15 марта 1922 года при изъятии церковных ценностей из Воскресенского собора в городе Шуя Иваново-Вознесенской губернии (сейчас — Ивановская область) произошли столкновения верующих с милицией и красноармейцами. Четверо верующих были убиты, десятки человек пострадали. Еще трое участников протеста — два священника и один мирянин — были расстреляны по приговору ревтрибунала.
Памятник Шуйским новомученикам. Архитектор Александр Рукавишников
Фото: Игорь Иванко, Коммерсантъ
Памятник Шуйским новомученикам. Архитектор Александр Рукавишников
Фото: Игорь Иванко, Коммерсантъ
Между храмом и колокольней
Колокольню кафедрального собора Воскресения Христова в Шуе видно издалека. Она вторая по высоте в России (после колокольни Петропавловского собора в Санкт-Петербурге) — 106,5 метра. При желании на нее можно подняться и посмотреть на город. Колокольня стоит отдельно от храма. Храм пока закрыт, в нем заканчивается ремонт. Первая служба после ремонта должна пройти 15 марта, ровно через 100 лет после того дня, когда слово «Шуя» было кровавыми буквами вписано в советскую историю и историю Русской православной церкви.
«Антицерковная кампания советских властей, организованная под предлогом сбора средств для оказания помощи голодающим; один из этапов гонений на РПЦ в советский период. Имело целями дискредитацию и разрушение РПЦ как организационной структуры, проведение массовых репрессий против духовенства и приходского актива, а также получение валютных средств на нужды властей» — так пишет об изъятии церковных ценностей в 1922 году Православная энциклопедия.
Весной 1921 года в советской России начался массовый голод, особенно пострадали Южный Урал и Поволжье. Причин было много: засуха, последствия Первой мировой и Гражданской войн, проводимая большевиками политика продразверстки — изъятия «излишков» зерна у крестьян.
2 августа 1921 года глава советского правительства Владимир Ленин написал «Обращение к международному пролетариату» с просьбой о помощи голодающим. Еще раньше, в июле патриарх Московский и всея Руси Тихон в послании к епископу нью-йоркскому призвал американский народ оказать помощь голодающим жителям России. Аналогичные послания патриарх направил главам христианских церквей.
Патриарх Московский и всея России Тихон
Фото: РИА Новости
Патриарх Московский и всея России Тихон
Фото: РИА Новости
Советское руководство не собиралось идти на полноправное сотрудничество с церковью даже ради спасения миллионов жизней. Церковная благотворительность была разрешена только под контролем советских органов — Центральной комиссии помощи голодающим (ЦК Помгола) при ВЦИКе и Рабоче-крестьянской инспекции (Рабкрин, РКИ). ЦК Помгола вела переговоры с патриархом о возможности пожертвования церковных ценностей на нужды голодающих.
6 февраля 1922 года патриарх Тихон обратился к верующим с воззванием, в котором разрешил «с согласия общин верующих… использовать находящиеся во многих храмах драгоценные вещи, не имеющие богослужебного употребления… на помощь голодающим».
16 февраля ВЦИК принял постановление (официально датированное 23 февраля), предписывавшее местным советам в месячный срок «изъять из церковных имуществ… все драгоценные предметы из золота, серебра и камней, изъятие коих не может существенно затронуть интересы самого культа, и передать в органы Наркомфина со специальным назначением в фонд Центральной комиссии помощи голодающим».
В новом послании патриарха Тихона от 28 февраля говорилось: «Мы не можем одобрить изъятия из храмов, хотя бы и через добровольное пожертвование, священных предметов, употребление коих не для богослужебных целей воспрещается канонами Вселенской церкви и карается Ею как святотатство».
Второе послание патриарха было воспринято властями как нарушение закона.
Начатое в марте насильственное изъятие церковных ценностей столкнулось с сопротивлением верующих во многих районах страны — Калужской и Тамбовской губерниях, Смоленске, Ростове-на-Дону, Владимире, Старой Руссе, Петрограде.
В городе Шуя Иваново-Вознесенской губернии противостояние верующих и власти привело к человеческим жертвам.
Первая попытка
Кафедральный собор Воскресения Христова в Шуе
Фото: Игорь Иванко, Коммерсантъ
Кафедральный собор Воскресения Христова в Шуе
Фото: Игорь Иванко, Коммерсантъ
3 марта уездный исполнительный комитет в Шуе создал комиссию по «учету и сосредоточению» (то есть изъятию) церковных ценностей. Ее возглавил уроженец села Палех, сын иконописца, выпускник школы иконописи, большевик с дореволюционным стажем, член президиума Шуйского УИКа Александр Вицын (партийная кличка — Никитич).
Вот что писала об этом газета «Рабочий край»: «Комиссия по изъятию церковной утвари, созданная при Уисполкоме, приступила к работе в высшей степени осторожно. Сначала она обследовала храмы в рабочих районах, и там вещи были изъяты без всяких происшествий; никаких препятствий комиссия не встретила. Совсем иное получилось в Воскресенском соборе. Днем изъятия ценностей в соборе был избран понедельник, 13 марта.
Утром 13 марта после богослужения часть верующих, состоявшая главным образом из женщин, осталась в храме. Когда явилась комиссия, прошла к кладовой и хотела снимать печати, послышались возгласы недовольства, перешедшие в сильный шум. При таких условиях комиссия, конечно, работать была не в состоянии. В виду этого она обратилась к настоятелю собора протоиерею Светозарову с просьбой обратиться к негодующей толпе с призывом не препятствовать работе и разойтись. Однако прот. Светозаров не воспользовался своим влиянием на верующих, а лишь сказал, что де "комиссия просит вас разойтись". Толпа не уходила. Тогда пред. комиссии т. Вицын выступил с разъяснением мероприятий рабоче-крестьянской власти и призвал к спокойствию, но и после этого толпа продолжала шуметь и, как раньше, негодовать.
Вследствие этого комиссия решила удалиться. Когда она выходила из храма, членов ее толкали и наносили им удары. Избиению подверглись и курьеры, направленные в комиссию с бумагами.
До революции 1917 года Шуя, по мнению авторов энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона, «по внешнему благоустройству являлась лучшим уездным городом Владимирской губернии», в 1918 году вошла в состав новообразованной Иваново-Вознесенской губернии
Фото: Игорь Иванко, Коммерсантъ
До революции 1917 года Шуя, по мнению авторов энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона, «по внешнему благоустройству являлась лучшим уездным городом Владимирской губернии», в 1918 году вошла в состав новообразованной Иваново-Вознесенской губернии
Фото: Игорь Иванко, Коммерсантъ
По уходе комиссии из собора начался благодарственный молебен. Вне храма толпа также производила насилия над инакомыслящими гражданами, кроме того, она избила охранявших порядок милиционеров. В толпе шли толки о том, что необходимо убить 2−3 жидов и разгромить квартиры коммунистов. Вечером 13 марта толпа даже приблизилась к квартире одного коммуниста и хотела что-то сделать.
Стало ясно, что что-то готовится. Вечером 13 марта Президиум исполкома издал приказ о военном положении и устроил заседание с представителями верующих Воскресенского собора, на котором было условлено, что комиссия к изъятию и учету ценностей приступит в среду, 15 марта».
Шуйские верующие не отказывались помогать голодающим, но предлагали не отдавать церковные ценности, а выкупить их, сделав пожертвования продовольствием.
Вот как описывает газета «Рабочий край» собрание верующих Воскресенского храма: «В соборной церкви на собрании верующих свящ. Светозаров говорил, что по канонам церкви отдача церковных ценностей является святотатством, указав, что пусть они сами берут, мы же после этого закроем храм и освятим...
Выступивший затем учитель Борисов предложил ходатайствовать перед Уисполкомом о замене ценностей продовольствием.
За этим последовало выступление торговца Похлебкина, предложившего… ценностей не отдавать и если их все же потребуют, то сделать добровольные пожертвования, кто фунт муки, кто — два, а ценности до голодающих не дойдут, хлеба на них не купят, они пойдут на жен коммунистов и жидов».
Столкновение
С этой колокольни 15 марта 1922 года прозвучал набат
Фото: Игорь Иванко, Коммерсантъ
С этой колокольни 15 марта 1922 года прозвучал набат
Фото: Игорь Иванко, Коммерсантъ
15 марта 1922 года верующие начали собираться у Воскресенского храма еще до прихода комиссии. Конная милиция и красноармейцы, направленные на разгон толпы, столкнулись с серьезным сопротивлением. Обе стороны вызвали подкрепление. Около полудня по декретному времени (в 1917 году стрелки часов в России были переведены на час вперед) несколько мальчишек перелезли через закрытые ворота колокольни, поднялись наверх и ударили в набат. На помощь представителям власти прибыли дополнительные силы красноармейцев и два автомобиля с пулеметами. По разным оценкам, перед храмом собрались от 3 тыс. до 6 тыс. человек (при населении города около 23−25 тыс. человек).
Согласно первоначальной официальной версии местных властей, в толпе были люди, вооруженные кольями, поленьями и даже револьверами, протестующие отбирали у красноармейцев винтовки и стреляли в представителей власти. Был тяжело ранен командир отделения, два красноармейца, «остальные на 60% избиты». Из числа протестующих погиб один гражданин, прицелившийся в шофера автомобиля из винтовки. Но это была первоначальная версия.
Позднейшее расследование показало, что огнестрельных ранений никто из представителей власти не получил, два красноармейца были сильно избиты, легкие повреждения получили 24 военнослужащих. Как минимум 10 верующих было ранено (многие просто боялись обращаться за медицинской помощью, опасаясь ареста).
Согласно официальной информации, все раны были легкими, «с застрявшими в мягких частях пулями, от рикошета или от револьвера», а стреляли, естественно, «черносотенцы».
Несмотря на то, что установленные на автомобилях пулеметы стреляли в воздух (стены храма были покрыты пулевыми отметинами), погибло четыре человека — Авксентий Калашников, Сергей Мефодьев, Николай Малков (по словам некоторых свидетелей, перед смертью он крикнул «Православные, стойте за веру!») и молодая женщина, позднее опознанная как Анастасия Шилова.
Завет вождя
Письмо Ленина по поводу шуйских событий некоторые прокоммунистические историки называют фальшивкой
Фото: Wikipedia
Письмо Ленина по поводу шуйских событий некоторые прокоммунистические историки называют фальшивкой
Фото: Wikipedia
17 марта был допрошен и арестован протоиерей Павел Светозаров. За этим последовали другие аресты. 18 марта в Иваново-Вознесенске праздновали День Парижской коммуны. Несмотря на праздник, в тот же день в Москву была отправлена телеграмма, сообщавшая о событиях в Шуе. 19 марта в Шую прибыла следственная комиссия из Иваново-Вознесенска. В тот же день Владимир Ленин направил строго секретное письмо Вячеславу Молотову для членов Политбюро. Вождь советского государства утверждал, что «черносотенное духовенство» планирует «дать нам решающее сражение именно в этот момент», но именно сейчас есть шанс «разбить неприятеля наголову», что если ради политической цели нужно пойти на «ряд жестокостей», то надо «осуществлять их самым энергичным образом и в самый кратчайший срок». «В Шую послать одного из самых энергичных и расторопных членов ВЦИК или других представителей центральной власти», дав ему словесную инструкцию: «чтобы он арестовал в Шуе как можно больше, не меньше, чем несколько десятков представителей местного духовенства, местного мещанства и местной буржуазии»,— распорядился он. Ленин предлагал провести судебный процесс «против шуйских мятежников… с максимальной быстротой» и чтобы этот суд закончился «расстрелом очень большого числа самых влиятельных и опасных черносотенцев г. Шуи, а по возможности и не только этого города, а и Москвы и нескольких других духовных центров».
20 марта шуйские события обсуждались на Политбюро ЦК РКП (б). 21 марта в Шую прибыла следственная комиссия ВЦИКа под руководством члена Антирелигиозной комиссии при ЦК РКП (б), главы Секретариата по делам культов Петра Смидовича.
Хотя власти сообщали, что уже 15 марта прихожане Воскресенского собора сдали 3 пуда (57,3 кг) серебра, 23 марта было произведено образцово-показательное изъятие ценностей из собора. Соборная площадь была оцеплена войсками, караульные менялись каждые полчаса.
Всего по городу, по данным комиссии Вицына, было изъято 48 пудов 28 фунтов (799 кг) серебра и 5 фунтов (2,3 кг) золота на серебре, в том числе 17 пудов (278,5 кг) из Воскресенского собора. В Гохран в Москву была отправлена жемчужная с бриллиантами и другими драгоценными камнями риза иконы Божией матери.
28 марта вся страна узнала о событиях в Шуе из статьи на первой полосе газеты «Известия».
20 апреля иваново-вознесенская газета «Рабочий край» сообщила: «Верховный Революционный Трибунал назначил к слушанию известное дело о беспорядках в городе Шуе в связи с осуществлением постановления ВЦИК об изъятии церковных ценностей в пользу центральной комиссии помощи голодающим. Дело это будет разбираться выездной сессией Верховного Революционного Трибунала у нас в Иваново-Вознесенске в пятницу, 21 апреля в помещении 12 сов. школы (бывшая Женская гимназия). Процесс начнется в два часа дня… Защитником некоторых обвиняемых (их всего около 10 человек) утвержден Верхтрибом юрисконсульт И. И. Власов, остальным обвиняемым защитники назначены коллегией при Губюсте. В состав суда кроме приезжающих из Москвы членов Верхтриба будет входить председатель Иваново-Вознесенского Губревтрибунала. Вход в зал судебного заседания на этот процесс свободен для всех».
Обвиняемых было не 10 человек, а 24, в том числе четыре священника. Дело обвиняемого Сажина, раненого во время беспорядков, было выделено в отдельное производство в связи с его состоянием.
Настоятель Воскресенского храма протоиерей Павел Михайлович Светозаров (1867–1922)
Фото: Wikipedia
Настоятель Воскресенского храма протоиерей Павел Михайлович Светозаров (1867–1922)
Фото: Wikipedia
Список обвиняемых, опубликованный в «Рабочем крае», выглядел так: «свящ. шуйской соборной церкви Светозаров, свящ. Троицкой церкви Лавров, свящ. Крестовоздвиженской церкви села Палеха Рождественский, церковный староста соборной церкви Парамонов, учитель шуйской школы 2-й ступени Борисов, учительница Ново-Горкинской школы 2-й ступени Столбунова, граждане гор. Шуи Похлебкин, Языков, Зиновьев, Крюков, Коковин, Медведев, Гуреев, гражданин села Юрчакова Шаронов, граждане города Шуи Сизов, Горшков, Шахова, Суханова, Сажин, Афанасьев, Корзенев, Бугров и Трусов».
В ходе процесса обвинитель ходатайствовал о привлечении к ответственности священника Широкогорова «за участие в событиях», так как тот служил во время стрельбы у собора молебны Иоанну Воину. Ходатайство было отклонено из-за отсутствия состава преступления.
21 апреля число пришедших к зданию женской гимназии, чтобы присутствовать на процессе, оказалось таким большим, что только часть из них смогла попасть в зал заседаний. Дело разбиралось выездной сессией Верховного ревтрибунала. Председательствовал на процессе Михаил Галкин — бывший священник, ставший после прихода большевиков к власти ярым атеистом, автор проекта ленинского Декрета об отделении церкви от государства и школы от церкви. Членами трибунала были товарищи Немцов и Павлов (председатель Иваново-Вознесенского ревтрибунала). Обвинитель — председатель московского Совнарсуда Смирнов. Защиту всех обвиняемых осуществляли И. И. Власов, А. А. Анагорский, А. Ф. Иванов и В. А. Новиков.
Вскоре после начала процесса был объявлен перерыв, и слушания были перенесены в более просторное помещение — советский зимний театр.
23 судьбы
Актовый зал женской гимназии не мог вместить всех желающих бесплатно поприсутствовать на судебном процессе
Фото: Wikipedia
Актовый зал женской гимназии не мог вместить всех желающих бесплатно поприсутствовать на судебном процессе
Фото: Wikipedia
На здании Ивановской государственной филармонии установлена небольшая металлическая табличка со следующим текстом: «Здание театра, в котором в 1918−1923 гг. на собраниях и митингах выступали М. В. Фрунзе, М. И. Калинин, А. В. Луначарский, А. М. Коллонтай, К. Цеткин, Д. А. Фурманов». Здание не похоже на старинное, хотя было построено еще до революции. В нем располагалось Общественное собрание, место культурного досуга ивановского купечества. Потом — зимний советский драматический театр, потом — рабочий театр Пролеткульта. В советское время здание было полностью перестроено снаружи, но бывший концертный зал изменился мало. Зал, в котором в апреле 1922 года разыгрывался фарс — суд над обвиняемыми в «оказании сопротивления при изъятии церковных ценностей».
Газета «Рабочий край» подробно освещала ход процесса. В частности, в ней вышел большой материал, анонимный автор которого обрисовал внешность и поведение подсудимых с пролетарских позиций, то есть самыми черными красками.
Вот что мог узнать читатель газеты об участниках шуйских событий и предъявленных им обвинениях из главной газеты Иваново-Вознесенской губернии.
«Стекольщик и маляр» Сизов (признан невиновным, обвинитель просил о высшей мере наказания) — «внешность самая обыкновенная, но сделать зарисовку ей трудно; легче определить его "сочувствие", в кавычках, которое он возможно что высказывал к красноармейцам, прогуливаясь в толпе, озверевшей от религиозных предрассудков и с порожденной этими предрассудками ненавистью к Советской власти». Вышел из дому, чтобы найти своего сына. В толпе не был. По словам свидетельницы Хлебниковой, Сизов хвалился, что бил поленом раненого красноармейца.
«Бывший полицейский» Дружков (признан невиновным, обвинитель просил два года условного осуждения) — «кривой, заросшее волосами лицо; лохматые, размочаленные волосы на голове; жалкий и дикий вид; мало что осталось в нем человеческого; кажется, что внутри все вытоптано; "что приказывали, то и делал… Потому служба". Но, когда говорит, волнуется». Занимается на базаре мелким маклачеством (посредничеством, перекупкой), так как был уволен из кооператива по сокращению. Раньше 18 лет был городовым. Отрицает, что был во главе толпы. Наоборот, уговаривал толпу разойтись и, по его словам, оказал помощь раненому красноармейцу. Один из свидетелей подтвердил на суде, что Дружков уговаривал толпу разойтись.
Суханова (признана невиновной, обвинитель просил один год условного осуждения). Беженка из Минской губернии. Кричала на паперти. По ее словам: «Звала сдуру защищать собор. Простите меня, что я, глупая женщина, вмешалась во все это дело».
Шахова (признана невиновной, обвинитель просил один год условного осуждения). Жена рабочего. Больна. Созналась в участии в толпе.
Сергей Коковин (приговорен к двум годам тюрьмы, ввиду раскаяния и преклонного возраста — условно). «Из бывших буржуа, мастак легко и деловито чужими руками побольше наживать; помалкивая в бородку, глядит исподлобья; имел когда-то на руках небольшое дельце — торговец металлами, создававшееся в течение 80 лет, и небольшое состояние — 5 домов». Член церковного совета Крестовоздвиженской церкви. На собрании этой церкви было принято решение о замене изъятия ценностей пожертвованиями, в чем он не видел незаконности. Когда в этом было отказано, вещи для изъятия были приготовлены.
Так выглядело здание зимнего театра, в зале которого заседал ревтрибунал
Фото: Автор неизвестен
Так выглядело здание зимнего театра, в зале которого заседал ревтрибунал
Фото: Автор неизвестен
Настоятель Крестовоздвиженской церкви Александр Смельчаков (приговорен к двум годам тюрьмы условно, обвинитель просил три года тюремного заключения). «Осыпанные пеплом волосы; резко обрубленный над переносьем и глазами почти по прямой линии маленький лоб, бегающие хитроватые и как бы все время слезящиеся глаза с напускной ласковостью; окладистая борода, кажущаяся издали опрокинутым вниз серовато-серебряным нимбом на иконе. Говорит сладким вкрадчивым голосом, как бы всю душу выкладывает, а слова холодком черствым обдают. И что-то тупое, заскорузлое, нудное, жалкое тенью лежит на лице его». На собрании верующих поставил на голосование резолюцию о замене, будучи, по его словам, сторонником изъятия. О незаконности замены не знал.
Настоятель Троицкой церкви Иоанн Лавров (приговорен к двум годам тюрьмы, ввиду раскаяния и преклонного возраста — условно, обвинитель просил три года тюремного заключения). «Так на плохих лубочных картинках изображают Серафима Саровского — есть приблизительное сходство; лощеные, снежной белизны, волосы на голове — прядь к пряди; в желто-восковых морщинах лица и глухом невыразительном голосе кроется тайна характера и сухие лукавые улыбки неласкового человека». Заявил, что к изъятию ценностей относится сочувственно.
— Выразили ли вы чем-либо это сочувствие на собрании? — спросил обвинитель.
— Нет. Был утомлен. Собрание вел товарищ.
Староста Воскресенского собора Александр Парамонов (приговорен к одному году тюрьмы, обвинитель просил два года принудительных работ без лишения свободы). «Смиренномудрый и богобоязненный, до случая, старичок; смахивает немного на причесанного угодника; осторожно прислушивается с улыбочкой к каждому слову, но отвечает часто невпопад заготовленные впрок фразы; можно его спрашивать обо всем и всерьез, и в шутку — ответы текут как по маслу, но чуть что почует — молчит и улыбается, как будто не слышит». Заявлял, что во всех событиях ни при чем.
Крестьянин Шаронов (приговорен к двум годам тюрьмы). «Был в старой армии, где научился разряжать винтовку, а как заряжать, говорит, что его не учили». Оказался на площади случайно. Вырвал у одного мужчины винтовку, которую разрядил и передал красноармейцу. Имел медаль за содействие в поимке экспроприатора винной лавки.
Владелец колбасной лавки Гуреев (приговорен к двум годам тюрьмы, обвинитель просил три года). Член церковного совета соборной церкви.
— С поленцем случайно не похаживали по площади? — спросил его обвинитель.
— Нет.
Одна из свидетельниц показала, что Гуреев был у них в доме до начала стрельбы на площади. Алиби не помогло.
В советское время здание театра было полностью перестроен снаружи
Фото: Игорь Иванко, Коммерсантъ
В советское время здание театра было полностью перестроен снаружи
Фото: Игорь Иванко, Коммерсантъ
«Мучной торговец» Александр Корзенев (три года тюрьмы, хотя обвинитель предлагал оправдать за недостаточностью доказательств). «Бывший отец города; многосемейный; твердость в убеждениях исключительная; "можно сказать" религиозный человек, а если угодно, может и не быть таковым в одно и то же время; может чему угодно сочувствовать и не сочувствовать в одно и то же время». Член комиссии верующих, бывший член городской управы, ранее владел щеточной мастерской и цветочной торговлей, стал советским служащим. Убеждал толпу оставить храм, но безуспешно. Болен жабой. Подал заявление о выходе из комиссии верующих. Поддерживает изъятие ценностей.
Алексей Трусов (осужден на три года тюрьмы, обвинитель предложил оправдать за недостаточностью доказательств). «Фамилия вполне соответствует натуре» — писал «Рабочий край». Член комиссии верующих. Владелец бондарного производства. Ранее имел бакалейную торговлю и ренсковый погреб (торговля алкогольными напитками навынос). После введения сухого закона занялся мануфактурной торговлей, но дело не пошло.
«Фабрикант» Василий Афанасьев (приговорен к трем годам тюрьмы). Член церковного совета собора и комиссии верующих, владелец семейного красильного дела.
«Рабочий» Михаил Медведев (приговорен к трем годам тюрьмы, обвинитель требовал пять лет). «Грязновато расплывающееся лицо, напоминающее что-то птичье, особенно по расплюснутому носу, низкий безбровый лоб и резко мигающие угрюмые глаза. Говорит возбужденно, но без всякой связи и кажется типичным алкоголиком с невыдохшимися после выпивки парами». Член комиссии верующих. Владелец семейной слесарной мастерской. В 1905 году был делегатом совета, за что поплатился бойкотом со стороны фабрикантов. Вернувшись в Шую, вступил в черную сотню, чтобы устроиться на работу. На суде заявил, что на собрании верующих был пьян.
— Как же вы, будучи, по вашим словам, верующим, могли прийти в церковь в пьяном виде? — спросил обвинитель.
— По болезни зубов, как спирт был взят для зажигалки.
Признался, что был противником изъятия ценностей: «Из темного своего соображения пришел к замене».
Константин Бугров (три года тюрьмы, обвинитель предлагал оправдать за недостаточностью доказательств).
Александр Горшков (три года тюрьмы, обвинитель требовал пять лет). Член церковного совета. Торговец мясом. По словам свидетелей, был на улице во время событий, махал рукой и кричал: «Сюда, сюда!» Горшков утверждал, что звал так своего сына, бывшего в толпе.
— Есть ли рабочие в церковном совете? — задал вопрос обвинитель.
— Нет.
— Значит, все колбасники?
— Колбасное дело оно такое, без него не обойтись.
Так сегодня выглядит зал, в котором сто лет назад судили борцов за веру
Фото: Игорь Иванко, Коммерсантъ
Так сегодня выглядит зал, в котором сто лет назад судили борцов за веру
Фото: Игорь Иванко, Коммерсантъ
Харитон Борисов (приговорен к пяти годам тюрьмы, обвинитель просил три года принудительных работ без лишения свободы). «Математик, типичный педагог с ершащимися усами, говорит, как доказывает теорему или решает уравнение со многими неизвестными; немного сбивчиво, но не беспокоится, надеясь, что ученики не заметят его промахов».
«Свечной торговец» Павел Крюков (приговорен к пяти годам тюрьмы, обвинитель просил два года).
Ольга Столбунова (приговорена к пяти годам тюрьмы). «Бывшая коммунистка Столбунова производит впечатление человека не совсем здорового». Учительница школы 2-й ступени, окончила высшие курсы в Москве. Состояла в партии в 1918−1921 годах. Признала себя виновной во всех деяниях. Пожаловалась, что во время рассеивания толпы милицией ей был нанесен удар. Попросила внести поправку в формулировку обвинительного заключения: «Я использовала в преступных целях не религиозные предрассудки, а религиозное чувство». Про себя сказала так: «Я религиозный человек. Раньше для меня религией был коммунизм. Я сочувствую всем религиозным общинам. Если буду в Западном крае, буду благоговейно молиться в синагоге, как в православной церкви проникнусь настроениями молящихся». Заявила на суде, что считает необходимым бороться с ЦК, Губкомами и Укомами партии и с Верховным трибуналом, так как во всех этих учреждениях коммунисты, они такое же учреждение, как и ЦК,— в нем коммунисты. Утверждала, что «все партии одинаковы, у всех одно желание: вскарабкаться на плечи трудового народа».
— Как сложились у вас такие взгляды? — спросил обвинитель.
— Я сама не знаю. Это может сказать только психиатр.
— Психиатр? Ну тогда нечего и говорить.
— По крайней мере, психолог.
Ответы Столбуновой вызвали у защиты сомнения в ее нормальности. На заданный вопрос она ответила, что считает себя нормальной. (В 1936 году Ольга Столбунова была осуждена на пять лет лагерей по обвинению в контрреволюционной террористической деятельности, срок отбыла полностью).
«Торговец» Василий Похлебкин (приговорен к смертной казни, но ввиду «чистосердечного раскаяния и малосознательности» расстрел был заменен пятью годами тюремного заключения). «Есть в нем что-то от Епиходова из пьесы Чехова "Вишневый сад", когда в этой роли выступает артист Москвин. Лоб гармошкой делается в то время, когда он что-либо соображает; вставая на ноги откидывает голову немного вбок и затем кзаду,— гармошка смарщивается, а в маслянистых бесцветных глазах и на губах, открывающих зубы, появляется сладкая глуховатая веселость, которая вытягивает изо рта слова. При разговоре старается быть находчивым и, как все люди недалекие и неумные, смакует, часто хлопая веками, сказанное с нахальством и апломбом. Держится развязно, как за сивушной стойкой при разговоре с покупателями. Тип вырождающегося». Во время дачи показаний свидетелем обвинения, начальником шуйской уездной милиции Башенковым, попросил слова и заявил о побоях, которые будто бы тот ему нанес.
Председатель ревтрибунала Михаил Галкин, бывший священник, ставший ярым богоборцем, выпускал пропагандистские книги под псевдонимом Горев
Фото: Wikipedia
Председатель ревтрибунала Михаил Галкин, бывший священник, ставший ярым богоборцем, выпускал пропагандистские книги под псевдонимом Горев
Фото: Wikipedia
Петр Языков (приговорен к смертной казни). В 1905 году вступил в партию эсэров, состоял в ней два года. В то же время был певчим в церковном хоре. Был на фронте в 1915-м. Сдался в плен, повесив на штык белый платок. Мотив — недостаточность солдатского пайка. Имел медно-литейную мастерскую, которая была национализирована. Утверждал, что вошел в собор, когда там была комиссия, потому что увидел толпу и заинтересовался происходящим. Заявил на суде, что от главы комиссии по изъятию Вицына несло винным перегаром. Свое участие в руководстве толпой отрицал. Виновниками событий назвал «толпу, не знавшую брода, и шуйские власти, не сумевшие провести дело». Один из свидетелей обвинения заявил, что Языков бросал камни, но выяснилось, что речь о его брате Леониде. Трибунал вынес постановление о привлечении к ответственности Леонида Языкова.
Настоятель Палеховской церкви иерей Иоанн Рождественский (приговорен к смертной казни, хотя обвинитель просил три года тюремного заключения). «Типичный сельский неуклюжий пастырь; немного курчавые волосы на голове; сравнительно моложавый; не утрачена привычка семинариста казаться пред начальством простоватым и запуганным; небольшие, круглые, напряженно смотрящие глаза; говорит, вытягивая лицо, будто плохо соображая». Признается, что читал в церкви воззвание патриарха. Понял его так: не отдавать ценности своими руками и не сопротивляться, если их будут отбирать.
На вопрос обвинителя, от кого он получил воззвание, ответил:
— По почте неизвестно от кого.
— Почему же вы думаете, что оно принадлежит патриарху?
— По духу воззвания.
Настоятель Воскресенского собора протоиерей Павел Светозаров (приговорен к смертной казни). «Священник Светозаров — центральная фигура развернувшихся событий. Далеко не моложавое лицо, обрамленное окладистой черной бородой; редкие на голове волосы; начавший лысеть лоб; глубоко запавшие, но мало что выражающие, тусклые глаза; бродящая по лицу удрученность и не то боязнь, не то печаль эта не страстотерпческая, не незлобивая, а какая-то иная, робкая, холодная и непонятная; говорит неуверенным, глуховатым и слабо скрывающим малодушие голосом». Говорил на суде, что во время событий 15 марта был дома, смотрел в окно на площадь, нервничал.
— Почему же вы, как интеллигентный человек, не приняли участие в этих событиях? — спросил обвинитель.
— Не было духу.
На тот же вопрос председателя ответил:
— Появление священника могло быть использовано как агитация.
Смерть и память
Фото: Коммерсантъ / Игорь Иванко / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Игорь Иванко / купить фото
Судебный процесс, как и предлагал Ленин, был проведен с максимальной быстротой — за пять дней. Что касается «расстрела очень большого числа черносотенцев», то этого не произошло. Вопрос о судьбе троих приговоренных к смертной казни решался голосованием членов Политбюро 2 мая. За расстрел проголосовали Ленин, Троцкий, Сталин и Молотов, за отмену смертного приговора — Рыков, Томский и Каменев.
9 мая председатель Верховного трибунала при ВЦИКе Николай Крыленко направил в Иваново-Вознесенск телеграмму с приказанием привести в исполнение смертный приговор.
10 мая в 4 часа утра в Москве была получена телеграмма, в которой сообщалось, что в 2 часа утра приговор был приведен в исполнение. Место казни и захоронения расстрелянных неизвестно.
В августе 2000 года решением архиерейского собора Русской православной церкви протоиерей Павел Светозаров и иерей Иоанн Рождественский были причислены Русской православной церковью к лику священномучеников, миряне Петр Языков, Николай Малков, Авксентий Калашников, Сергий Мефодиев и девица Анастасия Шилова — к лику мучеников. Память святых Шуйских новомучеников празднуется 10 мая. В октябре 2007 года на площади перед колокольней Воскресенского собора был установлен мемориал «Вечная память новомученикам и исповедникам российским».