Отдых для полета

Провела Ольга Волкова

Чанг Май — второй по размеру, после Бангкока, город Таиланда. Вот уж никогда бы не подумала — ведь Бангкок огромен и грязен, набит сомнительными улочками и небоскребами, настоящая столица со всеми ее минусами. А Чанг Май — это нечто особенное. Это не тот Таиланд, о котором сразу вспоминает тот, кто бывал в Патайе или на Пхукете,— это совсем другой климат и другой пейзаж. Здесь, на севере, где горы и зелень, где часты рассветные туманы, мир похож на виды старинных китайских рисунков. Хотя на самом деле тут поблизости вовсе не Китай — рядом Бирма и Лаос. Этот край две сотни лет принадлежал Бирме, что до сих пор чувствуется — в деталях архитектуры, даже в сувенирах.

Чанг Май провинциально уютен, впрочем, все положенные достижения цивилизации тут налицо: "Макдоналдс" имеется, есть и потрясающие воображение торговые улицы, на которых при желании можно одеться с ног до головы, а заодно и купить все для оформления дома в восточном этностиле — деревянная мебель, серебряные скульптуры, шелковые покрывала ручной работы. И, конечно, грандиозный ночной рынок. Впрочем, помимо великолепно исполненных подделок на рынке есть и местные изделия, очень даже пригодные в качестве сувениров. Да и в любом случае вполне приятно потолкаться в доброжелательной и очень интернациональной толпе, покупающей кошельки из крокодиловой кожи и яркие шелковые наволочки.

Если догулять по рынку до самого его закрытия, а потом долго ужинать, то есть шанс дождаться рассвета. То есть, может, некоторым жаворонкам и нетрудно на отдыхе вставать в пять утра — но таких мало; в основном людям проще встретить рассвет, так сказать, с другой стороны. Рассвет же нам интересен не только своими нежными красками и тишиной, но и зрелищем буддистских монахов, отправляющихся за подаянием.

Они не сеют и не жнут, в их монастырях процесс готовки обедов не предусмотрен, по магазинам за продуктами они не бегают — монахам положено жить только милостыней, причем собирать ее можно только рано утром. И вот в предрассветную рань пустынные улицы наполняются десятками и сотнями оранжевых фигур с котелками наперевес. У кого они собираются просить еду, ведь все еще спят? И хватает ли у тайцев, не самых богатых в мире людей, милосердия на всех просящих? Хватает — монахи не толстые, но и умирающими с голоду не выглядят. Впрочем, тайцам не так уж и трудно войти в их положение — ведь почти все они тоже в свое время носили шафрановые тоги. Таков обычай — хоть на три месяца, но уйти в монастырь должен каждый мальчик. Одни довольствуются минимальным сроком, а другие остаются в монастыре навсегда.

Чанг Май полон храмов и монастырей, в том числе и очень древних. В одном из них в золотой ступе хранится частица кости Будды: ее саму не увидишь, но ее сияющее хранилище — сколько угодно. Тайские паломники и монахи не косятся на туристов-иноверцев, возжигающих свечи и ароматические палочки. Они буддисты, они толерантны, они не высказывают ни нетерпения, ни насмешки, когда турист пытается узнать судьбу по гадательным палочкам у одной из статуй Будды. Дело это непростое: вы берете что-то вроде колчана, в котором, как стрелы, торчат штук тридцать деревянных пронумерованных палочек. Надо так потряхивать футляр-колчан, чтобы одна из палочек выпала на землю,— а это требует навыков трясения, потому что если трясти как придется, то палочки выскакивают либо все, либо ни одной. Тот, кто достиг успеха в вытряхивании судьбы, смотрит на номер палочки и берет листочек бумаги, на котором написано пророчество.

Палочки в основном обещают приятные вещи: "Вы будете много и тяжело работать, зато потом на вас свалится удача и богатство" или "Вас ждет встреча с человеком, который сумеет повернуть вашу жизнь к лучшему". Хочется в это верить — но трудно, особенно в свете того, что одной незамужней девице выпало предсказание скорого вдовства.

Не знаю, почему это сезон дождей здесь считается полумертвым (в туристическом плане) сезоном? Дождь идет, но как по расписанию — с 16.00 до 17.00, а через пять минут солнце высушивает лужи, и от тропического ливня остаются воспоминания. И повышенная влажность — но, во-первых, не такая уж страшно повышенная, а во-вторых — влажность полезна для кожи: у тех народов, которые всю жизнь мокнут под дождем, лица без морщин. Может, именно поэтому нам так трудно определить, сколько лет тому или иному тайцу, а особенно тайке,— не то пятнадцать, не то пятьдесят.

Однако в любом случае сейчас дожди уже в прошлом: их сезон позади. И турист в Чанг Май пошел косяком. Турист в основном не наш: нас манит море Пхукета и Патайи, а в северном Чанг Мае моря и нет. Зато здесь есть стиль и вкус — те самые, полное отсутствие которых несколько раздражает в той же Патайе, чрезмерно перегруженной девочками, мальчиками, трансвеститами, секс-шопами, пип-шопами и прочими радостями, направленными куда-то ниже пояса.

Да, Чанг Май — это не для всех. Это для искушенных, повидавших свет людей. Это часть азиатского путешествия — обычно здесь останавливаются на три-четыре дня, а потом едут дальше, познавать таинственный Восток.

А вообще надо почаще выходить замуж или хотя бы заводить романы — поездка в Чанг Май, особенно в отель Four Seasons Resort Chiang Mai, лучший отель в здешних краях, как ничто другое способствует расцвету чувств. Город рядом, но не слишком, отель тих, до суеты Чанг Мая отсюда ехать с полчаса. Даже не в сезон гостиница набита людьми — все больше из Америки. Впрочем, американцы разбавлены французами, итальянцами и даже увешанной золотом в своей женской части парой молодых индийцев, сбежавших из своего чудовищного климата в прохладу и роскошь северного Таиланда. То есть прохлада здесь, конечно, та еще — но жителям Индии прохладной показалась бы даже Сахара в летний полдень.

Four Seasons создан для счастья, как птица для полета. И здешним обитателям совершенно ни к чему себя чем-то утруждать. Даже таким нехитрым делом, как преодоление двадцати метров от бунгало до бассейна,— вконец расслабившийся отдыхающий вовсе не обязан идти туда на своих двоих: проще вызвать электромобильчик, он довезет куда надо.

Хотя с этими электромобильчиками явно происходит что-то странное — с одной стороны, они совершенно определенно есть. Но при этом, с другой стороны, их как бы и нет, потому что на дорожках их незаметно и вообще не видно до тех пор, пока не позовешь путем нажимания кнопки на телефоне. С третьей стороны, после вышеуказанного нажимания машинка появляется с такой скоростью, что возникает вопрос: а не хранится ли она в неком подземном люке буквально у ступенек бунгало? Как бы то ни было, но мне так и не удалось засечь момент появления машинки — она вставала передо мной, как лист перед травой.

Точно так же загадочен персонал: он существует, потому что номер всегда убран и полон свежих фруктов и цветов. Но когда и кем все это делается — вопрос, ибо материализованную горничную увидеть не удается даже в том случае, если засесть в засаде под одним из кустов роскошного сада.

Даже самый сверхэнергичный бизнесмен, в обычной жизни стоящий на грани нервного срыва, через сутки пребывания в Four Seasons Resort Chiang Mai разомлеет, начнет заказывать завтраки в номер, потому как лень уходить с этой прекрасной веранды с таким удобным диваном. А уж если у вас не обычный номер за $350 в сутки, а резиденция — то есть несколько комнат, и камин, и свой, отдельный, бассейн. Да еще и с видом на горы и небольшое, но настоящее, хоть и декоративное, рисовое поле, по которому ходят настоящие, хоть и нанятые отелем, поселяне и поселянки в народных одеждах.

А вдоль поля бредет белый водяной буйвол. Это редкость — хотя на самом деле он не столько белый, сколько розовый. Розовый буйвол. Как бы то ни было — этот белый буйвол настоящий, и его, в отличие от белого слона, можно увидеть и даже потрогать, если вас не испугает выражение его лица. А белый слон, увы, недоступен простым смертным — все белые слоны являются собственностью короля!

В отеле есть и спортзал. Но тренажеры — они и в Африке тренажеры, и в Таиланде они — тренажеры. Другое дело — spa, в котором среди прочих радостей представлен и знаменитый тайский массаж. Как эти крошечные девочки-массажистки умудряются в одиночку ворочать с боку на бок здоровенных европейцев, из которых отдельные экземпляры весят как четыре таких вот тайки? Два часа spa делают из просто человека сверхчеловека. А сверхчеловеку хочется великих свершений — например, в голову приходит крамольная мысль о том, чтобы покинуть номер и отправиться ужинать в ресторан! Не то чтобы ногами — нет, для такого подвига двух часов массажа явно недостаточно — конечно, на машинке, но все же пойти!

Хрустящие креветки, фантастические колбаски по-чангмайски, огненное карри, мороженое из плодов хлебного дерева — вот чем здесь сыт человек. Все это и еще много чего из тайской кухни легко можно научиться готовить, не выходя из отеля. Повара устраивают здесь "кукинг класс": под их руководством даже эмансипированные американские молодоженки что-то растирают в порошок, смешивают, взбалтывают, ожидают появления первых пузыриков, запекают, охлаждают — а потом едят то, что сами же и состряпали.

У отеля есть только один, зато существенный недостаток: из него совершенно не хочется выходить. И для того чтобы покинуть его стены, надо сделать над собой усилие. Помогает разве что открывающаяся панорама лесистых гор — вялое любопытство постепенно перерастает в любопытство более острое. И вот однажды даже самые поглощенные друг другом молодожены решают выйти в большой тайский мир.

А в горах их ждут слоны — не белые, конечно, зато умные и славные. На слонов можно смотреть, на слонах можно кататься — словом, полезное животное. А после слонов неплохо идет сплав по реке на бамбуковых плотах — рискованным рафтингом назвать это мероприятие трудно, и тем не менее на некоторых особо бурных поворотах с плотов, на радость плотогонам, доносится женский визг. На окрестных берегах сплавляющиеся могут наблюдать живописные пейзажи джунглей, группы все тех же слонов и аборигенов, бесстрашно переходящих мутную и довольно бурную реку вброд. Для нашего удовольствия аборигены помоложе делают вид, что тонут; туристки волнуются и визжат, аборигены смеются — шутка опять удалась!

Таиланд, давно не знавший войн и колониальной зависимости, в здешних краях всегда считался райским местом. Из соседних стран сюда в свое время перебирались целые племена: так, из Бирмы, которая теперь Мьянма, в Чанг Май переселилось племя палонг. Живут палонг своей отдельной деревней, строят дома на сваях, жуют бетель, отчего зубы их становятся черными, выращивают таро — такие клубни типа картошки, но не картошка. При виде туристов оживляются — нет, им не надо переодеваться в национальную одежду, они и так в ней, но есть смысл подготовить сувениры: расшитые чехлы для бутылок, яркие кошельки, шарфики и прочее в этом духе. Гид сообщает, что палонг дружелюбны и любят фотографироваться даже бесплатно. Действительно — стоит нацелить на них фотоаппарат, и даже самые маленькие палонг тут же принимаются позировать. Да что там — радостно замирают перед фотокамерой даже их собаки, котята и свинки!

А с Тибета пришли акха — акха живут в четырех километрах от палонг, но какого-то взаимного проникновения культур у этих соседей не чувствуется. Совсем другая манера строить дома, совсем другой тип лица — и национальные наряды надеваются исключительно для приезжих. Зато быстро — и не проходит четырех секунд, как на вас мчится армия женщин акха, на ходу водружающих на голову тибетские шляпы. Гид сообщает, что акха просто так фотографироваться не очень-то любят — другое дело, если купить у них какую-нибудь штучку. Приходится потратить три доллара на сумасшедшее ожерелье.

Бродя по этим племенным деревням, трудно не забыть, что рядом Чанг Май, большой город. Ты думаешь, что затерялся в джунглях,— ан нет, вот он, мегаполис, с его соблазнами: грандиозный серебряный рынок, гигантский магазин со всякими резными деревянными штуками, от крошечной скульптурки до целого мебельного гарнитура. Шелковый рынок. Фруктовый рынок, наконец,— наверное, это поражает больше всего, потому что сколько же на свете существует всяких съедобных растений, это же уму непостижимо! Да, мы с нашими яблоками и мелкими сливами — просто сироты на этом празднике жизни.

Хочется купить дурьян — просто попробовать. Однако приходится уступать мольбе гида: занести дурьян в машину — значит обречь всех присутствующих на нечеловеческие обонятельные мучения. Не то падаль, не то старая выгребная яма, в которую пару лет назад положили самый пикантный из сыров,— действительно, с запахом дурьян перестарался.

Как можно принести такую жуткую вонищу в возвышенное благоухание Four Seasons Resort Chiang Mai? Вот так я и не попробовала дурьян. Ну ладно, в другой раз. Все равно я намерена сюда вернуться еще разок-другой.