперативной сводке, при задержании в ее сумочке было обнаружено 200 граммов пластита, разделенного на две части, каждая из которых была завернута в фольгу. Ни детонатора, ни других составляющих для изготовления бомбы не было. В тот же день Муртазалиевой предъявили обвинение в незаконном хранении взрывчатки, а на следующий день — обвинение в вовлечении в совершение преступлений террористического характера и подготовке преступления. По мнению следствия, об этом, в частности, свидетельствовали записи разговоров, которые вели между собой девушки, и фотографии, изъятые в квартире одной из подруг.
Сдается комната с прослушкой
История записей приватных разговоров подружек-мусульманок заслуживает отдельного внимания. После теракта в Тушине летом 2003 года московская милиция начала активно "шерстить" чеченцев, живущих в Москве. И особенно чеченок: все силы были брошены на поиски Черной Фатимы — женщины, которую подозревали в организации ряда столичных терактов. Весной этого года милиционеры утверждали, что в их поле зрения Муртазалиева попала в ходе операции "Арсенал", проводившейся после летних терактов.
В декабре Муртазалиеву остановили на улице милиционеры. У нее с собой не оказалось паспорта. Милиционеры заподозрили, что у девушки нет регистрации, и отвезли ее в отделение. Но довольно быстро отпустили. В этом, по мнению близких Зары, не последнюю роль сыграл некий Саид, сотрудник ГУБОПа, который "случайно" оказался в отделении милиции, куда привезли задержанную. Саид, чеченец по национальности, дал ей номер своего телефона и пообещал в случае необходимости помочь. Координаты девушки он тоже взял, вскоре нашел ее и даже застраховал в компании Зары машину.
Помощь, которую Зара получила от Саида, была неожиданно большой — милиционер "пробил" для девушки и ее подруг, которые хотели жить отдельно от родителей, бесплатную комнату в общежитии на улице Бориса Галушкина. "Платить за комнату будешь, когда учебу окончишь",— говорил Саид. Земляк-губоповец постоянно навещал подруг, привозил продукты. Считая, что Саид ухаживает за ней, Зара воспринимала это как должное. Ей и в голову не приходило, что любезно предоставленная комната оснащена подслушивающей аппаратурой, а "жених" регулярно отчитывается перед руководством о результатах наблюдения за "потенциальной террористкой". Так продолжалось около трех месяцев. В марте 2004 года Зару арестовали.
"Теперь, девочка, мы посмотрим твою сумку"
История с арестом интригует не меньше. В сводке для СМИ особо отмечалось, что Муртазалиеву с пластитом "взяли" около милицейской гостиницы "Комета" на Вернадского. Естественно, само собой подразумевалось, что потенциальный теракт мог быть направлен против милиционеров. Однако адвокат девушки Зезаг Усманова утверждает, что в сводке было намеренно указано неверное место задержания: на самом деле Зару арестовали у метро "Китай-город", когда она выходила с работы. И уже оттуда отвезли в ОВД "Проспект Вернадского".
Усманова утверждает, что в момент задержания никакого пластита в сумочке Зары не было: "Когда ее задержали, она позвонила Саиду. Тот попросил передать трубку оперативникам, они долго о чем-то разговаривали. Но когда я попросила дать мне распечатку этого разговора, мне отказали. В отделении у Зары сняли отпечатки пальцев и сказали, что она может вымыть руки. Когда она вернулась, ее сумка была открытой и выглядела чем-то наполненной. 'Я могу идти?' — спросила Зара. 'Нет, девочка, теперь мы посмотрим твою сумку',— сказали ей и пригласили понятых. При них извлекли из сумки пластит, тут же составили протоколы допросов понятых и оперативников".
Пластит был уничтожен в ходе следственного эксперимента — проверяли, взрывается ли. Так что теперь невозможно доказать, были или нет на нем отпечатки пальцев Зары. Зато к делу приобщены фотоснимки эскалатора в торговом центре в Охотном ряду. Эти фотографии сотрудники ФСБ нашли в квартире матери Ани — девушки, которую Зара, по версии следствия, подстрекала к терактам (какое-то время Зара жила вместе с Аней в этой квартире).
Следствие считает, что Муртазалиева фотографировала эскалатор как объект для взрыва. Но адвокат говорит, что девушки снимали вовсе не эскалатор, а людей, которые на нем были: "У Зары даже не было фотоаппарата, фотоаппарат взяла Аня. Когда они уже были в торговом центре, Зара услышала чеченскую речь и увидела, как парень с девушкой — чеченцы — целуются на эскалаторе. Для нее это было дико, потому что в Чечне парень не может прикасаться к девушке, и она это сфотографировала. Потом она увидела девушку в интересной позе, тоже сфотографировала. Увидели группу парней-чеченцев и стали их фотографировать. Этими парнями заинтересовались Аня и Даша, пошли за ними, фотографируя. Причем парни, увидев это, убежали. По всем снимкам Зара дает подробные объяснения — как и зачем она их делала".
Повышенный интерес двух москвичек к исламу и чеченцам адвокат объясняет так: "Они хотели выйти замуж за чеченцев. Они даже имена новые себе взяли — Айшат и Фатима. Когда Дашу следователь спросил, угрожала ли ей Зара, Даша ответила: 'Для меня было бы угрозой, только если бы Зара сказала парню, с которым я встречаюсь,— не женись на ней'".
"Зарочка, прости меня, у меня не было выбора"
И Аня, и Даша на первых допросах дали показания против Зары. По рассказу Аниной мамы Валентины, происходило это так: "Аню недолго допрашивали. Она такая подавленная вышла и говорит: 'Даша подписала, что Зара собиралась совершить взрыв и уговаривала нас воевать. Следователь мне сказал, что Даша хорошая девочка, а я веду себя глупо и если не подпишу, то меня могут привлечь за соучастие. Я тоже подписала...'"
Вскоре родители наняли Ане адвоката, и девушка от своих показаний отказалась, заявив, что дала их под давлением. "На очной ставке с Зарой Аня расплакалась и крикнула: 'Зарочка, прости меня, у меня не было выбора',— рассказала адвокат Усманова.— А мне сказала: 'Вы не видите, каким языком это написано? Думаете, я могу так разговаривать?' Термины в этих показаниях действительно такие, что 18-летняя девушка вряд ли будет их знать. В отличие от Ани, Даша до того напугана, что вызубрила все свои показания до запятой, и она, конечно, будет выступать в суде против нас".
По мнению адвоката, против Зары в суде будут только фотографии и свидетельские показания двух подруг (если суд не примет отказ Ани от первых показаний): "Но в них ни разу не говорится, что Зара уговаривала их пойти подорваться. Они пишут примерно так: 'Раз Зара сидит в тюрьме, мы считаем, что она могла оказывать на нас давление, рассказывая о войне в Чечне, что зло порождает зло, что теракты в Москве — это следствие войны в Чечне'. Они действительно об этом говорили, и у Зары, как у любого человека, есть свое мнение о войне. Девочки ее спрашивали, она отвечала. В показаниях они так и написали, что сами расспрашивали Зару о Чечне".
Первоначально в обвинении фигурировали и лагерь террористов под Баку, где Зара якобы проходила подготовку, и первая чеченская война, в которой Зара якобы принимала участие на стороне боевиков. Когда власти Азербайджана направили ноту протеста в российский МИД, в которой заявили, что никаких лагерей террористов под Баку не существует, эта деталь исчезла. А когда мать Зары представила следствию справки, подтверждающие, что девушка во время первой чеченской училась в средней школе (в 94-м году Заре было 12 лет), второе обвинение тоже сняли.
"Правильно Сталин делал, что уничтожал вас"
"После крупных терактов правоохранительным органам нужна была девочка-чеченка, которую можно назвать террористкой и отрапортовать об успешной работе,— считает Усманова.— Зара 'попала' случайно, в результате первого задержания из-за регистрации. Потом ее стали 'вести', этому Саиду поручили установить слежку и прослушку в квартире, где жили девушки. Видели бы вы эти расшифровки ночных разговоров трех девчонок! Они там об интимных вещах говорят, какую-то эротическую книгу читают. И это шахидки, которые собираются идти на смерть! Саид дал следствию подробные письменные объяснения, как он по поручению руководства вел наблюдение за Зарой. Но с ним я так и не смогла встретиться. А недавно следователь мне сообщил, что Саид уехал за границу, и мы даже в суде не сможем его допросить. Не сможем допросить и других. Я ходатайствовала о привлечении в качестве свидетеля молодого человека, чеченца, с которым встречалась Даша, но мне было отказано".
С Саидом пыталась встретиться не только адвокат, но и мать Зары Тоит. "Когда я приехала в Москву и узнала, что благодаря ему Зара живет в общежитии и не платит, я хотела этого Саида отблагодарить,— говорит она.— Зара позвонила ему, но потом сказала, что он не хочет 'светиться'".
Тоит говорит, что, если ее дочь виновата, она "ни разу не попросит за нее" — преступники должны сидеть в тюрьме. "Когда случилась трагедия в Беслане, мой сын-милиционер отправлял туда помощь, я сама выходила на митинг против терроризма,— говорит она.— Если Зара виновна в терроризме, я не стану ее защищать. Но мне никто не доказал, что она виновна. Я никогда не разбиралась в таких вещах, а теперь я изучаю законы и вижу, что моя дочь сидит ни за что. В нашей семье никто не пострадал от войны, у нас нет причин ненавидеть федеральные войска, мы живем в самом профедеральном Наурском районе, где даже боев не было, у нас много русских-казаков живет, и никто из моих соседей не верит, что Зара могла пойти на такое".
Следствие отказалось от возбуждения уголовного дела против Ани и Даши, признав, что они не были готовы к совершению теракта, что Зара их ни в чем не убедила. "Так за что же сидит Зара? — спрашивает адвокат.— Все связал пластит, он и нужен был на случай, если дело начнет разваливаться. Предвзятость следствия настолько очевидна, что я даже не надеюсь, что мы выиграем дело в Мосгорсуде. Когда я пришла впервые в кабинет следователя Филипчука, он разговор начал так: 'Правильно Сталин делал, что уничтожал вас!' Чего я могу ждать от него?! Я надеюсь только на Верховный суд, там сидят профессионалы, они не позволят посадить человека без каких-либо серьезных доказательств..."
В ФСБ и МВД отказались до суда комментировать историю Зары Муртазалиевой. В спецслужбах лишь сказали, что доказательства обвинения на предстоящем процессе будут представлены следствием в достаточном объеме.
ОЛЬГА АЛЛЕНОВА